Александр Круглов

       Библиотека портала ХРОНОС: всемирная история в интернете

       РУМЯНЦЕВСКИЙ МУЗЕЙ

> ПОРТАЛ RUMMUSEUM.RU > БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА > КНИЖНЫЙ КАТАЛОГ К >


Александр Круглов

2005 г.

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА


БИБЛИОТЕКА
А: Айзатуллин, Аксаков, Алданов...
Б: Бажанов, Базарный, Базили...
В: Васильев, Введенский, Вернадский...
Г: Гавриил, Галактионова, Ганин, Гапон...
Д: Давыдов, Дан, Данилевский, Дебольский...
Е, Ё: Елизарова, Ермолов, Ермушин...
Ж: Жид, Жуков, Журавель...
З: Зазубрин, Зензинов, Земсков...
И: Иванов, Иванов-Разумник, Иванюк, Ильин...
К: Карамзин, Кара-Мурза, Караулов...
Л: Лев Диакон, Левицкий, Ленин...
М: Мавродин, Майорова, Макаров...
Н: Нагорный Карабах..., Назимова, Несмелов, Нестор...
О: Оболенский, Овсянников, Ортега-и-Гассет, Оруэлл...
П: Павлов, Панова, Пахомкина...
Р: Радек, Рассел, Рассоха...
С: Савельев, Савинков, Сахаров, Север...
Т: Тарасов, Тарнава, Тартаковский, Татищев...
У: Уваров, Усманов, Успенский, Устрялов, Уткин...
Ф: Федоров, Фейхтвангер, Финкер, Флоренский...
Х: Хилльгрубер, Хлобустов, Хрущев...
Ц: Царегородцев, Церетели, Цеткин, Цундел...
Ч: Чемберлен, Чернов, Чижов...
Ш, Щ: Шамбаров, Шаповлов, Швед...
Э: Энгельс...
Ю: Юнгер, Юсупов...
Я: Яковлев, Якуб, Яременко...

Родственные проекты:
ХРОНОС
ФОРУМ
ИЗМЫ
ДО 1917 ГОДА
РУССКОЕ ПОЛЕ
ДОКУМЕНТЫ XX ВЕКА
ПОНЯТИЯ И КАТЕГОРИИ

Александр Круглов

Последняя война

Часть первая

СЛАДКАЯ ГОРЕЧЬ ВЫБОРА:

"Я ПРЕДЛАГАЮ ВАМ… БЛАГОСЛОВЕНИЕ И ПРОКЛЯТИЕ"

13. Время и Вечность

–1–

Примитивное представление об окружающем мире, как уже говорилось, является причиной бесчисленных ошибок человечества, а значит – социальных и природных катастроф. Изуродованная природа все чаще отказывается служить людям, и все мы являемся свидетелями нарастающей ее агрессивности по отношению к человеку. Отравленная окружающая среда постепенно отказываться утилизировать отходы цивилизации и становится непригодной для обитания людей. Тайфуны, землетрясения, засухи и наводнения, ведомые и неведомые болезни, мутации болезнетворных микробов и вирусов – перед нами уже не пассивное, а активное отторжение человека природой, похоже уже намеренно стремящейся причинить людям наибольший вред. Мировая экосистема явственно погибает и старается поэтому, насколько может, защитить себя от своего самого главного противника – человека. Процесс отторжения цивилизации природой весьма обширен и по-своему разумен. А ведь до грехопадения ничто в природе не дерзало ослушаться или причинить человеку зло!

Но все же не это является главным. Гораздо важнее нарастающая беспомощность человека в его противоборстве с набирающим силу разумным и духовным миром зла. Мы, в большинстве своем, уже не видим наносимых нам ударов и не имеем места, чтобы укрыться от них, отдохнуть и набрать сил для новых сражений. Это происходит, потому что общество живет не в реальном мире, а в выдуманном, и оттого особенно опасном. Многим он кажется весьма удобной средой обитания, а тем временем, реальность принимает все более угрожающие формы, и здравый смысл требует от общества самого решительного переосмысления своего бытия и понимания окружающего мира. Но дело тут совсем не в познании взаимного расположения звезд или морских глубин, чем сейчас так увлеченно занимается человечество. Требуется придти к ясному пониманию сущности и назначения нас самих и всего тварного мира.

