Вадим Врачев

       Библиотека портала ХРОНОС: всемирная история в интернете

       РУМЯНЦЕВСКИЙ МУЗЕЙ

> ПОРТАЛ RUMMUSEUM.RU > БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА > КНИЖНЫЙ КАТАЛОГ В >


Вадим Врачев

2008 г.

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА


БИБЛИОТЕКА
А: Айзатуллин, Аксаков, Алданов...
Б: Бажанов, Базарный, Базили...
В: Васильев, Введенский, Вернадский...
Г: Гавриил, Галактионова, Ганин, Гапон...
Д: Давыдов, Дан, Данилевский, Дебольский...
Е, Ё: Елизарова, Ермолов, Ермушин...
Ж: Жид, Жуков, Журавель...
З: Зазубрин, Зензинов, Земсков...
И: Иванов, Иванов-Разумник, Иванюк, Ильин...
К: Карамзин, Кара-Мурза, Караулов...
Л: Лев Диакон, Левицкий, Ленин...
М: Мавродин, Майорова, Макаров...
Н: Нагорный Карабах..., Назимова, Несмелов, Нестор...
О: Оболенский, Овсянников, Ортега-и-Гассет, Оруэлл...
П: Павлов, Панова, Пахомкина...
Р: Радек, Рассел, Рассоха...
С: Савельев, Савинков, Сахаров, Север...
Т: Тарасов, Тарнава, Тартаковский, Татищев...
У: Уваров, Усманов, Успенский, Устрялов, Уткин...
Ф: Федоров, Фейхтвангер, Финкер, Флоренский...
Х: Хилльгрубер, Хлобустов, Хрущев...
Ц: Царегородцев, Церетели, Цеткин, Цундел...
Ч: Чемберлен, Чернов, Чижов...
Ш, Щ: Шамбаров, Шаповлов, Швед...
Э: Энгельс...
Ю: Юнгер, Юсупов...
Я: Яковлев, Якуб, Яременко...

Родственные проекты:
ХРОНОС
ФОРУМ
ИЗМЫ
ДО 1917 ГОДА
РУССКОЕ ПОЛЕ
ДОКУМЕНТЫ XX ВЕКА
ПОНЯТИЯ И КАТЕГОРИИ

Вадим Врачев

Энциклопедия философских наук Г.В.Ф. Гегеля

Взгляд из XXI века

IGDA Гегель (Hegel) Георг Вильгельм Фридрих

В. МАТЕРИЯ И ДВИЖЕНИЕ. МЕХАНИКА.

Как отмечено в примечании 48 к разделу 1 «Механика» в конечной механике Гегель анализирует законы механики, открытые Ньютоном, но не принимает некоторые из них, которые распространяют свое действие и на космос. В соответствии с принципом Гегеля это табу. Ниже, излагая этот вопрос с позиций знаний, когда о космосе известно не мало, читатель сам может сделать вывод о том, кто из них был прав.

В данном разделе важным моментом понятия материи, являются ее предикаты отталкивание, притяжение и тяжесть.

Поэтому я объединю разделы «В. Материя и движение. Конечная механика» и «С. Абсолютная механика» в общий раздел – «Материя и движение. Механика». А в излагаемых параграфах буду вводить названия отдельных глав. Не правленый текст Гегеля будет выделен кавычками. Таким образом, данный параграф будет изложен следующим образом.

§ 262  

Отталкивание и притяжение.

Впервые, как было сказано выше, материя в состоянии для-себя-бытие, обнаруживает себя в точке места  как идеальная единичность, как частицы. Но количество частицы мало, само место заполнено еще абстрактной материей – ничто, в котором материя связана и нейтральна. Ничто есть отрицательное единство этому для-себя-бытию материи, есть, поэтому, непрерывность материи. Это ее притяжение. Но вопреки тождеству с собой материя благодаря моменту своей отрицательности удерживает себя в раздельности своих единичных частей; идентичные частицы одного заряда удерживаются друг от друга, также и античастицы – это отталкивание материи.

«За Кантом, между прочим, следует также признать и ту заслугу, что в своих «Метафизических началах естествознания»[1] своей попыткой так называемого построения материи он положил начало понятию материи и этой попыткой возродил понятие философии природы. Но в этом построении он рассматривал принадлежащие области рефлексии определения сил притяжения и отталкивания как независимые друг от друга, и, вместо того чтобы показать, как из них проистекает материя, он и эту последнюю предположил чем-то готовым, так что у него то, что притягивается и отталкивается, является уже материей. Подробнее я вскрыл господствующую в этом кантовском изложении путаницу в моей «Системе логики»[2]».

«Материя есть пространственное расстояние, она оказывает сопротивление и при этом отталкивается от самой себя; именно посредством отталкивания материя полагает свою реальность и наполняет пространство. Но все раздельно существующие части, отталкиваемые друг от друга, тоже суть только единицы, много единиц; одна единица есть то же самое, что другая. Единица отталкивается лишь от самой себя». Снятие расстояния есть аннигиляция частиц и античатиц, «это – снятие расстояния между сущими для себя, притяжение».

«Поэтому их не надо представлять себе как самостоятельные или существующие раздельно силы; материя есть их результат, если они берутся лишь как моменты понятия, но она есть предпосылка их явления[3]».

Для изложения своего взгляда на притяжение, отталкивания и тяжести, познакомим читателя с современными взглядами на процесс зарождения вселенной.

 «В мировой астрономической литературе наибольшим вниманием пользуются две альтернативные космологические концепции: теория нестационарной Вселенной релятивистской космологии (Фридмана) и теория стационарной Вселенной Бонди–Голда и Хойла. С точки зрения современной физики эти концепции не равноценны. Первая является частью современной физики или одним из ее приложений. Теория же стационарной Вселенной исходит из предположения о возможности нарушения законов сохранения – законов, играющих фундаментальную роль в физике…           /…/

…нестационарная модель описывает тот случай, когда все необходимое для формирования Метагалактики исходное вещество (протовещество?) возникает из вакуума сразу, в неком взрывоподобном процессе. Дальнейшее поведение этого вещества определяется его расширением, которое может рассматриваться как следствие заложенных в исходном материале, начальных скоростей (кинетической энергии). Стационарная модель описывает другую предельную возможность – вещество возникает постепенно, в течение всей эволюции Метагалактики. Вновь возникающее вещество, грубо говоря, распирает Метагалактику, заставляя ее расширяться»[4].

Дальнейшее поведение материи в пространстве связано, во-первых, с тем, что рефлексии абсолютной материи в себя (божественное воздействие) была такова, что процесс распада абсолютной материи пошел дальше состояния для-себя-бытие. Во-вторых, если процесс идет не в первый раз, то энергии предшествующего взрыва достаточно для продолжения процесса. Есть еще третий вариант, – о нем мы поговорим ниже.

Необходимо понимать, что словосочетания «распад материи», «материя распадается» и т. д. необходимо понимать как процесс перехода материи из своей непрерывности в свою же непрерывность. Сам процесс в точке пространства Большого взрыва проходит следующие этапы: покой (ничто) идеальное притяжение → нейтральность притяжения компенсируется отталкиванием → идеальная единичность, как идеальное отталкивание.

Ничто или абстрактная материя представляет собой полностью связанные частицы и античастицы, т. е. полная субъективность и несвобода. Первое обнаружение материи мы имеем в эфире Гегеля. Можно предположить, что эфир Гегеля есть низкотемпературная разряженная среда (почти вакуум) еще связанной материи, где частицы, проявляется как слабо поляризованная среда положительного заряда. Здесь притяжение, проявляющееся в еще необнаруживаемой связанной материи, господствует над отталкиванием, которое проявляется в движении отталкиваемых друг от друга частиц одного, равного положительного заряда. Такое состояние держится до момента перехода материи в состояние вне-себя-бытие.

Использую современные научные данные[5] можно примерно установить область – эфира Гегеля. Верхней границей его существования есть момент начала качественного перехода материи в состояние вне-себя-бытие. Сам процесс  перехода материи в состояние вне-себя-бытия, только в процессе взрыва представляется скачком, нам же придется его рассмотреть, растянув его по времени.

Границу начала такого процесса называют порог ионизации. По оценке Г.А. Гамова и его сотрудников температура, в пределах которой мог существовать эфир Гегеля, должна лежать в пределах от 1 до 10ºК.[6]

Далее, начинается процесс распада материи пространства точечного места. Выделяющиеся при этом частицы и античастицы, во-первых, приобретают достаточно энергии, чтобы частицы начали воздействовать на другие места пространства в соответствии с туннельным эффектом Гамова. Это предполагает, что будет происходить постоянный «отток» свободных частиц на образование точечных пространств других мест. Данный отток частиц ведет к тому, что слабая положительная поляризация точечного пространства места взрыва будет постепенно нейтрализоваться остающимися в избытке свободными античастицами. Во-вторых, начнется процесс взаимодействия и аннигиляции частиц и античастиц, которая в большей степени носит случайный характер. Случайность проявляется в том, что происходит случайное столкновение частицы с частицами, а античастицы с античастицами не равных потенциалов зарядов, и аннигилируют, например, не лептон с антилептоном, не протон с антипротоном, а лептон с антипротоном, протон с антилептоном и т. д. При этом взаимодействии образуются другие частицы и античастицы, но и высвобождаются другие частицы или античастицы.

В результате процесса случайной аннигиляции начинают образовыватся элементарные частицы уже имеющие характеристики массы. Таким образом, движение в точечном пространстве места взрыва начинает переходить в массу. Это противоречит сущности самой материи, поскольку материя и движение неразрывны. Материя начинает отрицать процесс образования массы. Это отрицание есть энтропия[7], которую мы обнаруживаем как нагрев массы. Напрашивается вывод о том, что уже реликтовое излучении или красное смещение имеют некоторую массу, поскольку мы обнаруживаем их с температурой примерно равной 3ºК! Эту энтропию и можно принять за пограничную зону перехода материи в состояние вне-себя-бытие.

В этом состоянии масса «поглощает» движение, стараясь обрести покой. Покой есть инерция массы, ее конечность. Здесь материя не адекватна своему понятию. Эта конечность материи состоит в том, что движение и материя как таковая отличны друг от друга. Конечной, следовательно, является материя, поскольку то, что составляет ее жизнь, движение, внешне ей. В этом состоянии материя находится в покое, и движение сообщается ей извне. «Это – первое различие, существующее в материи как таковой, и оно снимается затем посредством ее природы, посредством тяжести. Здесь, следовательно, перед нами три определения конечной механики: во-первых, инертная материя, во-вторых, толчок и, в-третьих, падение, составляющее переход к абсолютной механике, в которой материя адекватна понятию также и в своем существовании. Тяжесть присуща материи не только в себе, а присуща ей, поскольку «в себе» материи уже выявилось; это – падение, в котором тяжесть впервые появится».

§ 263 – 264. Инертная материя.

В какой-то момент времени, в некоторых образованиях случайной аннигиляции масса начнет преобладать над движением. «Непосредственно положенная масса содержит в себе движение как сопротивление, ибо эта непосредственность есть бытие-для-другого. Реальный момент различия находится вне ее; движение существует в ней как это понятие или как снятое. Масса, фиксированная в этом смысле, называется инертной, но инертность не означает покоя. Пребывание есть покой в том отношении, что оно как понятие противоположно своей реализации, своему движению. Масса есть единство моментов движения и покоя. Оба этих момента находятся в ней как снятые, или, иными словами, она безразлична к обоим моментам, способна как двигаться, так и находиться в покое, и, взятая для себя, не есть ни то ни другое. Взятая для себя, она ни покоится, ни движется, а лишь переходит из одного состояния в другое благодаря внешнему толчку, т. е. покой и движение сообщаются ей посредством чего-то другого. Поскольку она находится в покое, она покоится и сама собой не переходит в движение; если же она находится в движении, то она движется и сама собой не перейдет в покой. Материя в себе инертна, т. е. она является инертной, поскольку ее понятие противоположно ее реальности».

Такое образование инертной материи мы называем веществом, поскольку его уже можно созерцать, ощущать, а в некоторых случаях и увидеть. Проявление материи в виде вещества, и есть ее осуществившийся переход в состояние вне-себя-бытие. Материя как бы вышла из своей сущности. Она перестает быть непрерывной, ее основной характеристикой становится дискретность.

В определенный момент времени масса становится господствующей,  движение полностью перешло в массу или  его проявления незначительны. Такое вещество, мы и будем называть термином тело, подчеркивая его максимальную инерционность.

«Взятое со стороны того определения пространства, в котором время снято, тело является длящимся; взятое же со стороны того определения времени, в котором безразличное пространственное существование снято, тело является преходящим, является вообще совершенно случайной единицей. Оно, правда, является единством, связующим оба момента в их противоположности, движением; но как безразличное к пространству и времени (предшествующий параграф) и к их отношению, движению (§ 261), которое внешне телу, точно так же как ему внешне отрицание этого единства, покой, – тело инертно[8]».

«Следовательно, в то время как конечная материя получает движение извне, свободная материя движет сама себя; последняя, следовательно, бесконечна в пределах своей сферы, ибо в целом материя находится на ступени конечности».

«Примечание. В этой сфере конечность тела, его несоответствие своему понятию состоит в том, что оно как материя есть лишь абстрактное, непосредственное единство времени и пространства, а не положенное в одном (in einem) развитое, беспокойное единство, имманентное этому одному движение[9]».

Но с другой стороны в этом состоянии материя вновь обретает покой, она нейтральна. В этом состояние, она равнодушна к пространству и времени, так же как и пространство и время равнодушны к такому состоянию материи. Тело остается в самой себе пространственно. Но время уже не отрицает это пространство в самом себе. Рефлектирующий рассудок не может согласится, с этим, поскольку в созерцании вещества он наблюдает его изменение в пространстве и времени. Но это не результат для себя сущей материи, а результат внешнего воздействия на него других веществ и частиц. Материя достигло, того к чему стремилась, поскольку она, отрицая свое чистое нейтральное бытие рефлексией в самое себя, запустила процесс своего «ухода» из этого состояния. Теперь она вновь вернулась в нейтральность, в другом, своем имманентном состоянии.

У тела, есть большое преимущество. Оно равнодушно к пространству и времени.  Следовательно, оно может свободно переходить из одного пространства в другое, и, логически возможно, существовать и вне пространства, т. е. в абстрактном пространстве! Так же оно может существовать и вне времени.

Но в состоянии тела материя более неустойчива, чем в чистом бытие. Неустойчивость вещества определяется, во-первых, энтропией. Во-вторых, наличием «неспокойной» внешней среды. В этой среде существуют неспокойные элементарные частицы, а также другие вещества. Как элементарные частицы, так и вещества, могут воздействовать как между собой, так и друг с другом. Тела также могут распадаться на более мелкие тела.

«Материя, как лишь всеобщая и непосредственная, обладает ближайшим образом только количественным различием и обособлена в различные количества, в массы, которые, обладая лишь поверхностным определением целого или единицы, суть тела. Точно так же непосредственно тело отлично от своей идеальности, и хотя оно по существу своему пространственно и временно, но как находящееся в пространстве и во времени выступает как безразличное к этой форме содержание».

Мы обнаруживаем материю в состоянии вещества, во-первых, как стандартная атмосфера в ее нижних слоях, как отдельные газы, во-вторых, как жидкости, в т. ч. вода, в-третьих, как отдельных частях тела (телах), – это весь спектр твердых образований земной коры. В-четвертых, как плазма[10]. Общей характеристикой веществ, является их нейтральность, т. е. их суммарный заряд равен нулю.

Формирования пространства Большого взрыва.

