|
|
А.Л. Никитин |
|
2003 г. |
БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА |
БИБЛИОТЕКАА: Айзатуллин, Аксаков, Алданов...Б: Бажанов, Базарный, Базили...В: Васильев, Введенский, Вернадский...Г: Гавриил, Галактионова, Ганин, Гапон...Д: Давыдов, Дан, Данилевский, Дебольский...Е, Ё: Елизарова, Ермолов, Ермушин...Ж: Жид, Жуков, Журавель...З: Зазубрин, Зензинов, Земсков...И: Иванов, Иванов-Разумник, Иванюк, Ильин...К: Карамзин, Кара-Мурза, Караулов...Л: Лев Диакон, Левицкий, Ленин...М: Мавродин, Майорова, Макаров...Н: Нагорный Карабах..., Назимова, Несмелов, Нестор...О: Оболенский, Овсянников, Ортега-и-Гассет, Оруэлл...П: Павлов, Панова, Пахомкина...Р: Радек, Рассел, Рассоха...С: Савельев, Савинков, Сахаров, Север...Т: Тарасов, Тарнава, Тартаковский, Татищев...У: Уваров, Усманов, Успенский, Устрялов, Уткин...Ф: Федоров, Фейхтвангер, Финкер, Флоренский...Х: Хилльгрубер, Хлобустов, Хрущев...Ц: Царегородцев, Церетели, Цеткин, Цундел...Ч: Чемберлен, Чернов, Чижов...Ш, Щ: Шамбаров, Шаповлов, Швед...Э: Энгельс...Ю: Юнгер, Юсупов...Я: Яковлев, Якуб, Яременко...Родственные проекты:ХРОНОСФОРУМИЗМЫДО 1917 ГОДАРУССКОЕ ПОЛЕДОКУМЕНТЫ XX ВЕКАПОНЯТИЯ И КАТЕГОРИИ |
А.Л. НикитинИнок Иларион и начало русского летописанияИсследование и тексты
9. ИТОГИПодводя итоги всему вышеизложенному, можно констатировать следующее. 1. Автор Чтения о Борисе и Глебе и Жития Феодосия, инок Киево-Печерского монастыря Нестер/Нестор, принятый в монастырь игуменом Стефаном между 1074 и 1078 гг. и тогда же рукоположенный им в диаконы, не имеет никакого отношения к летописанию вообще и в частности к ПВЛ и продолжающей ее Киево-Печерской летописи XI-XII вв.; точно так же он не имеет ничего общего с так называемым “учеником Феодосия”, которому принадлежат новеллы 6559/1051, 6582/1074 и 6599/1091 гг. в тексте Киево-Печерской летописи, получившие в Кассиановской редакции Киево-Печерского патерика вставки имени Нестера/Нестора там, где автор упоминает о себе в первом лице единственного числа. 2. Изложенные от первого лица в Киево-Печерской летописи факты истории жизни Печерского монастыря, связанные с его основанием, его иноками, успением игумена Феодосия, обретением его мощей и рядом других событий, неопровержимо свидетельствуют о принадлежности их “ученику Феодосия”, который в свою очередь на основании их содержания и данных, представленных в Житии Феодосия Нестера/Нестора, убедительно идентифицируется с книгописцем этого монастыря и келейником Феодосия иноком Иларионом (1051/1052 – 1132/1133 гг.), который а) пришел в монастырь в 1068/1069 гг., б) производил эксгумацию останков Феодосия, в) был дружен со “старцем Янем”, умершем в 1106 г., чьи рассказы он записывал в летописец, и г) в 1114 г. или около этого времени совершил путешествие в Ладогу. 3. Выделенные в качестве характерных для “стиля Илариона” лексические признаки (употребление индиктов, лексема “час”, повторяющиеся вводные синтагмы хроникальных заметок, стилистические обороты и отдельные термины) четко прослеживаются в тексте Ипатьевского и Лаврентьевского списков с “введения” ПВЛ до середины 40-х гг. XII в. (вводные синтагмы хроникальных заметок) при ограниченности отдельных лексем и терминов (индикты, час, “обычные песни”) 1125/1126 гг. (новелла о смерти Владимира Мономаха), позволяя считать практически весь летописный материал указанного временного отрезка (кроме отдельных поздних интерполяций) авторским текстом Илариона, положившим начало Киево-Печерской летописи XI-XII вв. 4. Проведенный лексический, сюжетный и структурный анализ текста Киево-Печерской летописи Илариона убеждает, что она состоит из трех принадлежащих ему произведений: а) Повести временных лет, первоначально представлявшей отдельное повествование о том, откуда пошла Русская земля и кто впервые в ней княжил, не разбитое на годовые новеллы, текст которого заканчивается окончательным изгнанием Святополка из пределов Руси и вокняжением Ярослава в Киеве, то есть 1019 г.; б) собственно Летописца, составлявшегося post factum из кратких хроникальных заметок о событиях прошедших лет, начиная со смерти Малфрид, и в) Печерской летописи, представляющей собою тот же Летописец, но пополненный более крупными сюжетными новеллами (о Мстиславе и Редеде, о начале Печерского монастыря, о восстании волхвов, о восстании киевлян, о битве на Нежатине ниве и пр.) и текстами самостоятельных произведений (Повесть о Борисе и Глебе, Повесть об ослеплении Василька Теребовльского, Повесть о походе 1111 г.). 5. Находящаяся в составе Киево-Печерской летописи ПВЛ сохранила следы двух авторских редакций: а) первой, представлявшей последовательный рассказ от раздела земель после потопа до смерти Владимира, который не имел разбивки по годам, вставок из Георгия Амартола и его Продолжателя, текстов договоров с греками и большинства мелких сюжетов, и б) второй, необходимость в которой возникла в связи с присоединением ПВЛ к Печерской летописи, проведением сплошной хронометрии текста, а главное - переработки сюжетов о Святославе, Владимире, Ярополке и Ярославе под влиянием канонической легенды о Борисе и Глебе, впервые в законченной форме представленной Иларионом к маю 1115 г. в виде Повести об убиении Бориса и Глеба. В этой второй редакции ПВЛ было расширено “введение” за счет заимствований из Амартола и его Продолжателя, внесены тексты договоров с греками, написаны статьи и заметки, заполняющие лакуны “пустых лет”. 