Огромная вселенная таинственна и во многом непостижима для немощного человеческого разума. Ее бесконечное разнообразие соединяет в себе два важнейших и фундаментальных для человеческой жизни и всего мироздания понятия и сущности. Это проходящее, необратимо текущее время и неизменная, незыблемая вечность, невидимо для глаза окружающие нас. Взаимодействие времени и вечности – таинственно и почти не изучено наукой. Между тем, именно они являются тем стержнем, на котором зиждется весь видимый и невидимый, разумный и неразумный мир.

Традиционное атеизированное представление о времени и вечности грубо искажает их реальную природу и приводит к глубоким жизненным заблуждениям, порождающим в свою очередь немалое число болезней современного общества. Причем речь идет не о каких-то многоумных теориях, философски отвлеченных от реальной жизни, – время и вечность являются весьма существенной и важной частью земного бытия.

Мы обычно не задумываемся над тем, почему, например, высшая математика, теоретическая механика и иные высокие естественные науки появились именно в Христианской Европе, а не на языческом Востоке, не в мусульманской Азии или ином подобном месте. Ведь известно же, что еще с древних времен математические науки, знания о вселенной были весьма развиты в древней индейской Америке, на буддистском Востоке, в арабском мире и в древнем Египте. Хотя нередко эти знания много превосходили и далеко опережали собою европейские науки того времени, но тем не менее, теории пределов, производные, интегралы и дифференциальные уравнения открыты были именно европейской цивилизацией.

Объяснений тому может быть много. Мы предлагаем самое простое. Не угасшее христианское сознание европейского человека смогло вместить в себе такое фундаментальное понятие высшей математики, каким является бесконечность. Только на этом надежном основании и могли быть созданы известные всем теории дифференциального и интегрального исчисления, от которых произошли и другие не менее известные столпы классической науки.

Бесконечность не познаваема никакими математическими методами, не наблюдаема никакими научными приборами, но – созерцаема умом.

Такое духовное созерцание позволяет ясно различать некоторые простейшие проявления бесконечности в мире. Заслуга европейской науки состоит как раз в том, что она смогла их постичь. Весь же аналитический аппарат классической математики и механики был основан не на исследовании самой природы бесконечности, а на изучении частных, по-своему «осязаемых» ее свойств.

Многое из того, что является сущностью бесконечности, по-прежнему нам неведомо, хотя многое имеет достаточно различимые проявления.

Исследованиями последних и ограничивается современная наука, по сию пору так и не превзошедшая своего прошлого предела познания. Такая ограниченность классической механики и математики давно осознается ученым миром, и попытки вырваться за прежние их границы предпринимались неоднократно. Некоторые успехи, конечно, были, но новации в математике и математической физике, становясь все сложнее, не приводили к коренным переворотам в научном мировоззрении. Вместо Римановских появились интегралы Лебега. Вместо обычных функций – специальные. Появились Банаховы, Гильбертовы и прочие пространства. Все меньшее число людей было в состоянии понять, что же это такое. Гипотезы же об относительности пространства-времени вообще приводят многих в тупик.

Нынешние попытки вырваться за пределы, достигнутые классической наукой XIX века, эффектны, но их результаты вовсе не так значительны, как представляется. Кое-что получилось, но создание элитного направления в науке с «магическими иероглифами» для избранных вряд ли можно назвать большой удачей. Чтобы произошло кардинальное изменение научной мысли, требуется не только мощный интеллект, но принцип мышления, существенно отличный от традиционного научного и основанный не столько на аналитическом гении, сколько на созерцании духовной природы мироздания. Такое мироощущение может рождаться лишь глубоким православным сознанием.