Как было сказано выше переход материи в состояние вне-себя-бытие положил началу и формированию пространства Большого взрыва. Как только энергии частиц пространства Большого  достигла уровня для преодоления потенциального барьера абстрактной материи других точечных мест, лежащих рядом, то частицы начнут активизировать эти места. Выражение «материя наполняет пространство» означает не что иное, как то, что она есть некая реальная граница в пространстве, потому что она как для-себя-бытие  исключает из себя все то, что не является пространством как таковым. Устойчивое существование точечного пространства первого места не исключает существование точечных пространств других мест. При рефлексии абсолютной материи сомой в себя мы имели не обнаруживающийся момент отрицание отрицания материи, при которой энергии хватило, чтобы процесс распада материи продолжился. При внешнем же воздействии материи первого точечного пространства на точечные пространства других мест, энергии хватает только на наполнение точечного пространства других мест некоторым количеством частиц для активизации данных мест, т. е. в них процесс распада материи на этом останавливается. Такое точечное пространство других равнодушно к другим точечным местам и пространствам, поскольку «своих» свободных частиц, которые могли бы влиять распространяться на другие места  у этих мест в таком состоянии нет. Постоянный приток частиц пространства где идет процесс распада материи в такие точечные пространства, идет на активизацию других, расположенных рядом с ними мест. Это и есть процесс формирования пространства Большого взрыва или эфира Гегеля. При этом «материя есть нераздельно то и другое, и она есть вместе с тем отрицательное единство этих моментов, единичность, но единичность пока еще отличная от непосредственной внеположности материи и поэтому сама еще не положенная как материальная; она есть идеальная единичность, центр, тяжесть». Это связано с тем, что частицы, распространяющиеся в пространстве Большого взрыва, будут притягиваться накапливающимся отрицательным зарядом античастиц, остающиеся свободными в центре взрыва. Естественно, возникает вопрос: – А что их там держит? Почему не возвращаются? В этом случае можно предположить, что, во-первых, обратный потенциальный барьер больше чем прямой потенциальный барьер туннельного эффекта Гамова. Во-вторых, это меня привлекает больше, можно предположить, что формирование нашего мира или антимира связано, с тем, какими элементарными частицами с нулевой массой будет воздействие на абстрактное пространство. Если это воздействие было произведено частицами, то начинает развиваться наш мир. Если античастицами, то – антимир. Элементарные частицы в этом случае служат «ключом», который как бы включает фильтрующий обратный туннельный клапан в туннеле Гамова, т. е. он работает только в одном направление и только для тех элементарных частиц, которые его «включили». Но этот вариант не исключает первый.

Этот процесс можно сравнить с елочной гирляндой, где свет, как бы бежит по цепочке, состоящей из лампочек. Но сами лампочки остаются на месте. Внешнее, что их объединяет есть приложенное к гирлянде электрическое напряжение. Поменяли полярность напряжения и свет побежал в другую сторону. 

Такой процесс Гегель и связывает с движением реального пространства в равнодушной пространственности.

Такие точечные пространства могут находиться в  реальном пространстве первого места сколь угодно долго. Таким образом, можно считать, что реликтовое излучение, это одно из верхних граничнцх проявлений состояния материи как для-себя-бытие или эфира Гегеля.

Движение веществ в пространстве.

Понятие движения реального пространства в равнодушной пространственности или, что одно и тоже, движение, связанное с распространением материи в пространстве, необходимо отличать от движения в пространстве веществ, коим является стрела у Зенона.

Выражение, – материя «наполняет пространство», которое применяет Гегель к такому движению (см. § 262) , не совсем подходит для этого случая. Вещества образовываются в реальном пространстве, они нейтральны к нему и к другим пространствам.  Они поэтому не влияют на характеристики пространств. Поэтому к движению веществ в реальном пространстве, где материя находится в состоянии для-себя-бытие, больше подходит для движения вещества выражение «заполняет пустоту» (ничто). Если вещество движется в реальном пространстве другого вещества,  уже полностью заполнившего пустоту этого пространства, в этом случае для характеристики движения вещества необходимо говорить о действии различных веществ друг на друга. Это действие определил еще Архимед, проводя свои опыты с короной. Одно вещество отрицает другое, стремясь вновь остаться в той точке пространства, в котором оно находилось. По опытам Архимеда, видно, что направление отрицания направлено в сторону тех точечных пространств других мест, которые имеют меньшую плотность вещества. Здесь мы впервые сталкиваемся с процессами давления и толчка.

«Конечные отношения, как, например, давление и толчок, обладают тем преимуществом, что они знакомы нашей рефлексии и подтверждаются опытом. Недостатком их является лишь то, что под это подтвержденное опытом правило подводятся другие отношения. Поступающие так полагают, что на небе все происходит совершенно так, как происходит у нас дома. Но конечные отношения не могут быть изображением сферы природы в ее бесконечности».

Как мне представляется, движение реального пространства, и движение веществ в пространстве не являются одной сутью. В первом случае мы имеем движение движения (частиц без массы), во втором случае – движение массы. Поэтому Гегель, по моему мнению, говоря о диалектике, смешивает эти два движения, которые различны по своей природе. «Эта диалектика и есть как раз бесконечное понятие, которое означает «здесь», так как время положено в нем самом. Имеются три различных места: место, которое существует теперь, место, которое должно быть занято после, и место, которое оставлено; тем самым исчезновение измерений времени парализовано. Но вместе с тем существует лишь одно место, некое всеобщее вышеуказанных мест, некое неизменное во всех изменениях».

Диалектика движения, по моему мнению, заключается в том, что отсутствие движения материи в состоянии вне-себя-битие, предполагает бесконечное движение такой материи в пространствах и вне его. Чем не первый закон Нютона?

Толчок [11]

§ 265

«Инертное тело, приведенное извне в движение – последнее именно поэтому есть конечное движение – и соотнесенное, таким образом, с другим телом, составляет на время с этим последним единое тело, ибо они являются массами, отличающимися друг от друга лишь количественно; движение, таким образом, является единым движением обоих тел – и тело сообщает свое движение другому; но в такой же мере эти тела оказывают сопротивление друг другу, так как предполагается, что каждое из них образует непосредственную единицу. Это их для-себя-бытие в отношении друг друга, обособляемое дальше количеством массы, есть их относительная тяжесть». Это – тяжесть инертной материи, как некой количественно обособленной массы.

Последняя, взятая экстенсивно, представляет собой множество единичных частей, взятая же интенсивно, есть определенное давление (см. § 103[1], примечание)[12]. Давление как реальная определенность составляет единую определенность (quantitas motus) с идеальной количественной определенностью перехода внешнего движения во внутренне движение вещества и далее переход внутреннего движения в массу; в пределах этой единой определенности внешнее движение, внутренне движение и масса вещества могут взаимно замещать друг друга (ср. § 261, примечание)[13].

«Оба толкающих друг друга тела должны рассматриваться как движущиеся, ибо этот толчок есть борьба за одно и то же место. Толкающее тело занимает место покоящегося, а последнее, толкаемое, сохраняет свое место. Оно, следовательно, также движется, хочет снова занять то место, в котором поместилось другое. Но так как массы взаимно толкают и давят друг на друга и между ними нет пустого пространства, то лишь в этом соприкосновении начинается вообще идеальность материи, и интересно видеть, как выступает наружу этот внутренний характер материи, ведь вообще всегда интересно видеть осуществление понятия. Что массы соприкасаются друг с другом, т. е. существуют друг для друга, это означает только, что две материальные точки, или атомы, существуют в одной точке, или в тождестве, означает, что их для-себя-бытие не есть для-себя-бытие. Мы можем представлять себе материи сколь угодно твердыми и неподатливыми, мы можем себе представлять, что между ними что-то еще остается, но, как только они соприкасаются друг с другом, они сливаются воедино, сколь бы малой мы ни представляли себе эту точку. Это – высшая существующая материальная непрерывность, это – не внешняя, только пространственная, а реальная непрерывность. Точно так же точка времени есть единство прошедшего и будущего. Две точки сливаются в единую точку, и в то время, когда они есть в одном, они также не есть в одном. Движение и состоит именно в том, что тело находится в одном месте и одновременно в другом месте, причем столь же верно, что оно находится не в другом, а именно в данном месте[14].

То обстоятельство, что массы и сливаются воедино, и вместе с тем самостоятельны, есть другой момент отталкивания, или, иными словами, материя эластична».

Эластичность есть стремление тела к своему покою, отрицание внешнего воздействия. Поэтому тело вновь возвращает себе массу и покой, когда внутренне движение переходит во внешнее движение. Это внешнее движение в зависимости от величины массы и плотности толкаемых тел, во-первых, может вновь вернуться к телу, которое уже имело его, сменив при этом направление. Во-вторых, может перейти к толкаемому телу. В-третьих, частично вернуться или сменить тело, в различных комбинациях. И, в-четвертых, при этом поменять форму, когда внешнее движение пошло на увеличение энтропии, т. е. внешнее движение полностью или частично перешло в движение тела или тел. Это мягкость тел. Таким образом, два тела в толчке претерпели переход из экстенсивности, к интенсивности. После толчка, они получили новое качество.

«Непосредственным обращением (Verkehrung) этих двух сторон является эластичность. Мягкое также отталкивает, также эластично, оно отступает назад, но лишь на известное расстояние, его нельзя вытеснять из данного места». Таким образом, для-себя-бытие материи, посредством которого она отстаивает себя, выступает перед нами ближайшим образом как противодействие тела внешнему воздействию, через внутреннее свойство материи, связанное с переходом движения в массу и обратно. Идеальность для-себя-бытия состоит в том, что некое другое проявляет себя в массе и движении, а эти масса и движение проявляют себя в другом.

«Это определение идеальности, которое кажется пришедшим извне, на поверку оказывается собственной сущностью материи, а сама эта сущность вместе с тем входит в состав внутреннего свойства последней: и только физика переходит к принадлежащему области рефлексии представлению о силе.

Сила толчка как величина действия является лишь тем, посредством чего материя сохраняет свое для-себя-бытие, или, иначе говоря, тем, посредством чего она оказывает сопротивление другой части материи, ибо толчок есть также и сопротивление, а сопротивление именно и означает материю. То, что оказывает сопротивление, материально, и, наоборот, оно постольку материально, поскольку оно оказывает сопротивление; противодействие есть движение обоих тел; определенное движение и определенное противодействие суть одно и то же. Тела действуют друг на друга лишь постольку, поскольку они самостоятельны, и они самостоятельны лишь посредством тяжести. Таким образом, тела оказывают друг другу сопротивление лишь посредством их тяжести, но эта тяжесть представляет собой не абсолютную тяжесть, являющуюся выражением понятия материи, а относительную тяжесть».

Одним моментом тела является его масса, ее плотность, которой оно в своем стремлении к центру Земли давит на другое тело, оказывающее ему противодействие. Давление, следовательно, есть движение, стремящееся к упразднению расстояния одной массы от другой. Другим моментом тела является сообщенное ему воздействием внешнее движение по направлению касательной, которое заставляет его отклониться от поисков центра. Количество движения тела определяется этими двумя моментами: массой и определенностью вышеуказанных движений как скоростью.

«Если мы признаем эту величину чем-то внутренним, то она будет тем, что мы называем силой. Мы, однако, можем обходиться без этого аппарата сил, ибо теоремы механики об этих силах очень тавтологичны. Так как имеется одна определенность – определенность силы, то мы, правда, получим то же самое действие материи, если заменим массу материальных частей скоростью или, обратно, скорость заменим массой (ибо материальное действие проявляется лишь в движении), однако идеальный фактор может замещать собой реальный фактор и обратно лишь частично, а не целиком. Пусть масса равняется 6 фунтам, а скорость равна 4, тогда сила равна 24; она будет равна 24 также в том случае, когда 8 фунтов движутся со скоростью 3 и т. д., точно так же как длина плеча на одной стороне Hypomochlion (безмена), на {73} которой висят гири, уравновешивает массу, прикрепленную к другой стороне. Давление и толчок представляют собой две причины внешнего механического движения»[15].

§ 266

Это тяжесть, концентрированная как интенсивная величина в точке, находящейся в самом теле, есть его центр тяжести. «Но тело как весомое характеризуется тем, что оно полагает и имеет свое средоточие (Mittelpunkt) вне себя. Толчок и противодействие, равно как вызванное ими движение, имеют поэтому свою субстанциальную основу в центре, общем отдельным телам и лежащем вне их, и их вышеуказанное, вызванное извне, акцидентальное движение переходит в этом средоточии в покой». Так как их общий центр находится вне материи, то этот покой является вместе с тем лишь некоторым стремлением к этому центру, а, взятый с точки зрения отношения между материей[16], обособленной в особенные тела, которые сообща стремятся к общему центру, этот покой является давлением этих тел друг на друга. Если тело отделено от общего центра тяжести относительно пустым пространством, то стремление к нему есть падение, существенное движение, в которое вышеуказанное акцидентальное движение также переходит согласно понятию, в покой.

«Примечание. Относительно внешнего, конечного движения основной принцип механики гласит, что тело, находящееся в покое, вечно оставалось бы в покое, а тело, находящееся в движении, вечно двигалось бы по прямой линии, если бы внешняя причина не заставила его перейти из одного состояния в другое. Это положение о движении и покое представляет собой не что иное, как высказывание согласно закону тождества (§ 115)[17]: движение есть движение и покой есть покой; эти два определения рассматриваются здесь как совершенно внешние в отношении друг друга[18]. Лишь эти абстракции, самостоятельное движение и самостоятельный покой, приводят к бессодержательному утверждению о вечно продолжающемся движении, если бы не и т. д. В своем месте мы показали ничтожность самого закона тождества, являющегося основой этого утверждения[19]. Последнее отнюдь не оправдывается опытом; уже толчок как таковой обусловлен тяжестью, т. е. определением падения. Бросание показывает существование акциденталъного движени наряду с существенным движением падения[20], но абстракция, тело qua тело нераздельно связано со своей тяжестью, и, таким образом, при бросании эта тяжесть как бы сама требует, чтобы ее приняли во внимание. Бросание как обособленное, для себя существующее не может быть обнаружено. Как пример движения, вызываемого vis centrifuga, обыкновенно приводят находящийся в праще камень, который, движимый рукой в круге, всегда обнаруживает стремление удалиться от нее (Newton. «Phil. nat. princ, math.». Defin. V)[21]. Но спорным является не то, что такое направление существует, а то, что оно существует для себя, отдельно от тяжести, как некая сила, которую мы представляем себе совершенно самостоятельной[22]. Ньютон там же уверяет нас, что свинцовый шар in coelos abiret et motu abeundi pergeret in infinitum[23], если бы (вот именно: если бы) только мы могли сообщить ему надлежащую скорость. Такое отделение внешнего движения от существенного не требуется ни опытом, ни понятием, а лишь абстрагирующей рефлексией. Одно дело – различать между ними, что является необходимым, и изображать их математически как отдельные линии, как отдельные количественные факторы и т. д. и совершенно другое дело – рассматривать их как физически самостоятельные существования*.

Но при рассмотрении такого полета свинцового шара в бесконечное пространство мы должны отвлекаться также и от противодействия воздуха, от трения. При объяснении того факта, что perpetuum mobile, как бы верно мы его теоретически ни вычисляли и доказывали, в свое время, которое не преминет наступить, все же перейдет в покой, отвлекаются, наоборот, от тяжести и приписывают это явление всецело трению. Этому же препятствию приписываются постепенное уменьшение движения маятника и его последующая остановка. О движении маятника тоже говорят, что оно продолжалось бы беспрестанно, если бы мы могли устранить трение. Это противодействие, испытываемое телом в его акцидентальном движении, несомненно, представляет собой необходимое проявление его несамостоятельности. Но подобно тому, как тело встречает препятствие, мешающее ему достигнуть центра своего центрального тела, причем все же это препятствие не уничтожает его давления, его тяжести, так и противодействие трения задерживает бросательное движение тела, без того чтобы при этом его тяжесть отпала или замещалась трением. Трение является препятствием, но оно не является существенной задержкой внешнего акцидентального движения. Остается верным то, что конечное движение нераздельно связано с тяжестью и как акцидентальное само собой переходит в направление последней, побеждается субстанциальным определением материи.