6. Изучение “текстологического треугольника” сюжета о Борисе и Глебе (Чтение Нестера/Нестора, летописная Повесть и Анонимное сказание) позволяет с большой степенью вероятности утверждать, что: а) будучи наиболее ранним из трех названных произведений, созданным Нестером/Нестором не позднее 80-х гг. XI в., Чтение текстуально ничем не связано с летописной Повестью, однако использовало общий с Анонимным сказанием источник (записи о чудесах Вышгородского клира); б) написанная между 1113 и 1115 гг. Иларионом Повесть, позднее включенная им в ПВЛ и Киево-Печерскую летопись (КПЛ), была использована в составе этой летописи (первая редакция КПЛ) автором Анонимного сказания для его житийной части (текстовые параллели и заимствования) после 1115 г., но до появления в ее составе новеллы о вторичном перенесении мощей, тогда как для второй части сказания о чудесах из КПЛ была взята только новелла о перенесении святых в 1072 г.; в) Анонимное сказание было написано после 1115 г. автором, который использовал первую редакцию Киево-Печерской летописи Илариона и его Повесть, однако сам не присутствовал на церемонии перенесения мощей в мае 1115 г., почему и продублировал ситуацию с ракой Глеба, которая имела место в мае 1072 г. 7. Последовательность редакций, основанная на сравнительном анализе списков, позволяет утверждать, что в НПЛ сохранилась отнюдь не вся “первая редакция НПЛ Нестора” (то есть Илариона), как полагал А.А.Шахматов и его последователи, а только две или три новеллы (поход Олега на Царьград, месть Ольги и рассказ о войне Святослава с греками), в то время как весь остальной текст ПВЛ представлен в НПЛ компиляцией и сокращением текста собственно Киево-Печерской летописи XI-XII вв. в ее окончательной редакции. 8. Фактологический и текстологический анализ сюжетов, вошедших в состав ПВЛ (за исключением документального материала, как то договоры с греками, заимствования из Амартола и его Продолжателя о нападениях “росов” на Константинополь, сведения о солнечных и лунных затмениях и пр.), приводит к выводу, что все они построены исключительно на легендарном или вымышленном материале и представляют интерес исключительно с историко-литературной точки зрения, в том числе сведения о Владимире и Ярополке, о Ярославе и Святополке, сказание о “красавчике Якуне”, или так называемая “Корсунская легенда”. Реальные события русской истории, если не считать предшествующих хроникальных заметок, начинаются со статьи 6542/1034 г., т.е. с описания смерти князя Мстислава Владимировича. 9. Печерская летопись Илариона, выросшая из его Летописца, содержащего хронологический перечень событий с дневными датами, начинающимися с 60-х гг., получила свою первую редакцию после смерти Святополка Изяславича, которая стала terminus post quem, отмеченным в статье 6360/852 г. при хронометрировании присоединенного к ней текста ПВЛ поверочным отсчетом “отъ смерти Ярославли до смерти Ярополчи л[е]тъ 60” [Ип., 13]. Последнее подтверждается тем обстоятельством, что Анонимное сказание заимствовало из нее только статью 6580/1072 г. в ее первоначальном виде, но не статью 6623/1115 г., которая появилась только в ее второй редакции. 10. Отсутствие в Киево-Печерской летописи Илариона, начинающейся ПВЛ, каких-либо явных заимствований из гипотетических летописных сводов XI в., новгородских или киевских, равно как и отсутствие каких-либо достоверных свидетельств о работавших одновременно с ним в пределах 1070-1140 гг. летописцев, поскольку до сих пор не найдено никаких свидетельств летописной деятельности Сильвестра, дает право считать инока Киево-Печерского монастыря Илариона первым русским летописцем, литературно изобразившим события ранних веков истории Русского государства и выработавшим ту форму русского летописания, которая просуществовала на протяжении почти семи последующих веков, прирастая текстами, но не меняя своего содержания и неизменно посвящая первые свои страницы экстракту из основополагающего труда Илариона. 11. Во избежание недоразумений и повторения предшествующих ошибок представляется целесообразным предложить исследователям в дальнейшем применять название “Повесть временных лет” исключительно к тексту, который описывает события русской истории до 1020 г. и должен рассматриваться в качестве первой части “Киево-Печерского свода Илариона XI-XII вв.”, законченного его автором в 30-40-х гг. XII в.
Никитин А.Л. Инок Иларион и начало русского летописания. Исследование и тексты. М., 2003.
|
|
БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА |
|
Редактор Вячеслав РумянцевПри цитировании всегда ставьте ссылку |