Нехристианские цивилизации, при всем их часто очень высоком уровне научной созерцательности, никогда не смогут достичь понимания бесконечности. Европа же, даже своим глубоко пораженным ересями умом, смогла-таки это сделать при создании своей классической науки. Причем даже это европейское весьма и весьма упрощенное понимание беспредельности мира кардинально изменило нашу жизнь – стало основой мировой технической цивилизации. Прикладные задачи, уже не требующие подобной глубины осмысления, могли быть успешно использованы, и были использованы прочими народами мира, но дать начальный научный толчок сами они были не в состоянии.

Математическое содержание бесконечности несет в себе глубоко христианский богословский смысл. Нехристианское сознание может много и трепетно рассуждать о бесконечности, но никогда не может созерцать ее на самом деле, потому что постижение бесконечности прямо связано с постижением неисчерпаемого Источника бесконечности – бесконечного Бога.

Разум, не обладающий полнотой Истины Православной Веры, не может постичь природу подобной беспредельности. А между тем, бесконечность, в свою очередь, является всего лишь частным проявлением еще более таинственного понятия – вечности. Могут возразить, что Христианство – не единственная религия, уделяющая вечности такое важное место в своей жизни. Ставшая нынче очень модной, Восточная созерцательность тоже, кажется, вещает о ней же. Восток устремлен именно к созерцанию, как он утверждает, беспредельной вечности мироздания.

То, что языческий Восток выдает за таинственное созерцание вечности, есть лишь ложное созерцание страшного, но лживого преисподнего мира. Происходит чрезвычайно важная духовная подмена: Восток созерцает вовсе не безграничную вечность, а говоря языком математики, наблюдает ее «особую точку» – место собственной погибели – вечную смерть! Это совсем не вечность, а лишь вечное отвержение ее злобой.

Смерть, по Восточным языческим понятиям – нелепый, бесконечный и мучительный хоровод перевоплощений, в котором смерть – не первое дыхание новой жизни, как учит Церковь. Восточная смерть в духовном смысле противоположна жизни, а значит, – самой вечности. Поэтому даже созерцание вечной смерти еще не означает созерцания самой вечности. Скорее наоборот.

Постичь природу жизни, как фундаментальное свойство бесконечности, не смогли ни аналитически блестящая Европа, ни напряженно-созерцательный Восток. Здесь требуется не обычная способность к абстрагированию или гибкость ума. Вечность совершенно неотделима от нравственности, порожденной Истиной Веры, хотя и не ограничивается ею.

Без неповрежденной Христианской нравственности вечность принципиально непознаваема никакими методами исследований. Непознаваемой при этом является и сама жизнь. Для исследования вечности необходимо глубокое постижение нравственных, духовных и богословских оснований совершенства. Безнравственный исследователь никогда не сможет увидеть вечности, а вне Христа – нет истинных оснований нравственности.

При познании мира аналитические построения должны органично сливаться с нравственным самоусовершенствованием исследователя. К сожалению, этим свойством поврежденная ересями Европа не обладала. Созданная ею техническая цивилизация хотя и значительно выше многих других, но при этом и сама глубоко ущербна. По этому поводу Достоевский в своих «Дневниках» вел дискуссию с любителями просвещенной Европы, которые утверждали: «Европа, дескать, деятельнее и остроумнее пассивных русских, оттого и изобрела науку, а они – нет». На это Федор Михайлович мудро отвечал: «Но пассивные русские, в то время как там изобретали науку, проявили не менее изумляющую деятельность: они создавали царство (!) и сознательно создавали его единство. Они отбивались всю тысячу лет от жестоких врагов, которые без них низринулись бы на Европу».

Хотя наука – сложное дело, но царство – не проще. Столетия ушли у России, чтобы осознать, что такое царство, понять, что его вечные корни – в Царстве Небесном. Пусть Европа и дала миру научное познание и освоение материального мира, но эти открытия не столько раскрыли глаза человека на природу и красоту мира, сколько сами стали орудиями жестокого его разрушения. Нелепые монстры-изобретения почти дотла разорили и отравили цветущую некогда землю, нисколько не уменьшив при этом кровопролитий и людской злобы. Чаще всего было наоборот – открытия науки становились в очередных безнравственных руках воплощением земного зла.