Прибавление. Здесь появляется сама тяжесть как то, что приводит тело в движение, но движение, в которое она приводит тело, имеет вообще своим определением снятие этого разделения, т. е. отдаление от центра. Здесь движение как порождающее само себя есть некое движение, определенность которого в явлении полагается им же самим. Первой определенностью является направление, а второй – закон падения. Направление есть отношение к одному, единому (das Eins), которое ищется в тяжести и ею предполагается. Эти поиски не есть поиски наугад, неопределенное движение по всем направлениям пространства; материя полагает для себя в пространстве это одно как некое место, которого, однако, она не достигает. Этот центр существует не только как некое ядро, вокруг которого материя затем лишь собирается или которым она лишь притягивается», но сама тяжесть масс тела порождает такой центр;  материальные точки тела, ища друг друга, положили именно в этом искании общее им средоточие тяжести. Тяжесть тела есть полагание такого одного; каждая особенная масса есть полагание последнего, она ищет в самой себе некое единое и концентрирует все свое количественное отношение с другими массами в одной точке. «Это субъективное единое, которое лишь в поисках является объективным, есть центр тяжести тела. Каждое тело обладает средоточием тяжести, чтобы как центр иметь свой центр в некотором другом теле; масса представляет собой такую действительную единицу, или тело, поскольку оно обладает центром тяжести». Центр тяжести есть первая реальность единицы тяжести, есть стремление, в котором сосредоточивается вся тяжесть, действующее на тело.

«Для того чтобы масса оставалась в покое, мы должны поддерживать ее центр тяжести. Получается, как будто все остальные части тела совершенно не существуют; тяжесть тела целиком ушла в одну точку. Эта точка в случае линии, каждая часть которой принадлежит этому одному, является рычагом, в котором центр тяжести в качестве середины распадается на конечные точки, непрерывность которых есть линия. Точно так же целое этого единого составляет тяжесть; поверхность образует единое, которое, однако, как целое возвращено обратно в центр. То, что здесь разлагается на измерения, представляет собой непосредственно единое, или, иными словами, тяжесть обращает себя, таким образом, в целое единичное тело.

Каждая отдельная масса является таким телом, которое стремится к своему центру, к абсолютному средоточию тяжести. Поскольку материя определяет некий центр, стремится к нему, поскольку этот центр является точкой единства, а материя остается множеством, постольку она определена как выхождение вне себя, из своего места. Таким образом, она есть выхождение вовне своего вне-себя-бытия; это выхождение как снятие внешнего характера материи есть ее первая подлинно внутренняя сторона. Каждая масса принадлежит такому центру, и каждая отдельная масса является чем-то несамостоятельным, случайным наряду с этой истинной массой. Благодаря именно этой случайности единичная масса может быть отделена от этого центрального тела. Поскольку между массой и центральным телом лежит другая специфическая масса, которая уступает телу, направляющемуся к центру, она не задерживается последней, и оно движется; или иначе: появляется определение, согласно которому тело не подпирается, оно падает. Покой, в который внешнее движение приводится падением, есть, правда, все еще стремление, оно, однако, не случайно и не есть голое состояние или, иначе говоря, не положено извне, подобно первому покою. Покой, с которым мы теперь имеем дело, есть покой, положенный посредством понятия, равно как падение, представляющее собой движение, положенное понятием, снимает внешнее случайное движение. Инерция здесь исчезла, так как мы пришли к понятию материи. Так как каждая масса как весомая стремится к центру и, следовательно, оказывает давление, то движение является лишь стремлением, проявляющимся в другой массе и полагающим ее идеально, точно так же и эта другая масса полагает первую идеально, оказывая ей противодействие и сохраняя себя. В конечной механике эти два рода движения и покоя ставятся в один ряд; здесь все редуцируется к силам, находящимся друг с другом в определенных отношениях я обладающим различными направлениями и скоростями; конечная механика интересуется при этом главным образом, получающимся результатом. Точно так же конечная механика ставит в один ряд движение падения, положенное силой тяжести, и силу бросания.

Обычно предполагают, что если бы из пушки выбросили ядро с силой, превосходящей силу тяжести, то оно унеслось бы в безмерное пространство по направлению касательной, если бы (прибавляют) не существовало противодействия воздуха. Точно так же маятник качался бы до бесконечности, если бы воздух не оказывал противодействия. «Маятник, – говорят, – падает по дуге круга. Дойдя до своего вертикального положения, он приобретает благодаря этому падению скорость, благодаря которой он, двигаясь дальше по дуге, должен подняться на другой ее стороне на такую же высоту, на которой он был раньше, и, таким образом, он должен непрестанно качаться туда и обратно». Маятник следует, с одной стороны, направлению тяжести благодаря тому, что его подняли, его отдалили от направления тяжести и сообщили другое направление; это новое второе направление порождает в нем колебательное движение. И вот что утверждают: «Дуга колебания становится все меньше я меньше, и маятник, наконец, перестает двигаться главным образом благодаря противодействию, так как в противном случае колебательное движение маятника в себе продолжалось бы без конца». Однако движение, вызываемое тяжестью, и движение по касательной не представляют собой два рода независимых друг от друга движений, но первое является субстанциальным, в котором исчезает второе, случайное движение. Само же трение не случайно, а является следствием тяжести, хотя его можно и уменьшить. Это ясно понял Франкер («Traite elementaire de mechanique». [Paris, 1801], p. 175, № 4–5) и высказал это в следующих выражениях: «Le lrottement ne depend pas de Fetendue des sufraces en contact le poids du corps restant le meme. Le frottement est proportionnel a la pression»[24]. Трение, следовательно, представляет собой тяжесть в форме внешнего противодействия; это – давление как совместное притягивание двух тел к центру. В нашем случае дело обстоит следующим образом: чтобы не давать маятнику двигаться беспорядочно, его следует прикрепить к чему-то другому; эта материальная связь между ним и другим телом необходима, но она нарушает его движение, и благодаря этому возникает трение. Таким образом, само трение есть необходимый момент в построении маятника, его нельзя ни отбросить, ни отмыслить. Когда представляют себе, каким было бы движение маятника, если бы он не подвергался действию трения, то это одно лишь пустое представление. Но далее следует заметить, что не только трение приводит к остановке движения маятника; если бы даже трение и прекратилось, маятник все же должен был остановиться. Тяжесть есть та сила, которая останавливает маятник, приводит его в покой согласно понятию материи; тяжесть как всеобщее одерживает верх над чуждым, и колебание маятника прекращается по линии падения[25]. Но эта необходимость понятия выступает наружу в этой сфере внешности как некое внешнее препятствие или как трение. Человека можно убить, но это внешнее обстоятельство случайно; истиной же является то, что человек умирает сам собой.

Комбинации падения со случайным движением, например при бросании, нас здесь не касаются: мы должны здесь рассматривать снятие случайного движения, взятое само по себе. При бросании количество движения есть произведение силы бросания и веса массы[26]. Но тот же самый вес есть вместе с тем тяжесть; получая в качестве всеобщего перевес, она побеждает положенное в нее определение. Мы бросаем тело лишь благодаря тяжести; оно при этом исходит из определенной тяжести, но возвращается во всеобщую тяжесть и становится простым падением. Это возвращение полагает в тяжести добавочную определенность, или, иными словами, движение становится еще более единым с тяжестью». В движении бросания скорость является лишь одним моментом движения, или, иными словами, в него положено, находящееся вне тяжести внешнее воздействие. Теперь, после этого воздействия, тяжесть становится всей движущей силой; «принцип движения, правда, находится еще вне ее, но он находится там совершенно формально как простой толчок, точно так же как в падении он существует как чистое отдаление. Бросание, таким образом, есть падение, а качание маятника является одновременно падением и бросанием. Тяжесть есть отстранение от самой себя, есть представление о себе как о самораздвоении, но все это пока еще чисто внешним образом. Прикрепленная точка, отдаление от линии падения, удержание движущейся точки вдали от центра – эти моменты действительного движения принадлежат другой сфере.

Возвращение в линию падения из линии бросания само представляет собой бросание, и колебательное движение маятника есть падающее, порождающее себя снятие бросания»[27].

Падение

§ 267

«Падение есть относительно свободное движение: оно свободно, так как, положенное понятием тела, оно есть явление своей собственной тяжести: оно, поэтому имманентно понятию. Но, будучи лишь первым отрицанием внешнего характера, оно вместе с тем обусловлено; отдаление от связи с центром еще представляет собой, поэтому, извне положенное, случайное определение.

Примечание. Законы движения касаются величины, и притом величины в сущности уже протекшего времени и пройденного в это время пространства; эти бессмертные открытия аналитического рассудка делают ему величайшую честь. Дальнейшей задачей является неэмпирическое доказательство этих открытий, и математическая механика дала также и последнее. Таким образом, даже наука, основывающаяся на опыте, не удовлетворяется одним лишь эмпирическим методом (Monstrieren). Предпосылкой этого априорного доказательства является предположение, что скорость при падении равномерно увеличивается, но доказательство состоит в превращении моментов математической формулы в физические силы, в ускоряющую силу, которая в каждый момент времени делает один и тот же толчок*,[28] и в силу инерции, которая сохраняет достигнутую в каждый момент времени (большую) скорость; все это – определения, которые отнюдь не подтверждаются опытом и также не имеют никакой связи с понятием[29]. Говоря точнее, это математическое доказательство приводит определение величины, содержащее здесь степенное отношение, к форме суммы двух независимых друг от друга элементов и этим умерщвляет качественное, связанное с понятием определение. Выводом из этого якобы доказанного закона признается положение, «что в равномерно ускоренном движении скорости пропорциональны временам»[30], но на самом деле это положение есть не что иное, как совершенно простая дефиниция самого равномерно ускоренного движения. В просто равномерном движении пройденные пространства пропорциональны временам; ускоренным движением является такое движение, в котором скорость в каждой из следующих частей времени увеличивается; равномерно ускоренным движением является, следовательно, такое движение, в котором скорости пропорциональны протекшим временам; следовательно, V / t, т. е. s / t2 [31].  Это – простое, подлинное доказательство. – V есть скорость вообще, еще не определенная скорость, таким образом, она есть вместе с тем абстрактное, т. е. просто равномерное, движение. Затруднение, встречающееся нам в этих доказательствах, заключается в том, что о V сначала говорится как о неопределенной скорости вообще, а в математическом выражении оно выступает как s / t, т. е. как просто равномерная скорость[32].

Окольный путь доказательства, заимствованного из математического изложения, нужен для того, чтобы брать скорость как просто равномерное s/ t [33] и переходить от него к s / t2. В законе, гласящем, что скорость пропорциональна временам, скорость сначала берется в общем виде, затем она совершенно ненужным образом получает математическое выражение как s / t, просто равномерная, затем в нее вносится сила инерции и ей приписывается этот момент пропорциональности. Но то обстоятельство, что скорость пропорциональна временам, уже определяет ее как равномерно ускоренное  s / t2[34], и вышеуказанное определение s / t не имеет здесь места и совершенно исключено *.

Закон падения представляет собой по сравнению с абстрактной равномерной скоростью мертвого, определенного извне механизма свободный естественный закон, т. е. он имеет в себе сторону, определяющуюся из понятия тела. Так как из этого следует, что закон должен быть выведен из понятия, то мы должны исходить из последнего и показать путь, связующий галилеевский закон, гласящий, что «пройденные пространства относятся друг к другу как квадраты протекающих времен», с определением понятия[35].

Но здесь связь совершенно простая, заключающаяся в том, что, так как здесь понятие делается определяющим, то определения понятия времени и пространства становятся свободными по отношению друг к другу, т. е. определения величины пространства и времени соответствуют определению и понятию последних. Но время есть момент отрицания, для-себя-бытия, есть принцип единого, его величина (какое бы то пи было эмпирическое число) является по отношению к пространству единицей, или знаменателем. Напротив, пространство есть внеположность, и притом внеположность не какой-нибудь другой величины, а именно величины времени, ибо скорость этого свободного движения приводит к тому, что время и пространство не внешни, не случайны по отношению друг к другу, а оба они составляют одно определение. Противоположная единству как форме времени форма внеположности пространства, и притом без всякого вмешательства какой-бы то ни было другой определенности, представляет собой квадрат; это – величина, выходящая вовне себя, перемещающая себя во второе измерение и тем самым увеличивающая себя, но увеличивающая себя согласно своей собственной, а не чужой определенности.

___________

* Лагранж[36] в «Theorie des fonctions», 3-me partie, «Application de la Theorie a la Mecaniqiie», ch. I идет на свой манер совершенно правильным, простым путем. Он исходит из математического рассмотрения функций и находит, что в применении к механике s = ft, в природе существует ft, равное bt2; s=ct нет в природе[37]. Здесь справедливо нет и речи о том, чтобы дать доказательство s=bt2, а это отношение заимствуется из природы, в которой оно находится. При разложении функции, когда t .становится t + υ, оказывается, что из ряда, получающегося для пройденного в υ пространства, можно применять лишь два первых члена, а остальные приходится опустить. Лагранж рассматривает это обстоятельство по своему обычному способу рассуждения – исходя из точки зрения анализа. Но лишь эти первые два члена применяются для объяснения предмета именно потому, что лишь они обладают реальным определением (ibid., 4, 5: «On voit que les fonctions primes et secondes se presentent naturellemerit dans la mecha-nique du elles ont une valeur et une signification determinees»[38]). Начиная отсюда, Лагранж, правда, переходит к ньютоновским выражениям и говорит об абстрактной, т. е. просто равномерной, скорости, подчиняющейся силе инерции, и об ускоряющей силе[39], благодаря которой врываются также и измышления рефлексии о бесконечно малой частице времени (υ), ее начале и конце. Но это не оказывает никакого влияния на правильный ход рассуждений Лагранжа, который пользуется этими определениями не для доказательства закона, а последний, как и следует, заимствуется из опыта и затем к нему применяется математическая трактовка.

 

Она делает саму себя границей этого расширения, и в ее иностановлении (Anderswerden) она, таким образом, относится лишь с собой.

Таково доказательство закона падения из понятия предмета. Степенное отношение[40] является существенно качественным отношением, и лишь оно представляет собой отношение, принадлежащее области понятия. Имея в виду дальнейшее, мы должны здесь еще прибавить, что, так как падение содержит в себе вместе с тем обусловленность в свободе, то время остается лишь абстрактным единством в качестве непосредственного числа, равно как и определение величины пространства достигает лишь второго измерения.

Прибавление. Лишь поиски центра представляют в падении абсолютную сторону. После мы увидим, что другой момент – распадение (die Diremtion), различение, перемещение тела в положение неподдерживаемого – также вытекает из понятия. В падении масса отделяется не сама собой, но после того, как она отделилась, она возвращается в единство. Движение падения составляет, таким образом, переход и находится посередине между инертной материей и материей, в которой ее понятие абсолютно реализовано, или, иначе говоря, абсолютно свободным движением. Между тем как масса в качестве лишь количественно равнодушного различия является фактором внешнего движения, здесь, где движение положено понятием материи, количественное различие масс как таковых не имеет никакого смысла; они падают как материя вообще, а не как массы».

При падении тела как раз рассматриваются лишь как тяжелые, и большое тело так же тяжело, как и маленькое тело, т. е. как тело, обладающее меньшей массой.

«Мы, правда, знаем, что пух падает не с такой скоростью, как свинцовый шар; однако причиной этого неравномерного падения является среда, которая должна уступить падающим телам, так что массы относятся друг к другу согласно качественному различию противодействия. Камень, например, падает с большей скоростью в воздухе, чем в воде, но в безвоздушном пространстве тела падают с одинаковой скоростью. Галилей выдвинул это положение и сообщил его монахам. Лишь один патер по-своему согласился с ним, сказав, что ведь ножницы и нож достигают земли одновременно; но открыть этот закон было не так легко. Такие открытия более ценны, чем тысячи и тысячи так называемых блестящих мыслей.

Эмпирической величиной является падение тела в первую секунду на расстояние несколько большее 15 футов[41]; в других широтах, однако, получается некоторая разница. Если тело падает в продолжение двух секунд, то оно проходит не двойное, а четверное пространство – 60 футов, в 3 секунды оно проходит 9 помноженное на 15 и т. д. Или, выражая это иначе, если одно тело падало в продолжение 3 секунд, а другое в продолжение 9, то пройденные ими пространства относятся друг к другу не как 3:9, а как 9:81. Просто равномерное движение есть обычное механическое движение; неравномерно ускоренное движение же произвольно; лишь равномерно ускоренное движение закономерно, лишь оно есть живое естественное движение. Следовательно, вместе с временем равномерно увеличивается и скорость, т. е., или t : s /t, или {84} s : t (ибо s : t есть то же самое, что s / t2 ). В механике это доказывают математически, обозначая так называемую силу инерции квадратом, а так называемую силу ускорения – треугольником, пристроенным к квадрату[42]. Такой способ доказательства интересен, и он может быть необходим для математического изложения, но это доказательство является лишь математическим и оно, в сущности, вымучено. Эти доказательства всегда предполагают доказанным то, что они должны доказать. В конце концов, описывается то, что действительно происходит; эти приемы, к которым прибегает математика, вызываются потребностью преобразовать отношение степеней в более доступное, свести его, например, к умножению, сложению или вычитанию. Таким образом, движение падения разлагается на две части. Но это деление не представляет собой ничего реального, а является пустой фикцией и нужно лишь в целях математического изложения»[43].

Большой взрыв.

В процессе Большого взрыва временной интервал качественного перехода материи из состояния для-себя-бытие в состояние вне-себя-бытие и дальнейший переход вновь в состояние для-себя-бытия ничтожно мал. Процесс в своем начале требовал значительного количества частиц. Надо предполагать, что или их было достаточно, чтобы вещество почти мгновенно из жидкостногазовой смеси перешло вначале в низкотемпературную плазму, а затем в среднетемпературную.

Видно поэтому эти два состояния вещества в процессе Большого взрыва не нашли свое отражение. Первое описание материи в научных работах, есть среднетемпературная плазма. В этом состоянии материя существует и в состоянии для-себя-бытие, как элементарные частицы, так и в состоянии вне-себя-бытие в виде плазмы. С этого момента отток частиц, формирующих пространство значительно возрос, а остающиеся в свободном состоянии античастицы начинают формировать отрицательный заряд материи, т. е. материя внутри пространства взрыва начинает интенсивно поляризоваться, сменив знак заряда с положительного на отрицательный.  Стремление свободных античастиц точки взрыва, реализовать стремление свободных частиц точечных пространств к единству, оставалось лишь стремлением, поскольку это отрицание материи к свободе, материя заблокировала туннельным эффектом.

Но тут необходимо помнить, что вещества, уже обладают энтропией, которая с поляризацией вещества начинает расти еще быстрее. Таким образом, масса вещества начинает переходить в движение. Движение становится господствующим в точке взрыва. Это проявляется в том, что плазма в точке взрыва начинает вращаться. которое постепенно упорядочилось, сформировав ось вращения. С упорядочиванием вращения плазмы процесс поляризации материи еще больше ускорился. Вращение, в свою очередь, во-первых, инертное вещество, за счет эффекта центрифуги, начало принимать форму эллипса. Это, во-вторых, упорядочило, выход частиц в точечные пространства вокруг точки взрыва, расположенные в сфере, лежащей по горизонтальной оси вращения. Что в свою очередь, вызвало интенсификацию процесса распада материи в этих пространствах. В-третьих, вращение перевело процесс Большого взрыва из экстенсивного в интенсивный.

Среднетемпературная плазма проявляется как так называемая равновесная квазинейтральная плазма, суммарный электрический заряд которой приблизительно равен нулю. Температура такой плазмы больше нескольких тысяч градусов.[44]  Можно предположить, что случайная аннигиляция частиц в таких условиях, сопровождается вновь моментальным их распадом. На этом этапе процесс практически идет сам без энергии извне. Рост количества свободных анитичастиц, ведет к дальнейшему поляризации материи в центре взрыва. В нем отталкивание начинает формироваться ядро из античастиц. Энтропия вещества резко возрастает, что и обнаруживается резким ростом температуры.

При высоких температурах процессы распада материи в плазме описываются как термоядерные процессы. Они идут при температурах в миллионы кельвинов, но и в этом состоянии плазмы имеются равновесные участки. Это так называемый «апериодический тип неустойчивости (в этих случаях отклонение от равновесия монотонно растет со временем). Такого типа неустойчивости характерны в основном для равновесных статических конфигураций плазмы, удерживаемой давлением магнитного поля. Сюда входят, например, задачи об устойчивости плазмы в поле тяжести (проблема Крускала—Шварцшильда)»[45].

Пройдя последнюю точку равновесия, процесс распада материи становится лавинообразным.  Отталкивание становится основополагающим состоянием материи в точке взрыва. Процесс Большого взрыва заканчивается полным распадом материи в свою единичность – на элементарные частицы[46], т. е. материя вновь полностью перешла в состояние для-себя-бытие. В точке взрыва остались только античастицы, которые, если бы их можно было обнаружить, представляли, вращающийся эллипс, отрицательного заряда. А вокруг – господство частиц, как положительно заряженное поле. Это и есть состояние материи в идеальном моменте единичности. Масса вновь полностью перешла в движение.

Согласно последним научным взглядам, доступным в открытом Интернете, разлететься могут лишь «бесцветные» комбинации кварков – адроны, в которые в обычном состоянии находятся в так называемом бесцветном («белом») состоянии[47]. Таким образом, можно предположить, что частицу, представляющую материю в идеальном единичном состоянии, обычно называют свет. Следовательно, эфир Гегеля есть свет, разлитый по всему пространству Большого взрыва. Тьма же, собрана в малом, по сравнению с вселенной, ограниченном пространстве центра Большого взрыва. Тогда процесс Большого взрыва можно раскрыть и как движение материи от полной несвободы (идеальное притяжение) через нейтральность, где присутствует и свобода и несвобода (притяжение равно отталкиванию) к полной свободе (свету) (идеальное движение).

Отрицательный заряд центра взрыва формирует направление векторов притяжения положительных зарядов частиц, сформированного из точечных пространств других мест, реального пространства Большого взрыва.

Большой взрыв сопровождался громадным выбросом элементарных частиц, что проявляется в резком повышении температуры в центре взрыва, по современным оценкам доходящей до 1010ºК[48]. Такого количества частиц и античастиц должно было хватить для того, чтобы началась цепная реакция взрывов и в других местах, граничащих с точкой взрыва. При этом в первом слое таких мест, процессы могли идти почти одновременно с первым процессом. В этом случае, когда процесс формирования отрицательного ядра не был окончен, то, вполне вероятно допустить, что и античастицы первого слоя пространств участвовали в формировании ядра Большого взрыва (плазма как вещество равнодушна к другим пространствам), увеличивая при этом скорость его вращения. Это цепная реакция могла захватить и следующие пограничные слои других мест. Вторичные взрывы, находясь в пространстве Большого взрыва, во-первых, образовывали с ядром Большого взрыва один большой центр античастиц. Во-вторых, частицы вторичных взрывов как-бы растягивали его пространство.

Но частиц для каждого конкретного места в каждом последующем слое других мест становилось бы меньше. И в какой-то момент цепная реакция сплошных взрывов прекратилась.

Если предположить, что имеется наблюдатель, который смотрит на эти процессы со стороны, то он бы наблюдал картину процесса Большого взрыва в следующей последовательности: 1. В темноте пространства образовалось серое пятно. Расширяясь, оно превратилось огненный шар, который вдруг начал вращаться, вначале случайно, но постепенно однонаправлено вокруг оси, приобретая форму эллипса (распределение масс в центрифуге). 2. Затем этот огненный эллипс стал обволакиваться светлой газовой оболочкой, которая начала расширяться. 3. Вдруг внутри газовой оболочки произошла световая вспышка. Когда свет рассеялся, осталась вращающаяся вокруг своей оси газовая туманность. Эта же часть процесса в разрезе по осевой плоскости эллипса, выглядела несколько по иному: 2. Как только эллипс начал расширяться, а по границе поверхности его начала формироваться светлая газовая оболочка, так в центре эллипса обозначился темный центр, который также начел расширяться, превратив вращающий огненный эллипс во вращающееся огненное кольцо формы эллипса. 3. Огненное вращающееся кольцо, расширяясь, начало сужаться по толщине из за быстрого расширения внутреннего темного ядра. И после светлой вспышки огненный эллипс пропал, оставив темный вращающийся эллипс во внешнем светлом газовом кольце. Можно предположить, что это светлое газовое образование и есть шаровая туманность Канта.

Мощный поток частиц, высвободившихся при взрыве плазмы, распространяясь в пространстве Большого взрыва, воздействовал на точечные пространства других мест. Наибольшее воздействие пришлось на близлежащие точечные пространства.

Сегодня наблюдается некоторое изменение плотности космического пространства, которая как реликтовое излучение примерно оценивается в 3ºК. Таким образом, можно предположить, что, там где точечные пространства других мест остались равнодушны к другим точечным пространствам, но данное пространство проявляет себя реликтовым излучением, то в таком пространства произошел небольшой распад материи, в результате которого и появились частицы, обладающие небольшой массой. Тогда можно считать, что устойчивое состояние точечного пространства другого места находится в пределах от 0 до 3ºК.

Заканчивая с Большим взрывом, необходимо дополнить Гегеля тем, что не только тяжелая материя, а материя как таковая «представляет собой тотальность и реальное, в которых притяжение и отталкивание наличны; она имеет идеальные моменты понятия, единичности, или субъективности. Поэтому их не надо представлять себе как самостоятельные или существующие раздельно силы; материя есть их результат, если они берутся лишь как моменты понятия, но она есть предпосылка их явления[49]».

Но мы, таким образом, должны рассмотреть в понятиях философии движение идеальных единичных частей материи в реальном пространстве Большого взрыва.

Движение идеальных единичных частей материи.

§ 268

«Падение есть лишь абстрактное полагание центра, в единстве которого различие отдельных масс и тел полагает себя как снятое: масса, вес не имеет, поэтому никакого значения в величине этого движения».

Материя в состоянии для-себя-бытие не имеет массы, но есть абсолютное движение. При этом, движение частиц распределено по всему пространству Большого взрыва, в то время как движение античастиц, сосредоточено в ядрах центров распада материи. Таким образом, полной свободы движения по пространству Большого взрыва нет ни у тех, ни у других. Диалектика такова, что полную свободу движения по пространству, имеют только самые не свободные образования материи, – твердые тела, у которых движение равно нулю. Это есть отрицание материи, такой «абсолютной» свободы.

Тем не менее, мы видим постоянное перемещение в пространстве и частиц и античастиц.

Самое первое движение частиц, мною было описано в главе формирование пространства, т. е. это движение связано с туннельным эффектом Гамова.

В соответствии с теми научными открытиями, которые мне известны сегодня, можно предположить, что далее идет чисто количественные изменения.

На каком то этапе распад материи в точке Большого взрыва привел к образованию так называемых тяжелых элементарных частиц, имеющую массу с энтропией порядка 3ºК. Такие элементарные частицы уже обладают характеристиками вещества и, следовательно, могут перемещаться в реальном пространстве. В данном случае в эфире Гегеля. Но движение в них еще господствует над массой. Это движение и активизирует процесс распада материи в другом точечном реальном пространстве. Доводя ее до поляризации реликтового излучения. В этом случае, движение будет проявляться в изменении энтропии массы этих пространств. Она будет убывать с удалением точечного пространства эфира Гегеля от точки взрыва. Можно предположить, что именно эту неравномерность «плотности» реликтового излучения и наблюдают сегодня астрофизики, которая по их оценкам должна проявляться изменением энтропии примерно от 1 до 10 ºК[50].

Следовательно, дальнейшие процессы распада материи в точечных пространствах эфира Гегеля будет активизироваться в основном за счет дальнейшего роста энтропии.

Таким образом, основное движение частиц идеальной единичности, представляющих материю в состоянии для-себя-бытие идет вследствие туннельного эффекта Гамова, т. е. при формировании реального пространства Большого взрыва.

Но мы имеем и движение ядер галактик, представляющих античастицы идеальной единичности, также представляющих материю в состоянии для себя бытие. Здесь господствует отталкивание. Поэтому, прав Гегель, когда говорит, что «это – формальное отталкивание во множественные покоящиеся центры (звезды, планеты, галактики, малые вселенные[4]), это – живое отталкивание как определение последних согласно моментам понятия и существенное отношение этих положенных различных центров друг с другом.

Это отношение представляет собой противоречие между их самостоятельным для-себя-бытием и их замкнутостью в понятии». Проявлением этого противоречия между их реальностью и их идеальностью является абсолютно свободное отталкивание ядер античастиц друг от друга. Этому способствует и то, что точечные реальные пространства частиц абсолютно равнодушны к идеальной единичности античастиц (тьме).

Прибавление. Но как мы постоянно напоминаем, материя есть и то и другое, и это отталкивание не формально потому, что оно, заставляет вторичные ядра античастиц, стремиться расширить границы своей идеальной единичности, т.е. «охватить» реальным пространством как можно большую сферу. Для чего это нужно? – Выводы будем делать, когда рассмотрим всю систему Большого взрыва.

Формирование траектории вторичных и далее ядер античастиц, связано с массой, поскольку отталкивание началось, когда в ядре взрыва еще находилось инертная материя. Таким образом, траектории отталкивания вторичных ядер в системе координат пространства Большого взрыва будет иметь форму раскручивающейся спирали.

Прибавление. Недостаток закона падения заключается в том, что мы в этом движении видим движение, положенное в наше реальное пространство, в котором «движение падения есть не только свободное, но также и обусловленное движение (см. предшествующий параграф)». Падение есть лишь проявление тяжести, где «условие (удаление от центра) не случайно, и определено тяжестью, понятие которой мы сейчас и рассмотрим.

Тяжесть.

Следует различать между тяжестью и притяжением. Необходимо понимать, что природа у них одна. Но притяжение есть бесчисленное множество раз повторяющихся действий, которые приводит лишь к непрерывности. Тяжесть же, напротив, есть редукция материи к единству, которое есть ее отрицательное отношение с собой к для-себя-бытию  как всеобщему, к единичности, к единой абстрактной субъективности (ничто).

«Но в сфере первой непосредственности природы[51] вне-себя-сущая непрерывность пока еще положена как устойчиво существующая[52]; лишь в области физики начинается материальная рефлексия в себя. Поэтому единичность как определение идеи, правда, налична». Материя поэтому, во-первых, по своему существу не тяжела.

«Тяжесть составляет субстанциальность материи, сама материя есть стремление к центру, но (в этом состоит другое существенное ее определение) к центру, находящемуся вне ее. Можно сказать, что материя притягивается центром, т. е. отрицается ее внеположное, непрерывное существование».

Мы показали выше, что сам центр материален (ядро античастиц), но притяжение можно только условно считать взаимным, Отрицательный заряд центра представляет собой единое целое, в то время как положительные заряды распределены в пространстве. Таким образом, отрицательный заряд центра, будет значительно превосходить положительный заряд конкретной точки пространства; поэтому можно с полным основанием говорить о том, что центр есть притягивающее. В этом суть отличия тяжести от притяжения, где притягивающее будет в свою очередь и притягиваемым, поскольку номиналы зарядов частиц и античастиц при случайной аннигиляции будут в основном одного порядка.