А вот Россия потратила сотни лет, положила сотни тысячи, а за последний век – десятки миллионов драгоценных жизней своих сыновей лишь ради того, чтобы создать менее видимое, но гораздо более существенное – живое Царство.

Современная цивилизация соединила средствами коммуникаций страны и континенты, но одновременно с этим утратила способность понимания самой природы мирового единства людей. Когда-то Европа смогла ощутить бесконечность. Сейчас она не способна и на это. Тем более, Запад не может вместить жизни, которая присуща бесконечности. Однако он усердно трудился и создал... «мертвую бесконечность» – чудовище, рождающее «мертвую жизнь». Эталон ее – агрессивная «жизнерадостность», а на деле – необратимое истощение жизненных сил.

Когда в конце жизненного пути Запад истощит, наконец, свое страстное возбуждение агрессивной «радости», он парадоксально соединится с унылой созерцательностью языческого Востока.

Обе эти ложные дороги познания вселенной, оказывается, ведут к одному и тому же мрачному месту. Самозваные восточные «созерцатели вечного» и их европейские собратья – «сотрясатели вечного» постепенно сходятся в месте своей смерти – страшном месте сошествия в ад. Такие неожиданные встречи у общей могилы не могут, конечно, быть очень радостными. Предпринимаются попытки объединения, но и они так же смертоносны, как самоуничтожение по отдельности. Так оказывается, что принципиально разные способы познания мира могут давать один и тот же отрицательный результат.

Ничто, порожденное неживым, не может иметь гармонии с живым миром вселенной. И именно таким мертвым порождением является современная цивилизация, которая уже сейчас, как несложно убедиться, противится самому дыханию жизни и все более становится смертоносной для окружающих. Такова вот цена потери Правды Христовой!

Различие Европейского и Восточного мировоззрения заключается в малом. Восток, экономя силы, с угрюмой и молчаливой покорностью погружается в вечное небытие. Запад, напротив, вовсю пытается сопротивляться, но лишь впустую растрачивает свою угасающую мощь. Уже скоро восточная духовная немощь останется и его единственным духовным достоянием!

На фоне этого умирания злорадно растет агрессия агарянского мира. Но и этот следующий претендент на духовное превосходство напрасно поднимает к Небу гордую голову. Увы! И эта цивилизация не учится на чужих ошибках. А бездна терпелива. Рано или поздно силы новых героев иссякнут, и их ждет такое же бессилие, как у равно ненавистных им Европы и Востока.

Это обстоятельство является иллюстрацией небесполезности богословского понимания природы вещей и явлений. Важнейшими из них являются время и вечность. Современное примитивное понимание мира позволяет легко в нем ориентироваться, но ведет не туда, где человек обретает настоящее счастье.

 

–2–

 

Мы перестали видеть вокруг себя то, что видели и защищали ценой своей жизни наши, не всегда образованные, но благочестивые предки.

Фундаментальное свойство вечности – неизменность. Она содержит в себе явления и процессы совершенные. Время же содержит в себе то, что не несет полноты совершенства, но в союзе с вечностью должно его достигнуть. Тогда, достигнув этого предела, время, очевидно, само должно остановиться.

Время – область духовности, где Творец дает человеку свободу выбора цели жизни – принятия или отвержения Его воли, соответственно – совершенства или деградации. Без этого невозможно и само понятие свободы и разума. Нравственный выбор дает предельную свободу, которую только и может вместить разумная тварь. В вечности выбора уже нет, но это – не отсутствие свободы. Там достигается совершенное единомыслие и духовное единство в Истине. Если бы в вечности сохранялся выбор, совершенства не было бы вовсе.

Падшие ангелы – бесы, в свое время совершенно отвергли святую Волю и вечность. Человек обыкновенно отвергает ее лишь отчасти, что происходит по причине греха, часто по неведению, нередко – по немощи пред силами страстей, а в основном – по наущению матери богоотвержения – гордости. У ненавистников Христовых гордость принимает неисцелимые демоноподобные формы.