«Тяжесть есть, так сказать, признание ничтожества вне-себя-бытия материи в ее для-себя-бытии, признание несамостоятельности этого вне-себя-бытия, его противоречивости». Вектор направленности тяжести меняет свое направление, в зависимости от расположения того или иного ядра взрыва, а также от количества античастиц сосредоточенных в ядре взрыва. Поэтому, чем дальше точечное реальное пространство будет удалено от ядра взрыва, тем больше вектор тяжести будет отклоняться от центра данного ядра взрыва, так как увеличивается влияния ядер других взрывов. Поэтому и можно сказать, что материя ищет ближайший центр в своем стремлении выйти из состояния вне-себя-бытие, и что тяжесть есть идеальное для-себя-бытие материи в том смысле, что именно, в этом состоянии она достигла полной свободы своих идеальных единичных частей.

Образование реального пространства Большого взрыва.

Подводя итог, можно сделать вывод о том, что отталкивание есть внутреннее свойство материи, удерживающее ее вопреки тождеству с собой в состоянии для-себя-бытие, когда частицы удерживаются от частиц, а античастицы от античастиц. Притяжение, есть также внутреннее свойство материи, отрицающее внеположное единство для-себя-бытия, когда частицы и античастицы, в своем стремлении друг к другу не возвращают материю в свою субъективность, а приводят ее лишь к непрерывности, в свое имманентное состояние вне-себя-бытие. Тяжесть материи определяет место, в котором находится ее «темный» центр, а «свет» в своем идеальном движении только показывает свое стремление к тьме. Но оба они и тьма и свет есть ее единство, в них она определена и тем самым определено ее стремление к единству.

«Прибавление. Материя есть пространственное расстояние, она оказывает сопротивление и при этом отталкивается от самой себя; именно посредством отталкивания материя полагает свою реальность и наполняет пространство. Но все раздельно существующие части, отталкиваемые друг от друга, тоже суть только единицы, много единиц; одна единица есть то же самое, что другая». Единица отталкивается лишь от самой себя; «но не может оттолкнуть минус единицу» (p.s – вставлено мной); это – снятие расстояния между сущими для себя, притяжение.

То и другое вместе с тяжестью составляет понятие материи; «тяжесть есть предикат материи, который составляет субстанцию этого субъекта. Единство тяжести есть лишь некое долженствование, некое страстное стремление, на которое материя навеки осуждена, ибо единство не приходит к самому себе, не достигает себя. Если бы материя достигла того, чего она ищет в тяжести, то она слилась бы в одну точку». Единство здесь еще не осуществляется, потому что, «глухое, темное единство не получает свободы, однако так как материя имеет своим определением слияние воедино многих, то она не так глупа, как некоторые претендующие на титул философов, которые удерживают раздельность одного и многого и опровергаются в этом своем стремлении самой материей»[53].

Действительно, если из семи музыкальных нот складываются бесчисленное множество музыкальных мелодий, то точно также происходит и с материей. Даже из известных сегодня частиц и античастиц лептонов и кварков[54], можно составить великое множество комбинаций, в которых материя может проявлять себя. Вероятность того, что элементарные частицы могут аннигилировать в том же порядке, как они образовывались, практически равна нулю. В природе господствуют отталкивание и притяжение, которые и образует множественность проявляющей себя материи.

Кроме того, еще одним обратным клапаном затрудняющий обратный процесс перехода материи от свободе к несвободе, является энтропия массы. Пока только удавалось превратить массу в движение посредством нагрева массы, а вот путем охлаждения… – мне таких экспериментов найти не удалось. 

Основные в природе отталкивание и притяжение, которые и образует множественность проявляющей себя материи. И лишь свет, как единственная частица, в которой материя нашла свою абсолютную свободу, ищет места вне своих многих частей, а так как пока что еще нет никакого различия между этими многими частями, то необходимо только учитывать то обстоятельство, что распространение света Большого взрыва происходит с учетом вращения ядра центра взрыва (эффекта центрифуги). Это предполагает, что точечные реальные пространства образованные светом будут равномерно располагаться в большем количестве по горизонтальной оси вращающегося центра Большого взрыва и в меньшем количестве – по вертикальной оси. Так что ближайшим определением, к которому мы здесь приходим, является соленоидальный[55] тор, вращающийся вокруг  ядра Большого взрыва (см. рис. 1).

 SHAPE  \* MERGEFORMAT

Тор реального пространства Большого взрыва

Ядро центра Большого взрыва

Рис. Соленоидальная вселенная

Это и есть примерная форма реального пространства Большого взрыва.

Но, достигнув этого, материя поняла, что лишилась покоя. Полная свобода также оказалась не свободой. Такое состояние, действительно не приносит покоя, поскольку в нем отсутствует воля. Состояние материи носит неустойчивый характер. Неустойчивость, проявляется в том, что нет динамики, процесс в этом состоянии статичен, и, следовательно, есть только одно направление,  развития обратного процесса. Здесь отрицание полной свободы, –есть ее стремление к центру. Света к тьме. Но это стремлении вспять чуждо материи, она пытается найти выход из этого статичного состояния, найти свое «управляемое» равновесие, где свет и тьма, свобода и несвобода могли бы вечно существовать вместе. И находит его в дальнейшем развитии реального пространства. Начинается процесс его формирования.

Формирование вселенной.

Когда цепная реакция взрывов, вызванного Большим взрывом, кончилась формированием его ядра и реального пространства, то это не означает, что в ближайшем слое точечного пространства других мест дело не дошло до «раскрутки» процессов распада материи этих мест. Вероятнее всего, что наибольшее воздействие частиц Большого взрыва на точечные пространства других мест будет происходить по горизонтальной оси вращения эллипсного ядра Большого взрыва. Поэтому именно в этой плоскости и будут происходить процессы распада материи – взрывы точечных пространств, которые станут центрами галактик.

Галактики.

Процесс формирования пространства Галактик полностью повторяет процесс Большого взрыва. Но если процесс Большого взрыва шел в абстрактном пространстве, то процесс формирования пространств Галактик разворачивался в зависимом пространстве Большого взрыва. Это обстоятельство и наложило некоторые особенности формирования таких пространств.

Первое из них, заключается в следующем. Рассмотрим это на примере формирования пространства одной галактики. Взрыв точечного пространства ядра галактики произошел уже вне зоны цепных реакций, когда вещества других пространств «поглощались» веществом пространства Большого взрыва, т. е. когда в ядре Большого взрыва уже не было вещества, оно было полностью поляризовано.

Как только ядро центра взрыва галактики начало поляризоваться античастицами, то между двумя ядрами появилось отталкивание (см. Отталкивание и притяжение). За отталкиваемые можно принять ядра галактик. Во-первых, потому, что цепные реакции процессов взрыва ядра галактики будут меньше чем в процессе Большого взрыва, поскольку произошло перераспределение частиц, выделившихся при Большом взрыве. Тогда и ядро галактики, и количество античастиц в нем будет меньше ядра Большого взрыва.  Во-вторых, учитывая, что по периметру горизонтальной оси ядра Большого взрыва образуется несколько ядер галактик, то можно предположить, что эти ядра, как бы отцентрируют ядро Большого взрыва совместным отталкиванием, т. е. удержат его на месте. В-третьих, все дальнейшие действия разворачиваются в реальном пространстве Большого взрыва, то есть в системе координат с центром в ядре Большого взрыва.

В момент начала отталкивания ядро галактики было еще наполнено веществом, имеющим массу. Это была плазма, которая вращалась вокруг своей оси, на которую действовала тяжесть ядра Большого взрыва. Тогда можно предположить, что вектор тяжести окружающего ядра галактики точечных реальных пространств уже начал отклоняться от направления к центру ядра Большого взрыва, к центру ядра галактики. Но еще незначительная поляризация ядра галактики, еще мало влияла не это отклонение. Ось вращения ядра галактики практически совпадала с осью вращения ядра центра Большого взрыва.

Таким образом, под действием отталкивания началось движение плазмы ядра галактики по точечному реальному пространству Большого взрыва.  Траекторию этого движения формировали, во-первых, вектор тяжести точечных пространства Большого взрыва. При этом необходимо помнить, что рядом расположенные точечные пространства других мест не были уже равнодушными, поскольку в них уже шли процессы распада материи, вызванные частицами взрыва галактики. Следовательно, кроме тяжести, на плазму действовало отталкивание вещества точечного пространства, которое в своем отталкивании проходило ядро галактики (см. движение веществ в пространстве). Поскольку вектор отталкивания данного вещества направлен в сторону точечного пространства меньшей плотности, т. е. – от центра взрыва, то отталкивание вещества точечного пространства будет совпадать с отталкиванием ядра Большого взрыва, что увеличивало скорость отталкивания ядра галактики. Следовательно, во-вторых, отталкивания веществ точечных пространств также влияли на формирование траектории ядра галактики. Но в основном в формировании траектории участвовало отталкивание ядра Большого взрыва. Поэтому траектория движения ядра галактики по форме напоминает раскручивающейся спиралью по горизонтальной оси пространства Большого взрыва (см. предыдущую главу).

 

Рис. Траектория отталкивания ядер галактик[5].

 Как таковое реальное пространство галактики, можно обозначать лишь условно по направлению векторов тяжести. Можно предположить, что те частицы, выделявшиеся в процессе образования галактики, которые дошли до границ пространства Большого взрыва (см. пример «гирлянды»), пошли на увеличение» пространства Большого взрыва. Таким образом, процесс распада материи в ядре галактике «растянуло» пространство Большого взрыва.

Между двумя ядрами Большого взрыва и галактики вектор тяжести практически будет направлен к ядру Большого взрыва на протяжении всего расстояния, в виду того, что оно намного больше ядра галактики. Но в противоположном направлении по горизонтальной оси ядра галактики, в сторону границ пространства Большого взрыва, вектор тяжести практически будет направлен в центр ядра галактики. Следовательно, можно предположить, что пространство ядра галактики будет вытянуто в сторону отталкивания. Таких ядер галактик, образующихся по границе Большого взрыва, лежащих в одном слое горизонтальной плоскости, может быть несколько. Сугубо прикидочный расчет представлен в таблице.

№№ пп. Данные
Обозн.   Знач. Наименование
1 R = 1 ср. радиус ядра БВ
2 r min = 0,1 мин. радиус ядра галактики
3 r max = 0,9 макс. радиус ядра галактики 
4 R+r ср = 1,5 ср. радиус слоя ядер галактики
5 Lср = 9,42 ср. длина окружности на которой образуются ядра галактики
6 Nср   9,42 среднее кол-во возможных образоваваний ядер галактики
7 Nmin = 5  
8 Mmax = 47  

 

Вполне вероятно, что в первом слое взрывов образовывались не галактики, а меньшие или зависимые вселенные. Зависимые, – потому что, все эти процессы идут в общем пространстве Большого взрыва, и вектор тяжести в большей степени ориентирован к его центру. Но процессы их образования, так же как и процесс Большого взрыва закончены. Следовательно, они так же не придали динамику системе вселенной.

Сегодня через два столетия после работы Гегеля ученные не только обсуждают но и ищут в космическом пространстве такие космические объекты, как черные дыры[56]. Именно дыры. По моему мнению, что если и придется, что-то обнаружить, так это и будут ядра вселенных и галактик.

Но взрывы ядер галактики также как и Большой взрыв вызвали процессы распада материи внутри «своих», зависимых пространств.

Взрывы ядер галактик также вызвали процессы распада материи в ближайших точечных пространствах. Частиц, вызывающих такие процессы в этих пространствах будет еще меньше. Дело дойдет и до того, что процессы распада материи не будут закончены, т. е. до взрыва дело не дойдет. Таким образом, мы переходим к образованию планетных систем.

§ 270. Планетные системы и тела. 

Итак, наступил момент, когда процесс распада материи в точечном пространстве на какой-то стадии развития пространства  Большого взрыва не дойдет до логического конца. Такие незаконченные процессы могли быть и в слоях точечных пространств, лежащих и около ядра Большого взрыва.

Общим для планетарных тел является наличия в их ядрах распада веществ, что делает их в нашем созерцании наиболее конкретными.

 «Планетарные тела, будучи непосредственно конкретными, являются наиболее совершенными в своем существовании. Обычно считают самым превосходным небесным телом Солнце, так как рассудок предпочитает абстрактное конкретному: ведь даже неподвижные звезды ставятся выше, чем тела солнечной системы. Лишенная центра телесность как принадлежащая сфере внешности обособляется в самой себе и распадается на двоякого рода противоположные тела – на лунообразные и кометообразные[57].

Законы абсолютно свободного движения открыты, как известно, Кеплером; это открытие достойно бессмертной славы. Кеплер[58] доказал свое открытие в том смысле, что он нашел всеобщее выражение для опытных данных (§ 227). До настоящего времени распространено мнение, что лишь Ньютон[59] нашел доказательство этих законов. Нелегко найти другой такой пример, когда слава несправедливо отнята у того, кто на самом деле сделал открытие, и отдана другому. Я сделаю относительно этого пункта следующие замечания: 1) сами математики признают, что можно вывести ньютоновские формулы из кеплеровских законов. Но совершенно просто и непосредственно можно вывести их следующим образом: в 3-ьем кеплеровском законе A2 / T2 является константой. Если напишем эту формулу в виде (А - A2) / T2  и назовем вслед за Ньютоном A / T2 всеобщей тяжестью, то мы получим его закон, согласно которому эта так называемая тяжесть действует обратно пропорционально квадрату расстояния. 2) Ньютоново доказательство кеплеровского закона, гласящего, что тело, подчиненное закону тяжести, обращается вокруг центрального тела по эллипсу, приводит к коническому сечению вообще, между тем как основное положение, которое должно быть доказано, состоит именно в том, что орбитой такого тела является не круг или какое-нибудь другое коническое сечение, а только эллипс. Да и помимо этого ньютоновское доказательство («Princ. Math.», 1. I. Sect. II. prop. 1)[60] вызывает возражения. Математический анализ уже не пользуется больше доказательством, являющимся основой ньютоновской теории. Условия, приводящие к тому, что орбитой тела является определенное коническое сечение, представляют собой в аналитической формуле константы, и их определение сводится к эмпирическому обстоятельству, а именно к особенному положению, занимаемому телом в определенный момент времени, и к случайной силе толчка, который оно первоначально получило. Таким образом, обстоятельство, определяющее, что кривая линия превращается в эллипс, находится вне формулы, которая должна быть доказана, и математики даже и не помышляют доказать существование этого обстоятельства. 3) Ньютоновский закон так называемой силы тяжести также почерпнут из опыта посредством индукции[61].

Разница между Кеплером и Ньютоном состоит лишь в том, что то, что первый выразил в простой и возвышенной форме, в форме законов движения небесных тел, последний превратил в рефлективную форму силы тяжести, взяв при этом ту величину этой силы, которая получается при падении тел. Если ньютоновская форма доказательства не только удобна, но и необходима для аналитического метода, то это различие между законами Кеплера и Ньютона является только различием математических формул. Математический анализ давно научился выводить ньютоновское выражение и находящиеся в связи с ним законы из форм кеплеровских законов (я придерживаюсь при этом изящного изложения у Франкера в его «Traite elem. de Mecanique», Liv. II, Ch. II, n. IV)[62]. Вообще старая манера так называемого доказывания состоит из запутанной ткани линий и чисто геометрических построений, которым приписывают физическое значение самостоятельных сил, и из пустых определений рефлексии, как, например, из вышеуказанных ускоряющей силы и силы инерции, а главным образом из отношений самой так называемой тяжести и центростремительной и центробежной сил и т. д».

В соответствии с понятиями притяжения, отталкивания и тяжести, рассмотренными нами выше, можно рассмотреть формирование орбит планетарных систем.

Орбита планетарных систем.

«Замечания[63], сделанные нами здесь, требуют более подробного развития, чем это уместно в кратком учебнике. Учения, не согласующиеся с общепринятыми, кажутся бездоказательными утверждениями, и если они к тому же противоречат взглядам крупных авторитетов, то они кажутся чем-то еще худшим, а именно самонадеянностью[64]. Но все сказанное нами до сих пор является не столько учением, сколько голыми фактами, и от читателя требуется только, чтобы он решительно различал между определениями, требуемыми математическим анализом, а также ходом рассуждений, которому он должен следовать согласно своему методу, и тем, что обладает физической реальностью. Предпосылки, ход рассуждений, требуемые анализом, и выводы, к которым он приходит, совершенно не затрагиваются вышеприведенными возражениями, касающимися лишь физической ценности и физического значения этих определений и вышеуказанного хода рассуждений. На это мы считали нужным обратить внимание читателя. Очень важно осознать, что физическая механика затопляется неслыханной метафизикой, противоречащей опыту и понятию и имеющей своим источником единственно лишь вышеуказанные математические определения.

Все признают, что помимо основы аналитического рассмотрения, само развитие которого сделало, впрочем, во многом излишним и даже признало неправильным многое из того, что принадлежало к его существенным принципам и составляло его славу, Ньютон прибавил к содержанию кеплеровских законов лишь принцип пертурбации. Мы должны здесь указать на важность этого принципа[65], поскольку он основан на положении, что так называемое притяжение является действием всех отдельных частей тела, поскольку эти части берутся как материальные. Закон этот означает, что материя сама вообще полагает свой центр. Масса отдельного тела вследствие этого должна рассматриваться как момент в определении места, занимаемого центром, а совокупность всех тел системы – как полагающая свое солнце. Но даже отдельные тела соответственно их относительным положениям в каждый данный момент, их размещению по отношению друг друга во всеобщем движении выражают взаимоотношения тяжести; это приводит к тому, что между ними не только существуют абстрактно-пространственные отношения, расстояния, но каждое из них полагается в качестве особенного центра[66], который, однако, частично снова растворяется во всеобщей системе, частично, если это отношение остается постоянным (во взаимных пертурбациях Юпитера и Сатурна), по крайней мере, подчиненным последней.

Мы теперь укажем в основных чертах, каким образом главные определения свободного движения связаны с понятием. Обосновывать эти положения подробнее мы здесь не можем и должны, поэтому предоставить их пока своей судьбе. Исходным принципом нашего обоснования является то, что даваемое разумом доказательство количественных определений свободного движения может основываться лишь на определениях понятия пространства и времени, – тех моментов, отношением между которыми (однако не внешним) является движение[67]. Должно же, наконец, наступить время, когда наука осознает метафизические категории, которыми она пользуется, и положит в основание своих размышлений понятие предмета вместо этих категорий!».

Сегодня наука уже позволяет мне обосновать эти положения подробнее, не отсылая их к своей судьбе.

Рассматривая формирование орбит планетарных систем, читатель уже познакомился с отталкиванием, притяжением, тяжестью. Ознакомился и с движением веществ и идеальных единичностей в пространстве. Таким образом, на формирование орбиты планетарного тела будут действовать: те же отталкивания и притяжения, которые формировали траекторию движения ядра галактики (см. главу Галактики). Но в отличие от ядра галактики, которое в окончательном виде представляет из себя ядро античастиц, ядро планетарных тел, состоят из ядра античастиц, находящееся в плазменной оболочке (см. главу Большой взрыв). Таким образом, на ядро планетарного тела тяжесть будет действовать постоянно. И чем больше оболочка ядра античастиц, тем действие тяжести будет заметнее. Тяжесть, в конечном счете, и компенсирует отталкивание. Но, учитывая, что вещество, коим является плазма инерционно, то движение, приобретенное им в отталкивании (как внешнее воздействие для вещества), не сразу перейдет в массу при столкновении, либо с веществом, либо с массой реликтового излучения точечного пространства. Таким образом, когда внешнее движение плазмы полностью перейдет в массу и частично в энтропию, то тяжесть уже будет больше отталкивания. Здесь уже тяжесть будет действовать на плазму как внешняя сила. Вектор тяжести будет складываться как сумма векторов тяжести галактики и Большого взрыва (туманности Канта). Тяжестью самого планетарного тела я пренебрегаю, поскольку будем считать, что плазма равномерно «облегает» свое внутреннее ядро, т. е. практически суммарный ее вектор будет равен нулю, или, по крайней мере, не будет оказывать существенного влияния на формирование направления общего вектора тяжести, действующего на планетарное тело. Это так называемый, эффект стрелки компаса на полюсах Земли.

Таким образом, движение планетарного тела представляет собой возвращающееся в себя движение, которое отчасти имеет свой центр в самом себе и суть самостоятельные существования, «отчасти же имеют вместе с тем свой центр в другом теле. Это те определения понятия, которые лежат в основании представлений о центростремительной и центробежной силах, но эти определения понятия извращаются в вышеуказанных представлениях, и получается, что будто бы каждая из этих сил самостоятельно существует вне другой и действует независимо, а встречаются они друг с другом в своих действиях лишь случайно, внешне. Эти силы суть, как мы уже указали[68], линии, которые должны были получить значение лишь вспомогательных средств математического доказательства, а вместо того превращены в физические реальности.

Далее, это движение равномерно ускорено (но, возвращаясь в себя, оно сменяется равномерно замедленным). А в движении как свободном движении пространство и время начинают проявляться в определении величины движения такими, каковы они суть на самом деле – как отличные друг от друга (§ 267, примечание), а не ведут себя как в абстрактной, просто равномерной скорости. В так называемом объяснении движения из попеременного возрастания и убывания величины центробежной и центростремительной сил путаница, к которой приводит предположение о существовании таких самостоятельных сил, достигает крайнего предела. Согласно этому объяснению, в движении планеты от афелия к перигелию центробежная сила меньше, чем центростремительная сила; напротив, в самом перигелии центробежная сила сразу же становится снова больше центростремительной. В движении планеты от перигелия к афелию силы находятся между собой в обратном отношении[69]. Совершенно очевидно, что такой внезапный переход достигнутого перевеса одной силы в ее поражение не является чем-то почерпнутым из природы этих сил. Мы должны были бы, напротив, сделать вывод, что перевес, достигнутый одной силой над другой, не только сохраняется, а приводит к полному уничтожению другой силы, и движение либо благодаря перевесу центростремительной силы переходит в покой, а именно в падение планеты на центральное тело, либо благодаря перевесу центробежной силы переходит в движение по прямой линии[70]. Вывод, который обыкновенно делают, очень прост и заключается в следующем рассуждении: так как небесное тело, начиная от своего перигелия все больше отдаляется от Солнца, то центробежная сила снова становится большей. Так как небесное тело в афелии дальнее всего от Солнца, то эта центробежная сила там является наибольшей. Эта метафизическая химера (Unding) самостоятельных центробежной и центростремительной сил принимается как предпосылка, но вместе с тем нам запрещают применять к этой рассудочной фикции рассудок, мы не имеем права спросить, каким образом такая сила, которая ведь самостоятельна, сама собой делает себя то слабее другой, то сильнее, то создает или допускает, чтобы создали ей перевес, то снова уничтожает достигнутый ею перевес или допускает, чтобы другая сила лишила ее первенства[71]. Если присмотримся ближе к этому попеременному возрастанию и убыванию, то окажется, что на среднем расстоянии от абсидов[72] находятся точки, в которых силы уравновешивают друг друга. Следующей за этим этих сил из равновесия является чем-то столь же немотивированным, как вышеуказанный внезапный переход от возрастания к убыванию. Легко вообще убедиться, что при этом способе объяснения устранение затруднений посредством дальнейшего определения приводит лишь к новым и еще большим затруднениям.

Такое же затруднение встречается нам при объяснении того, что под экватором маятник качается медленнее. Это явление приписывается тому, что под экватором центробежная сила якобы больше. Но столь же легко можно было бы объяснить это явление возросшей силой тяжести, удерживающей маятник с большей силой перпендикулярно линии покоя[73].

Что же касается формы орбиты, то следует заметить, что круг мы должны понимать как орбиту, соответствующую простому равномерному движению. Мыслимо, пожалуй, как обыкновенно выражаются, чтобы в круге происходило также и равномерно ускоренное, и равномерно замедленное движение. Но эта мыслимость или возможность означает лишь абстрактную возможность представления, и движение получается благодаря тому, что в этом представлении опускается то определение, которое здесь единственно важно и поэтому таковое представление не только поверхностно, но и ложно. Круг {96} представляет собой возвращающуюся в себя линию, в которой все радиусы равны между собой, т. е. он вполне определен радиусом; это – лишь одна, и притом вся, определенность. В свободном же движении, в котором пространственное и временное определения дифференцируются, вступают друг с другом в некое качественное отношение, это отношение необходимо выступает в самом пространстве как некое его различие, которое, следовательно, требует наличия двух определений. Благодаря этому форма возвращающейся в себя орбиты становится по существу эллипсом. В этом состоит первый из законов Кеплера.

Абстрактная определенность, составляющая природу круга, выступает также в том виде, что дуга или угол, заключенные между двумя радиусами, независимы от них, представляют собой по отношению к ним всецело эмпирическую величину. Но в определенном понятии движения расстояние от центра и дуга, которую проходит тело в определенный промежуток времени, должны содержаться в одной и той же определенности, составлять единое целое (моменты понятия не находятся между собой в случайном отношении); таким образом, получается пространственное определение двух измерений, сектор. Дуга по существу является функцией радиуса-вектора, а так как дуги, проходимые телом в равные промежутки времени, не равны между собой, то это приводит к неравенству радиусов между собой. Что детерминация пространства временем выступает здесь как некое определение, имеющее два измерения, как определение плоскости, – это находится в связи с тем, что мы сказали выше о падении (§ 267) и о выражении его определенности, а именно в одном случае через время как корень, а в другом через пространство как квадрат. Здесь, однако, благодаря возвращению линии движения в самое себя квадрат пространства (das Quadratische des Raumes) ограничивает себя, превращается в сектор. Таковы, как мы видим, всеобщие принципы, на которых основан второй кеплеровский закон, гласящий, что в равные времена проходятся равные секторы.

Этот закон касается лишь отношения дуги к радиусу-вектору, и время представляет при этом абстрактное единство, в котором сравниваются между собой различные секторы, потому что оно как единство является детерминирующим. Но имеется дальнейшее отношение, а именно отношение между временем не как единством, а как определенным количеством вообще, как отношение времени обращения к величине орбиты, или, что одно и то же, к расстоянию от центра. В падении, этом полусвободном движении, которое хотя, с одной стороны, и определяется понятием, все же, с другой стороны, определяется также и извне, – в этом движении, как мы видели выше, время и пространство относятся между собой как корень и квадрат[74].

Но в абсолютном движении, в царстве свободной меры каждая определенность достигает своей тотальности. Как корень время является только чисто эмпирической величиной, а как качественное оно есть только абстрактное единство. Но как момент развитой тотальности оно есть вместе с тем развитое в нем единство, для себя тотальность, которая производит себя и соотносится в этом произведении с самой собой; так как она лишена в самой себе измерений, то в своем произведении она приходит только к формальному тождеству с собой, к квадрату; пространство же, напротив, как положительная внеположность приходит к измерению понятия, к кубу. Таким образом, их реализация вместе с тем сохраняет также и первоначальное отличие между ними. Это – третий кеплеровский закон, отношение кубов расстояния к квадратам времен. Этот закон потому так велик, что он так просто и непосредственно изображает разум вещей. Напротив, ньютоновская формула, благодаря которой кеплеровский закон превращается в закон силы тяжести, обнаруживает извращение положения вещей, к которому приходит останавливающаяся на полпути рефлексия.

Прибавление. Здесь, в механическом движении, впервые появляются законы в собственном смысле, ибо законами называются связи между двумя простыми определениями, так что лишь простое отношение их друг с другом составляет целостное отношение, члены же отношения должны сохранять видимость свободы. Напротив, в области магнетизма нераздельность двух определении уже положена; поэтому мы эту связь не называем законом. В высших формах индивидуализированное является тем третьим, в котором определения связаны между собой, и у нас больше уже не имеется непосредственных определений двух соотносящихся друг с другом вещей. В духе впервые снова появляются законы, потому что здесь выступает то, что самостоятельно по отношению {98} друг к другу. Законы этого движения касаются только двух вещей: формы орбиты и скорости движения. Здесь нам нужно развивать эти законы из понятия. Полное развитие этих законов составило бы обширную науку. Так как задача очень трудна, то такой науки пока нет.

Кеплер открыл свои законы эмпирически, посредством индукции, основываясь на исследованиях Тихо Браге[75], Гениальным его подвигом здесь является то, что он, исходя из этих единичных явлений, открыл всеобщий закон.

1. Коперник[76] еще принимал, что орбита планет имеет форму круга, но их движение эксцентрично. Планеты, однако, не проходят равные дуги в равные времена; такое движение не может иметь места в круге, ибо оно противно его природе. Круг представляет собой кривую рассудка, а последний полагает равенство. Движение по кругу может быть лишь равномерным: равным дугам могут соответствовать лишь равные радиусы. Это не всегда и всюду принимается как истина; однако при ближайшем рассмотрении оказалось бы, что противоположный взгляд является лишь пустым утверждением. Круг обладает лишь одной константой, другие же кривые второго порядка обладают двумя константами, большой и малой осью. Если различные дуги проходятся в равные промежутки времени, то эти дуги должны различаться между собой не только эмпирически, но и функционально, т. е. различие должно содержаться в самой их функции. Но в круге дуги в действительности различаются между собой лишь эмпирически. В функцию дуги существенно входит радиус, отношение периферии к центру. Если бы дуги различались между собой, то и радиусы также должны были бы отличаться друг от друга, и, таким образом, сразу же было бы упразднено понятие круга. Как только принимается существование ускорения, из него сразу же непосредственно вытекает, что радиусы различаются между собой, дуга и радиус, безусловно, связаны друг с другом. Орбитой планет, следовательно, должен быть эллипс, так как орбита возвращается в себя. Согласно наблюдению, орбита планет не вполне соответствует эллипсу; мы должны поэтому принимать существование других нарушений. Позднейшей астрономии предстоит решить вопрос, не обладает ли орбита планет еще более глубокими функциями, чем те, которыми обладает эллипс, – не представляет ли она собой, например, яйцеобразную линию».

В главе Галактика мною было показано из понятий тяжести, как образуется яйцеобразная пространство галактики.

При формировании орбиты в апогее, который будет расположен между ядрами галактики и туманностью Канта, траекторию орбиты планетарного тела на этом участке будет формировать отталкивание Большого взрыва, которое будет господствовать и над тяжестью и над отталкиванием ядра галактики и «гасить» инерционность массы планетарного тела. На формирование орбиты в противоположной апогее будет формировать тяжесть, которая будет противостоять отталкиванию и ядра Большого взрыва, и ядра галактики, и инерционности массы планетарного тела. Естественно в этом случае орбита планетарного тела будет более вытянута, и будет иметь большую кривизну. На формирование апогей влияют и скорости движения планетарного тела в перигеях. А их скорости здесь различны. В одном случае отталкивание ядра туманности Канта будет направлена на встречу движения планетарного тела, а во втором совпадать с движением. Следовательно, скорость планетарного тела, когда оно движется к дальнему апогею, будет выше, что также делает орбиту в этом апогее более вытянутой и с большей кривизной.

Аналогично будут формироваться орбиты планетарных тел, образованных в звездных пространствах.