Только в вечности человек обретает смысл временной жизни, там наступает покой души, непоколебимый никакими потрясениями времени. Сопричастность вечности связывает для людей и само время, разорванное грехом. Вечность восстанавливает единство событий мировой истории.

Покой вечности вовсе не означает ее совершенную неподвижность. В вечности нет нашего расслабленного безволия. Напротив, она вся насыщенна жизненной мощью, неисчерпаемой силой и энергией. Просто в ней жизнь полностью освобождается от всего лишнего, суетного, ненужного, умершего. Преподобный Максим Исповедник в «Главах о богословии и о Домостроительстве воплощения Сына Божия» блестяще рассуждает о временной и вечной природе тварного мира, говоря об этом буквально следующее: «Ревнителям (веры) следует исследовать, какие создания Свои Богу надлежало помыслить как начинающие быть, и какие как не начинающие быть». – Значит, даже творение, по его мнению, может быть не только временным, но и вечным! Так, некая часть тварного мира имеет начало своего происхождения во времени, а иная часть этого же мира незыблемо пребывает в вечности. Поэтому вечность не просто сосуществует со временем, но как бы пронизывает его, неся в себе меру совершенства времени. Следует, однако, различать два рода вечности. Одна имеет тварное происхождение, другая – нетварное. Последняя является Благодатью Божией. В иной терминологии это – божественные энергии, «нетварный свет», «лучи Божества» – являющие миру Самого Бога!

Далее преподобный Максим продолжает рассуждать следующим образом: «Творения же Божии, бытие которых не началось во времени, суть те сущие, которые допускают сопричастие (соединение с ним – св. А. К.); им сопричаствуют по благодати... Таковыми, например, являются... жизнь, бессмертие, простота, неизменность, беспредельность». Далее там же: «Всякая добродетель безначальна, и время не предшествует ей, поскольку она имеет от вечности своим Родителем единственнейшего Бога».

Согласно словам Преподобного, добродетель имеет вечную, но тварную природу. Жизнь также имеет свое происхождение от вечности. Жизнь во времени является лишь слабым отражением, образом вечного бытия и без него не может существовать. Тем самым, тот, кто отвергает в своем бытии сопричастность вечности, отвергает одновременно и саму жизнь!

Максим Исповедник свидетельствует о том, что сопричастность вечности достигается посредством вечной, но нетварной благодати, которая производит изменение падшего естества души путем сознательного и покаянного очищения от греха. О значении вечности и рождаемого ею бессмертия даже в обыденной жизни говорит сербский архимандрит Иустин: «Только на сознании бессмертия может основываться мораль лучшая, чем у животных». Поэтому, чем дальше человек удаляется от бессмертия, тем более становится скотом: и скорее демоноподобным, чем богоподобным.

Люди даже во временном своем несовершенстве имеют семя будущего совершенства. Семя это можно вырастить для вечной жизни, можно и погубить, обретя вечную погибель. Гибель человеческой плоти свидетельствует о глубоком проникновении греха в нашу природу и невозможности совершенного очищения людей во время земной жизни. Человеку надлежит пройти чрез врата смерти. Вечность души свидетельствует о том, что Господь не совсем лишил людей вечности. Вечный удел души – бесконечная радость или вечная скорбь, зависит от нравственности земной жизни.

Мир времени болен! Болезнь пришла с грехопадением, и не существует ныне устойчивости, совершенной гармонии видимого тварного мира.

Бессмертный человек познал грех, от которого пришла смерть его плоти и угроза вечных мук его души. Незаконно познавший зло законно вкушает сопутствующие злу страдания.

В нынешнем изменчивом мире не существует никаких надежных опор и источников уверенности. «Все течет, все изменяется», и заметим – отнюдь не всегда к лучшему. Эта неуравновешенность порождает неуверенность и невыносимую муку для всего живого. Но страдания вселенной из-за грехов человека не могут быть бесконечными. Время, как учат Василий Великий и Иоанн Дамаскин, имеет неизбежный конец. Скорби и страсти не являются естественным свойством времени и должны быть впоследствии истреблены, поскольку возникли из-за нарушения естества времени вследствие при грехопадении бывших ангелов и человека.