«2. Определенность дуги заключается здесь в радиусах, которыми она отрезывается; эти три линии образуют вместе треугольник, целостную определенность, моментами которой они являются. Радиус представляет собой функцию дуги и другого радиуса. Надо твердо помнить, и не упускать из виду, что определенность целого содержится в этом треугольнике, а не в дуге самой по себе, поскольку она есть эмпирическая величина, и не в отдельной определенности, которая может быть сравниваема с чем-то внешним. Эмпирическая определенность всей кривой, какой-то частью которой является дуга, зависит, с одной стороны, от соотношения ее осей, а с другой – от закона изменения векторов; и поскольку дуга является частью целого, ее определенность подобно определенности треугольника зависит от того, что вообще составляет определенность всей орбиты. Для того чтобы линия подчинялась необходимой определенности, требуется, чтобы она была моментом некоего целого. Величина линии представляет собой лишь нечто эмпирическое, целым же является только треугольник. Отсюда происходит математическое представление о параллелограмме сил в конечной механике, в которой пройденное телом пространство также рассматривается как диагональ, которая, будучи, таким образом, положена как часть целого, как функция, способна быть предметом математической трактовки. Центростремительной силой является радиус, а центробежной силой – касательная. Дуга является диагональю радиуса и касательной. Но это лишь математические линии; точка зрения на эти силы как на физически самостоятельные является пустым представлением. В абстрактном движении падения квадраты, т. е. определения поверхности в применении к времени (das Flachen-hafte der Zeit), представляют собой лишь численные определения; квадрат не следует понимать здесь в смысле пространственной фигуры, потому что при падении тело проходит лишь прямую линию. В этом состоит то, что есть формального в падении, и конструкция пройденного пространства как некой плоскости, как некоторого пространственного, имеющего форму квадрата, – так изображается это пространство, когда трактуется падение, – является поэтому лишь пустой формальной конструкцией. Но так как здесь время, поднявшееся до квадрата, соответствует некоторой плоскости, то самопродуцирование времени получает реальность. Сектор есть некая плоскость, которая является произведением дуги и радиуса вектора. Два определения сектора представляют собой; пройденное пространство и расстояние от центра. Радиусы, проведенные из того фокуса, в котором находятся центральные тела, различны между собой. Тот из двух равных секторов, который имеет большие радиусы, имеет меньшую дугу. Оба сектора должны быть пройдены в одно и то же время; пройденное пространство, следовательно, меньше, и, значит, меньше также и скорость в том секторе, который имеет большие радиусы. Здесь дуга, или пройденное пространство, больше уже не есть непосредственное, а низведена до некоторого момента; низведена, следовательно, до множителя произведения благодаря его соотношению с радиусом; этого еще нет в падении. Но здесь пространство, определенное временем, представляет собой два определения самой орбиты, а именно пройденное пространство и расстояние от центра. Время определяет целое, в котором дуга есть лишь некий момент. Это является причиной того, что равные секторы соответствуют равным промежуткам времени; сектор определен временем, т. е. пройденное пространство низведено до момента. Это – то же самое, что мы видим в рычаге, в котором подвешенная тяжесть и расстояние от точки опоры являются двумя моментами равновесия.

3. Третий закон Кеплера гласит, что кубы средних расстояний различных планет от Солнца относятся между собой как квадраты времен их обращения. Кеплер искал этот закон в продолжение 7 лет. Еще раньше он однажды был совсем близок к тому, чтобы открыть этот закон, но ошибка в вычислениях снова отклонила его от правильного пути[77]. Он питал абсолютную уверенность в том, что здесь скрывается разум, и благодаря такой вере он, наконец нашел этот закон. Что время отстает от пространства на одно измерение, этого мы могли ожидать на основании того, что было сказано выше. Так как здесь время и пространство связаны между собой, то каждое из них положено в своем своеобразии, и их количественная определенность определяется их качеством.

Эти законы суть то, что у нас есть в естествознании: наиболее прекрасного, наиболее чистого и наименее затемненного гетерогенными элементами. Необычайно интересно, поэтому постичь их. Кеплер придал этим законам самую чистую и ясную форму. Ньютоновская форма закона состоит в том, что движениями планет управляет тяжесть и ее действие обратно пропорционально квадратам расстояний*[78]. За Ньютоном утвердилась слава, что он открыл закон всеобщего тяготения. Ньютон затмил славу Кеплера, и общераспространенные представления приписывают ему то, что составляет величайшую славу Кеплера. Англичане часто поступали так, и немцы против этого не протестовали. Вольтер прославил во Франции теорию Ньютона[79], и немцы стали вслед за ним возвеличивать Ньютона. Заслугой Ньютона следует, несомненно, признать то, что форма, приданная им этим законам, обладает большими преимуществами для целей математической трактовки. Часто стремление умалить славу великих людей вызывается только завистью, но, с другой стороны, также верно, что рассматривание их славы как чего-то окончательного, неприкосновенного является суеверием.

К Ньютону были несправедливы, поскольку под тяжестью понимают двоякого рода вещи также и в математике. Под тяжестью, во-первых, понимают направление той силы, которая на поверхности Земли заставляет в первую секунду камень падать на расстояние 15 футов, что является чисто эмпирическим определением. Ньютон применил закон падения, приписываемый преимущественно тяжести, к обращению Луны как тоже имеющей своим центром Землю. Величина в 15 футов кладется, таким образом, также и в основание обращения Луны. Так как расстояние между Луной и Землей равно 60 диаметрам последней[80], то момент тяготения в движении Луны определяется Ньютоном соответственно этому факту. Впоследствии открывают, что то, что определяет притяжение Луны Землей (Sinus versus, Sagitta)[81], вместе с тем определяет все обращение лун; она точно так же как бы падает на Землю. Это, может быть, правильно, но это, во-первых, лишь отдельный случай, распространение на Луну эмпирического закона падения на Землю. Планеты не имеются пока в виду, или они имеются в виду лишь поскольку дело идет об их спутниках. Таким образом, перед {102} нами только ограниченная точка зрения. Говорят: падение применимо также и к небесным телам. Но они, однако, не падают на Солнце, и им приписывают еще другое движение, мешающее их падению. Это очень простое представление, составленное по аналогии с конечными явлениями. Так, например, ребята ударяют палкой мячик, который готов упасть на землю, сообщая ему этим боковое движение. Но странно видеть применение таких ребячьих приемов для объяснения этого свободного движения.

Тяжесть, во-вторых, понимается в смысле всеобщего тяготения, и Ньютон видел в тяжести закон всех движений. Он, таким образом, перенес тяжесть на закон движения небесных тел и назвал этот закон законом тяжести. Это обобщение закона тяжести является заслугой Ньютона, и мы имеем перед собой явный пример этого закона в движении падающего камня. Как рассказывают, увиденное Ньютоном раз падение яблока с дерева навело его на мысль распространить закон падения на движения небесных тел. Согласно закону падения, тело движется по направлению к центру своей тяжести, небесные тела влекутся к Солнцу. Направление их движения есть результат совместного действия этого стремления и силы, движущей их по направлению касательной; в результате действия этих двух сил небесные тела движутся по направлению диагонали, образуемой силами.

Таким образом, мы полагаем, что перед нами закон, имеющий своими моментами 1) закон тяжести как закон притяжения и 2) закон силы, действующей по касательной. Но если мы рассмотрим закон обращения планет, то мы убедимся, что перед нами лишь один закон – закон тяжести. Центробежная сила является чем-то излишним, следовательно, целиком исчезает, хотя, как нас уверяют, центростремительная сила является лишь одним из моментов. Построение движения из обоих моментов оказывается вследствие этого ненужным. Закон одного момента (то, что говорится о силе притяжения) является на поверку законом не только этого момента, а обнаруживает себя законом всего движения; другой же момент превращается в эмпирический коэффициент. Мы больше ничего не слышим о центробежной силе. Впрочем, делается также попытка рассматривать эти две силы отдельно. Говорят, центробежная сила является следствием толчка, полученного однажды небесными телами, и этот толчок определяет как направление, так и величину этой силы. Но такого рода эмпирическая величина так же мало может составлять момент закона, как и величина в 15 футов. Когда приступают к рассмотрению законов центробежной силы самих по себе, то получают противоречия, как это всегда бывает при таком рассмотрении противоположностей. Ей приписывают то те же самые законы, которые действуют в центростремительной силе, то другие законы. Величайшая же путаница получается, если хотят отделить друг от друга действия этих двух сил не тогда, когда они уравновешивают друг друга, а тогда, когда одна из них больше другой, когда одна, как утверждают, возрастает, а другая убывает. Говорят: в афелии достигает своего максимума центробежная сила, а в перигелии – центростремительная. Но с таким же правом можно было бы утверждать как раз обратное. Ибо если в тот момент времени, когда планета находится ближе всего к Солнцу, она подвергается действию максимальной силы притяжения, то, так как расстояние от Солнца начинает снова увеличиваться, центробежная сила должна также одержать верх над центростремительной силой и достигнуть как раз своего максимума. А если вместо внезапного перехода перевеса одной силы в перевес другой мы имеем постепенное возрастание одной из этих сил, то, так как предполагается, что другая сила также возрастает, исчезает противоположность, к которой прибегли для объяснения движения планет; она исчезает даже, если бы мы предположили, что они возрастают неравномерно (такое предположение мы также находим в некоторых изложениях). Этой игрой, этим постоянным перевесом то одной, то другой силы мы лишь запутываем себя. Точно так же запутывают себя в медицине, когда выдвигают теорию, что раздражительность и чувствительность обратно пропорциональны друг другу. Мы должны, поэтому целиком отвергнуть эту форму рефлексии.

Опыт показывает нам, что маятник качается медленнее под экватором, чем на более высоких широтах, и поэтому его необходимо укорачивать, чтобы он качался быстрее. Этот факт объясняют тем, что действие центробежной силы больше под экватором, чем под другими широтами, так как в одно и то же время экватор описывает больший круг, чем полюс, и, следовательно, центробежная сила оказывает большее противодействие силе тяжести, заставляющей маятник падать, Но с таким же правом и ближе к истине можно было бы утверждать обратное. Более медленное качание маятника означает, что направление к вертикальной линии или стремление к покою здесь более сильно и поэтому оно вообще ослабляет здесь движение; ведь это движение маятника представляет собой отклонение от направления тяжести; последняя, следовательно, здесь скорее возросла. Так всегда бывает с такого рода противоположностями.

Ньютон не был первым, которому пришла в голову мысль, что планеты находятся во внутренней связи с Солнцем; уже Кеплер руководился этой мыслью. Нелепо поэтому рассматривать как новую мысль учение Ньютона о том, что планеты притягиваются Солнцем. Помимо этого «притягивание» представляет собой неподходящее выражение, правильнее сказать, что планеты сами стремятся к Солнцу. В решении вопроса о сравнительных заслугах Кеплера и Ньютона все зависит от того, дал ли последний доказательство того, что орбита планет представляет собой эллипс. Такого доказательства он в действительности не дал. Лаплас («Exposition du systeme du monde», p. II, p. 12–43) соглашается с тем, что «анализ бесконечно малых, который вследствие своей всеобщности охватывает все, что можно вывести из какого-либо данного закона, показывает нам, что не только эллипс, но и любое коническое сечение могло бы описываться планетами благодаря силе, удерживающей планеты в их орбитах». Это существенное обстоятельство обнаруживает полнейшую неудовлетворительность доказательства, данного Ньютоном. В данном им геометрическом доказательстве Ньютон пользуется бесконечно малыми величинами; это доказательство не строго, современный анализ, поэтому отказался от него. Следовательно, вместо того чтобы доказать законы Кеплера, Ньютон как раз сделал обратное[82]. Ему хотелось найти основание этих законов, и он удовлетворился плохим основанием. Представление о бесконечно малых величинах импонирует в этом доказательстве, основанном на том, что Ньютон считает равными все бесконечно малые треугольники. Но синус и косинус не равны. А если скажут, что как бесконечно малые величины они равны между собой, то исходя из такого положения можно доказать решительно все что угодно. Ночью все кошки серы. Величина, говорят, исчезает; но если при этом превращают в ничто также качественные различия, то мож- {105} -но но таким путем доказать все что угодно. На таком положении основано ньютоновское доказательство, и поэтому оно совершенно не годится. Раз мы признали, что орбитой планет является эллипс, анализ затем выводит из этого два других закона Кеплера. Эту дедукцию, сделанную после Ньютона и не так, как он ее сделал, анализу действительно удалось дать, но как раз первого закона анализ не доказал. В ньютоновском законе тяжесть как убывающая с возрастанием расстояния является лишь скоростью, с которой движутся тела. Это математическое определение S / T2 Ньютон извлек из кеплеровских законов, дав им такой оборот, что из них вытекает сила тяжести; но оно содержится уже в кеплеровских законах. Это подобно тому, как если бы мы имели определение круга а2 = х2 + у2 как выражение отношения между неизменяемой гипотенузой (радиусом) и двумя изменяющимися катетами (абсциссой, или косинусом, и ординатой, или синусом). Если я, например, хочу вывести из этой формулы абсциссу, то я говорю: х2 = а2 – у2 = (а+у) x (а-у); если же я хочу вывести ординату, то я говорю: у2 = а2 – х2 = (а+х) x (а-х). Из первоначальной функции кривой я, таким образом, отыскиваю все другие определения. Таким же образом мы находим также и A / T2  как тяжесть, следовательно, лишь видоизменяем кеплеровскуго формулу так, чтобы это определение выступило наружу. Это можно получить из каждого из трех законов Кеплера: как из закона, согласно которому планеты движутся по эллипсам, так из закона пропорциональности друг другу времен и секторов, но проще и непосредственнее всего взять третий закон. Этот закон выражается формулой А3 / Т3 = a3 / t3. Выведем теперь из этой формулы S / T2. S – есть пройденное пространство как часть орбиты; А – есть расстояние; но их можно замещать друг другом, потому что расстояние (диаметр) и орбита как постоянная функция расстояния находятся во взаимном отношении. Если определен диаметр, то я знаю также и окружность, и обратно, ибо они представляют собой единую определенность. Если поэтому я напишу вышеуказанную формулу в следующем виде:

А2 * A / Т3 = a3 * a / t3, т.е. А2 * A/ Т3 = a2 * a/ t3,    {106} выделю тяжесть (А / Т2) и поставлю G вместо А / Т2 и g вместо a / t2 (различные тяготения), то я получу A2 * G = a2 *g.

Превратив это уравнение в пропорцию, я получу: А2 : а = G : g, а это и есть ньютоновский закон.

До сих пор, говоря о движении небесных тел, мы имели дело с двумя телами. Одно из них, центральное как субъективность и в-себе-и-для-себя-определенность места, имело свой центр абсолютно в себе. Другим моментом является объективность, стоящая наряду с этой в-себе-идля-себя-определенностью: особенные тела, имеющие свой центр как в себе, так и в другом теле. Так как они уже не являются телом, выражающим абстрактный момент субъективности, то их место, правда, определено и они находятся вне центрального тела, но оно определено не абсолютно, определенность является неопределенной. Тело осуществляет различные возможности, двигаясь по кривой. Каждое место кривой является для тела чем-то безразличным, и это безразличие тело воплощает именно так, что оно движется в этих местах вокруг центрального тела». Но каждый раз на его движение существенными являются различные отталкивание, притяжение и тяжесть.

«Прежде всего, мы имеем абсолютное центральное тело, затем не имеющие центра в самих себе несамостоятельные тела и, наконец, относительные центральные тела. Лишь этими тремя видами тел завершается как целое система тяжести».

С точки зрения знаний XXI века, необходимо уточнить, что эти три вида тел оказывают существенное влияние на систему тяжести конкретной точки пространства. Но мы уже знаем, что необходимо учитывать при расчете орбиты или траектории движения планетарных тел, так же и движение материи абсолютной единичности, и движение вещества, в точечных пространствах, уже имеющих определенную массу или вещество.