Лосский, поясняя учение Максима Исповедника, утверждает следующее: «Когда Церковь достигнет полноты своего роста, установленного волею Божией, внешний мир, истощив свои жизненные силы, умрет, и Церковь явится тогда в своей вечной славе Царствием Божиим. Она откроется тогда, как истинное основание тварных существ».

Обличительно пророчествует и святой праведный Иоанн Кронштадтский: «Чем дальше существует мир прелюбодейный и грешный и преуспевает в беззакониях, тем он больше слабеет, дряхлеет и колеблется, так что к концу мира он совсем сделается трупом или дымящейся головнею».

Здесь показаны две стороны земного бытия: С одной стороны – деградация падшего человечества, отвергающего Святую Церковь, с другой – Церковь, непрерывно возрастающая в своей мощи и совершенстве. Происходит постепенное, но неуклонное истощение сил всего разумного, мощного, цивилизованного человеческого сообщества, отвергшего Христа, и одновременно таинственно возрастают жизненные силы людей по-человечески немощных, но зато всецело вверивших себя милостивому Богу.

Падший мир стремительно утрачивает связь с вечностью, и через это лишается своих жизненных сил. Ведь жизнь пребывает в вечности. Немощные обретают силы в единстве с нею.

То, что мы видим в окружающем мире, кажется, противоречит сказанному. Техническая и научная мощь человечества на глазах неуклонно возрастает. Вселенная открывает все новые и новые свои тайны, дает огромные силы и могущество человеку. Но все это происходит в проходящем времени и исчезнет, сменившись чем-то новым. В цивилизованном мире для вечности как бы и вовсе не остается места. Наука, осознанно или нет, но пытается даже доказать ограниченность вселенной, а значит и – Бога. Самые мощные телескопы направлены к «границам вселенной», чтобы найти, наконец, предел бесконечности. Это сделать непросто. Ведь, там, где кончается вселенная, должна кончиться власть Божия. Вот то самое желанное и заветное для бесов место – место «абсолютного небытия» или абсолютной власти сатаны, где, повергнув Бога, он сам станет богом! Но такого места в мире нет, безбожная наука напрасно ищет пределы власти безграничного Творца. Поиски духовной свободы от Бога неизменно кончаются для «свободоискателей» трагедией.

Вечность невидимо, но постоянно присутствует в мире. Поэтому в неустойчивом времени всегда существуют силы несокрушимого постоянства.

Европейская цивилизация этого давно не видит. Другие цивилизации имеют лишь претензии на мечтательное ведение вечности и тем более не могут различить ее. Все они вместе пребывают в духовном мраке гордого ослепления.

Все многоцветие человечества можно свести к двум его частям, сообществам. Первое – падший мир, который растрачивает свои последние силы на похоти страстей и необратимо умирает. Второе – собираемое Церковью «малое стадо», непрерывно восходящее от силы в силу, обретающее полноту жизни, часто в полном противоречии с житейским ее пониманием. Оба этих процесса происходят в некоторой согласованности и единстве своих участников. Одни явно отвергают Христа, другие, напротив, осмысленно устремляются к желанному Спасителю и Его мистическому Телу – Святой Церкви.

Архимандрит Иоанн (Крестьянкин) говорит в своих проповедях так: «Народ Божий – православные христиане, вписанные в Книгу Жизни и принадлежащие Царствию Божию, должены повести... брань с народом беззакония – богоборцами и лжеучителями, принадлежащими царству тьмы. И… победят, ибо убьет беззаконников Господь духом уст своих».

 

–3–

 

Миром управляет единый, простой и разумный Закон мироздания, всеобъемлющий и охватывающий все мыслимые сферы существования живого и неживого. Единством закономерностей объясняется большое число аналогий видимого и духовного мира. В то же время, во всем существует некая иерархия, где низшим надлежит подчиняться высшим, и всем вместе – Богу. Так, несовершенное во времени должно подчиняться совершенству вечности, неразумный видимый мир – разумной духовности, плоть – душе. Несовершенный Закон Моисеев, будучи оградой от зла, являлся путем к Христу, спасению, совершенству. Родственно этому назначение нынешних государственных и общественных законов, заключающееся в ограждении общества от беззакония. Земные царства тоже были созданы Творцом и были даны человеку в подобие некоего воплощения Закона и для сохранения общественного порядка, что определяет назначение царств как ограды от разрушающего зла.

Дары святости подаются человеку Церковью через ее Таинства, которые ведут ко спасению и преподаются через установленный Богом чин священства.

В смысле достижения спасения, земное царство ниже чина священства, хотя существует для той же цели. Кажущееся противоречие просто разрешается, если взглянуть на земное служение Спасителя. Иисус Христос нераздельно и равно соединяет в Себе Царство и Священство. Поэтому нынешнее временное «неравенство» царства и священства будет исправлено вечностью.

Впрочем, подобные иерархические соотношения священства и царства не являются абсолютными и до прекращения действия времени. По обстоятельствам они могут иногда меняться. В обычном же понимании, земное царство – ограда от зла и оно ниже ступени на Небо, дающейся через святость чина священства.

Обратимся к первой книге Паралипоменон, где о Моисее и Аароне говорится так: «Аарон отделен был на посвящение ко Святому Святых, он и сыновья его, на веки, чтобы совершать курение пред лицем Господа, чтобы служить Ему и благословлять именем Его на веки. А Моисей, человек Божий, и сыновья его причтены к колену Левину» (1 Пар. 23, 13-14).

Пророк Моисей и Первосвященник Аарон – родные братья, но служба их Богу была различна. Колено Левиино, или левиты, были приставлены к Скинии Завета – Храму для его обслуживания, не имея права священнодействовать. Последнее принадлежало исключительно Ветхозаветному священству, по наследству передаваемому сыновьям Аарона.

Моисей был главой Ветхого Израиля. Хотя он свершил несчетное число чудес, но чином причислен к левитам – низшему по отношению к священству духовному сословию. Меньший священства по чину, он, тем не менее, был выше его по достоинству.

Дерзость первого царя Израилева – Саула, самостоятельно приступившего к священнодействию, стала для него и его потомков настоящим проклятием. «Ты отверг слово Господа, и Господь отверг тебя, чтобы ты не был царем над Израилем» (1 Цар. 15, 26), – возвестил Пророк Самуил царю, пытавшемуся восхитить себе дары священства. Наказание тяжкое.

Есть, однако, в Писании и иной пример: Соломон, сын царя Давида, построил Израилю первый и единственный Храм вместо переносного Храма – Скинии Завета. Когда строительство его было закончено, то Соломон обратился к Богу с пламенной молитвой, чтобы милосердный Господь Сам освятил Ветхозаветный Храм Своим присутствием.

«Когда окончил Соломон молитву, сошел огонь... и поглотил всесожжение и жертвы, и слава Господня наполнила дом. И не могли священники войти в дом Господень, потому что слава Господня наполнила дом Господень» (2 Пар. 7, 1-2).

Соломон в некотором роде исполнил роль священника, хотя согласно Закону, не прикоснулся к жертвоприношению, приготовленному священством. Молитва его была такова, что даже сами священники не могли войти в Храм.

Что бы во вселенной ни проходило, все закончится именно так, как это изначально задумано Всепремудрым Творцом. Воля человеческая или злых духов может изменять в установленных Богом пределах «траекторию» движения, но конечный пункт назначения останется неизменным. Дело тут не в том, дойдет ли человечество к спасению, и даже не в том, какая его часть спасется. Ведь и число спасенных, согласно Евангельской притче о званных и избранных, определено (Лк14, 16-24, Мф. 22, 2-14). Дело лишь в том, сколько людей погибнет вечной смертью, попав в сети духов злобы – больше или меньше.

Притча повествует нам о том, как некий господин или царь приготовил для своих избранных праздничную трапезу и разослал своих слуг, чтобы они пригласили гостей на пир. Святые отцы разъясняют, что в образе царя выступает Сам Господь наш Иисус Христос, пиршество, которое Он устраивает, – спасение погибших, а место проведения праздника, царские покои – Святая Церковь. И вот, званные под разными убедительными предлогами начали отказываться от царского приглашения – как оказалось, собственные житейские заботы волновали их куда больше царского пира. Но пренебрежение волей Спасителя стоило им дорого, никогда они более не придут в Его царские чертоги, никогда им не видать спасения!

Взамен отрекшихся, Господин повелел слугам – Ангелам и святым – собрать всех убогих и нищих, то есть грешных людей, которые сами захотят прийти на пиршество спасения. Они и должны восполнить собою число безумцев, отказавшихся от пира. Дважды посылались световидные посланники собирать новоизбранных – малое, но верное стадо Христово. Сделано это было намеренно: нужно, чтобы полностью заполнились все уготованные для будущего торжества места.

Вся злоба мира сего, все его злоухищрения не могут отменить не только самого спасения, но даже изменить определенного Богом числа спасенных! Они могут лишь преумножить число добровольно погибших в обольщении.

Гнев Божий – особая благодать Божия, изливающаяся на землю, укрепляющая силы изнемогающих от ран, дающая разумение неразумным. Она же попаляет невидимым огнем безумцев, упрямо закореневших в нечестии.

Гневом Божиим сокрушаются многие земные царства, некогда переданные в управление вознерадевшим и злым «званным». Тогда возникают социальные катастрофы – Смуты, кажущиеся торжеством беззакония. Человеку страшно. Нет сил противостоять злу, захватившему общество. Только тогда многие начинают различать за ложью истинный облик злобы, совсем непохожий на прежнюю «добрую» льстиво-умильную маску. Однако Евангелие свидетельствует нам, что это страшное время – время благодатного пира. Ангелы Господни собирают жаждущих правды, но не ведающих к ней дороги. Многие из них долгие годы томились от мук безбожной жизни. Идет собирание обновленного соборным единомыслием царства, которое огнем Смут и Революций очищается от всех нерадивых, лукавых, безвольных или просто продавшихся за «серебренники» силам зла. Странно начинается таинственное пиршество избранных, совсем мало оно напоминает обычное веселое гулянье доброй компании друзей. Стяжание вечного спасения нередко полно скорбей, часто сопровождается даже мученичеством, но все-таки, это праздник!

Видимый аппарат царства является своего рода оболочкой – «скорлупой яйца», препятствующей проникновению разрушителей в общество. Приходит время, и духовная зараза все же проникает сквозь скорлупу, преодолевая ограду царства. Там она скоро образует очаги беззакония. Силы зла проникают тогда во все государственные структуры, безжалостно поражая своими гниющими метастазами духовного разложения весь державный организм.

Наступает момент, когда единственным способом выживания и исцеления народа становится уничтожение опухоли вместе с самим государством. Ложь и правда, злоба и доброта перед гибелью государства становятся для немощных человеческих сил совершенно неотделимыми друг от друга.

Ложь тогда глумливо притворяется правдой, иногда в насмешку над людьми открыто демонстрируя свое всесилие. Злоба прикрывает себя время от времени маской добра, однако при необходимости уже демонстрирует напуганным обывателям свои зубы. Последние пребывают в растерянности, не знают, каким метаморфозам лукавого верить. Общество бессильно и уже не просто обманывается, а глубоко поражается заразой беззакония, само становясь его источником. Если провести аналогию с медициной, подобные операции по удалению метастаз, когда весь организм ими глубоко поражен, даже в современной медицинской практике далеко не всегда оканчиваются благополучно. Тем более опасным явлением для духовной жизни народа является возникновение государственной Смуты – крайне жестокого времени государственного безвластия или практически бессильной власти. Все происходит при кажущемся торжестве беззакония, распутства, духовного распада, когда уже никакими собственными духовными или физическими силами невозможно выжить.

Только благодать Божия дает силы и разум, укрепляя изможденных. На одних она изливается пламенным гневом Божиим, для других становится той животворной милостью, освобождающей душу от тяжести вечной смерти.

Вернуться к оглавлению

 

 

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

Редактор Вячеслав Румянцев

При цитировании всегда ставьте ссылку