«Так, например, говорят, что для того, чтобы решить, которое из двух тел движется, надо иметь три тела; когда мы, например, находимся на корабле и берег мчится мимо нас, мы нуждаемся в третьем теле, чтобы убедиться, что движется корабль, а не берег. Уже множественность планет могла бы доставить нам определенность, но эта множественность есть лишь голая множественность, а не дифференцированная определенность. Движется Солнце или Земля – это безразлично для понятия, пока мы имеем дело лишь с двумя телами. Тихо Браге пришел, поэтому к заключению, что Солнце обращается вокруг Земли, а планеты вокруг Солнца. Это тоже допустимо, только это не так удобно для вычисления. Коперник нашел правильное решение. Если астрономия обосновывала это решение тем соображением, что более достойно, чтобы Земля обращалась вокруг Солнца, так как последнее больше первой, то нужно сказать, что это соображение не имеет никакого значения. Если даже введем в расчет массу, то все же остается вопрос, обладает ли большее тело такой же удельной плотностью, что и меньшее. Главным обоснованием остается закон движения»[83].

«Наконец, сфера, которая есть в себе и для себя, планетарная[7] система представляет собой отношение с собой и с другим. Она есть одновременно и вращательное движение вокруг оси, и движение вокруг центра, находящегося вне ее. Планетарные тела, следовательно, имеет свои центр тяжести в самой себе, но этот последний является только относительным центром; планета не имеет своего абсолютного центра в себе, она, следовательно, также несамостоятельна. Планетарное тело обладает в себе обоими определениями и воплощает эти два определения в виде перемены места. Она проявляет свою независимость лишь таким образом, что ее части сами меняют свое место в отношении их положения на прямой, соединяющей между собой абсолютный и относительный центры; это служит обоснованием вращательного движения планет. Благодаря перемещению оси орбиты получается предварение равноденствия (мировая ось обладает также вращательным движением, и ее полюсы описывают эллипс). Планетарное тело как третья сфера является заключением силлогизма, вместе с которым завершается вся система как целое. Эти четыре рода небесных тел образуют завершенную систему разумной телесности. Это – солнечная система, и последняя является развитой дизъюнкцией понятия; эти четыре рода небесных тел воплощают в себе моменты понятия на небе в качестве внеположенных. Читателю может показаться странным, что мы вводим в состав этих моментов также и кометы, но все, что существует, необходимо должно содержаться в понятии. Различия здесь еще совершенно свободны и внеположны. Мы увидим впоследствии[84], что природу этих четырех видов пебесных тел – Солнца, планет, Луны, комет – можно проследить через все дальнейшие ступени природы; углубление (die. Vertiefung) природы есть лишь идущее вперед преобразование этих четырех небесных тел»[85].

Планетарные тела, образуются на разных этапах замораживания процесса распада материи. Можно предположить, что этот процесс не может быть «заторможен», когда процесс распада материи стал лавинообразным, т. е. когда ему уже не надо дополнительных частиц, для продолжения процесса, и процесс заканчивается взрывом. Следовательно, верхней точкой, где процесс может быть длительным, является  так называемый апериодический тип неустойчивости (см. Большой взрыв). Остановившиеся в этой стадии процессы распада материи мы называем звездами.

Звезды.

В этом случае все процессы до данной стадии повторяют процесс Большого взрыва. Цепные реакции, связанные с вовлечением в ядро точечных пространств, рядом расположенных мест, будет еще меньше чем при образовании ядра галактики. Рассмотрим в качестве примера, Солнце, как наиболее изученную сегодня звезду.

«Солнце - это обычная звезда, её возраст около 5 миллиардов лет. На поверхности Солнца температура равна примерно 5500 C, но в его центре она достигает 14 миллионов градусов. В солнечном ядре происходит превращение водорода в гелий с выделением огромного количества энергии. На поверхности Солнца имеются пятна, происходят яркие вспышки и можно увидеть взрывы колоссальной силы. Сегодня ее параметры выглядят следующим образом: Масса: 1.9891*1030кг; Диаметр: 1 392 000 км; Объём: 1.412*1018км3; Плотность: 1.408 г/см3; Плотность в центре: 98 г/см3; Температура поверхности: 5500°С»[86].

Можно предположить, что ядро звезды будет в срезе представлять плазменное кольцо, вращающееся вокруг эллипсного центра античастиц. Температура кольца плазмы изменяется от 14 млн.ºС в центральной части до 5500 ºС на поверхности. В этом случае при движении Солнца по орбите галактики, пересекаемые им точечные пространства, являются его топливом. Процесс распада материи в них происходит под действием энтропии плазмы. Движение, которое уже преобладает над массой, «вовлекает» в свое движение материю точечного пространства. Здесь мы имеем, во-первых, движение вещества, коим является плазма, и которое равнодушно к другим пространствам, и, во-вторых, перехода движения плазмы в движение вещества точечного пространства, которое проходит Солнце. Это сопровождается уменьшение энтропии плазмы, что мы и наблюдаем в температуре 5500°С. Не следует забывать, что это точечное пространство уже было предварительно «разогрето» поверхностной газовой оболочкой Солнца (см. главу Большой взрыв). Таким образом, процессы распада материи в проходимых Солнцем точечных пространств идут практически мгновенно. Поверхностная энтропия горячей плазмы[87] близка к температурам кипения твердых земных пород. Можно предположить, что так называемые вспышки, которые наблюдаются на поверхности Солнца, и есть процесс «кипения», в результате которого происходят выбросы горячей газожидкостной смеси.

Можно предположить, что проходимые Солнцем точечные пространства, не только поставляют топливо для «горения», но и служат охладителем процесса распада материи, не давая увеличиваться энтропии вещества Солнца. Это обеспечивает равновесие данного процесса. Все эти факторы делают процесс распада материи Солнца длительным.

Солнечное ядро будет менее поляризовано, чем ядро галактики, и, следовательно, иметь меньшее вращение вокруг собственной оси, чем ядро галактики. Отталкивание ядра звезды от ядра галактики уже не будет чистым отталкиванием, поскольку в ядре звезды присутствует вещество, обладающее массой, – высокотемпературная плазма. И тяжесть, присущая массе, должна «замкнуть» спираль отталкивания в орбиту (см. главу Орбиты планетарных систем). Но высокотемпературная плазма, уже больше движение, чем масса, и, следовательно, инерционность вещества в меньшей степени влияет на формирование орбиты. Таким образом, первоначальные траектории отталкивания у звезд и галактики будут аналогичны. Поэтому, можно предположить, что окончательная форма обиты звезд после выхода из спирали, будет вытянута по горизонтальной оси ядра галактики в сторону границ галактики и Большого взрыва, т. е. иметь форму значительно вытянутого яйца.

 В данном случае и эффект расширения пространства Большого взрыва от одной звезды будет меньшим, чем ядра галактики. И не только потому, что ядро звезды меньше ядра галактики, но и потому, что процесс распада материи в ядре звезды не закончен. Так как радиусы звезд будут меньше  чем половина радиуса галактики, то количество звезд будет уже намного больше, чем систем галактик, по аналогии с тем же прикидочным расчетом. Очень интересны и различные комбинации звезд, образующихся при этом[88]

Так что расширения пространства Большого взрыва от звезд, образовавшихся в одной галактике, будет идти по всей границе пространства Большого взрыва. Конечно эффект расширения пространства будет намного меньше чем от взрывов ядер галактик, но именно длительность процесса «горения» звезд придает всей системе Большого взрыва длительность.

Можно предположить, что общая масса вселенной, своей инерционностью, «сдвинет» соленоидальную систему вселенной с «мертвой» точки, заставив перемещаться ядро вселенной. Тогда топлива звездам будет достаточно, чтобы увеличить длительность существования вселенной.

Если мы вернемся к нашему наблюдателю, то систему вселенной можно представить в виде ротора карьерного или шахтного экскаватора, где рабочими частями ротора, и в то же время, двигателями ротора, являются звезды.

Можно предположить, что процессы формирования звезд могли идти и параллельно формированиям вторичных вселенных и галактик.

Но внутреннее вещество Солнца, которое представляет собой высокотемпературную плазму, и в которой практически движение уже господствует над массой, высвобождает частицы и античастицы идеальной единичности. Уход частиц, который мы наблюдаем в виде света, предполагает наличие свободных античастиц, которые будут увеличивать ядро античастиц. Но если апериодический тип неустойчивости (в этих случаях отклонение от равновесия монотонно растет со временем[89], то в этом случае это и есть счетчик времени длительности звезды?

На примере нашей солнечной системе мы видим, что процессы распада материи, после образования звезд не прекратились. Они продолжались в пространстве звезд, но при еще меньшем воздействии частиц на точечные пространства других мест.

Планеты.

Можно предположить, что процесс распада материи внутри точечных пространств, окружающих звезды, уже вряд ли дойдет до апериодического типа неустойчивости (см. Большой взрыв). Это связано с распределением частиц, воздействующих на близ лежащие точечные пространства, о чем мы говорили выше. В этой стадии «торможение» процесса распада материи, может происходить по всему спектру процесса распада материи от начала перехода движения в массу, и до устойчивости апериодического типа. Попробуем рассмотреть эти «замороженные» процессы на примере планет нашей солнечной системы, а также метеоритах и кометах. 

В настоящее время, еще нет единого взгляда на образование планет, комет и метеоритов. 

Поэтому, прежде всего, определимся с терминами. К планетам я буду относить такие планетарные образования, которые, во-первых, имеют устойчивое вращение вокруг своей оси, т. е. внутри планет идет устойчивый процесс распада материи, и, следовательно, существует ядро античастиц, которые при взаимодействии с полем частиц окружающих точечных пространств, и обеспечивают это вращение. Вращение таких образований вокруг собственной оси будет тем больше, чем больше поляризовано ядро процесса. Во-вторых, наружное ядро планет состоит и тел.

В отличие от звезд, процесс распада материи в планетах, как можно предположить,  «остановился» до апериодической неустойчивости. Это и определяется энтропией веществ, образующих поверхности планет. См. стр. 3 – 5, таблицы № 1[90]. Можно предположить, что первоначально поверхность планет также как и у звезды представляла собой плазму. Об этом говорит, то обстоятельства, что вращение планет предопределяет наличия ядра античастиц, которое могло образовываться только при энтропии веществ в плазменном состоянии. Но в результате движения планеты по точечным пространствам, ее «охлаждение» было таковым, что на ее поверхности начался процесс, обратный  процессу распада материи. Процессы случайной аннигиляции элементарных частиц становились длительными. Это привело к тому, что постепенно масса вновь стала преобладать над движением во внешнем кольце ядра планет. Охлаждение коснулось и внутреннего кольца ядра планеты. Скорее всего, процесс пришел в равновесие, когда большую часть разогрева веществ, проходимых планетой точечных пространств, приходилось на частицы или вещество звезды, которые как бы заблокировали выход частиц, образующихся при распаде материи в ядре планеты. В этом случае, внутренне кольцо ядра планет должно представлять собой в большей степени горячую равновесную плазму с энтропией приблизительно 5500°С. И лишь оболочка плазмы, непосредственно окружающая ядро античастиц должна быть средне температурной, что бы поддерживать равновесное состояние процесса распада материи. В этом случае, свободного выхода частиц практически не будет, (см. выше), и, следовательно, все они будут участвовать в случайной аннигиляции и вновь распадаться. Таким образом, топливом для устойчивого процесса распада материи, будет также служить вещество проходимого планетой точечного пространства, предварительно разогретого веществом звезды. В этом случае, длительность существования планет будет значительно дольше, если не считать форс мажорных обстоятельств. Таким образом, можно считать планеты, как бы запасными звездами. В случае взрыва звезды, планеты получат достаточное количества частиц, что бы довести процесс распада материи в планетах до состояния звезд.

Ядро античастиц планет «застынет» в тех размерах и характеристиках, которые наступили при равновесном состоянии процесса распада материи. Поэтому и скорость планет вращения вокруг своей оси практически не изменяется. Ядро планет менее поляризовано, чем ядро звезды, и, следовательно, и скорость его вращения вокруг своей оси также будет меньше, чем вращение вокруг своей оси ядра звезды, и отталкивание его от ядра звезды будет меньшим, чем отталкивание ядра звезды от ядра галактики. Следовательно, отталкивание ядра планеты от ядра звезды и тяжесть пространства Большого взрыва, вектор которой в данном случае в основном направлен к центру звезды, компенсируют друг друга на еще меньшем расстоянии от ядра звезды, чем ядро звезды от ядра галактики. Учитывая также то обстоятельство, что более нейтральная масса будет встречать меньшее сопротивление вещества точечного пространства, проходимого планетой, и что инерционность материи уже существенно будет влиять на первоначальное формирование орбиты планеты. можно предположить, что окончательная орбита нового образования будет менее вытянута по горизонтальной оси, чем орбита ядра звезды, и будет представлять собой менее вытянутое яйцо (см. главу Орбита планетарных систем), а средняя скорость движения планеты по орбите будет больше скорости движения звезды по орбите галактики.

Скорость движения планеты по орбите звезды, будет тем больше, чем нейтральнее будет вещество таких образований, а скорость вращения вокруг своей оси, наоборот будет тем больше, чем более поляризовано ядро планеты. Рассмотрим это на примере нашей солнечной системы.

Из данных таблицы можно сделать следующие выводы: Во-первых, вывод о скорости вращения вокруг своей оси и скорости вращения вокруг солнца практически подтверждаются. Следовательно, может и существовать какая-либо закономерность в ряде планет.

«Кеплер, например, стремясь найти такой закон, снова подверг рассмотрению числа, данные Платоном в «Тимее»[91]. В настоящее время, при настоящем состоянии наших знаний можно сказать об этом вопросе следующее: если расстояние Меркурия, первой планеты от Солнца, равно а, то расстояние Венеры равно а+b, расстояние Земли = а+2b, расстояние Марса = а+3b.

Как видим, мы можем, по крайней мере, утверждать, что эти первые четыре планеты составляют единое целое, единую систему подобно четырем телам солнечной системы, затем начинается новый порядок как в отношении - чисел, выражающих расстояния других планет, так и в отношении физической природы последних. Движения этих планет однородны, и замечательно, что число таких планет однородного характера равняется четырем. Среди них лишь одна Земля обладает спутником. Она поэтому самая совершенная из этих планет.

Таблица № 1.  (См. ЗДЕСЬ)

 

Так как от Марса до, Юпитера имеется внезапный огромный скачок и расстояние между ними слишком велико, то не получалось а + 4b».

Другой астроном Боде И.Э[xcii] стал одним из авторов эмпирически выведенного закон размещения планет: a = (4 + 3*2n) расстоянии планет от Солнца, где а - расстояние от Солнца в астрономических единицах, а n - принимает значения: 0, 1, 2 и т.д. Этот закон позволил найти на месте предполагаемой пятой планеты, так называемые четыре малые планеты – Веста, Юнона, Церера и Паллада и множество других мелких образований. Предполагаемую орбиту этой пропавшей планеты называют поясом астероидов.

С точки зрения понятия, что такое планета (см. выше), разрушение планет возможно в процессе быстрого охлаждения после остановки процесса распада материи. Но при этом должно остаться ядро античастиц, которое не возможно разрушить. При этом по периметру ядра античастиц должны быть остатки вещества и атмасферы. В этом случае, с потерей массы резко падает тяжесть, а отталкивание, учитывая, что инерционной массы почти нет, разгоняет оставшееся ядро с веществом, на новую орбиту. При этом орбита будет значительно вытянута по горизонтальной оси эллипса. Из таблицы по характеристикам плотности массы, более всех подходит планета Плутон. Диаметр Плутона составляет 2324 км. Орбита Плутона сильно вытянута. Наиболее близкая к Солнцу точка орбиты Плутона находится на расстоянии 4425 млн км от Солнца, а наиболее удаленная - на расстоянии 7375 млн км[xciii]. Но нет данных о вращении планеты, т.. е. длительности звездных суток, что является условием существования ядра античастиц.

Также можно предположить, что отклонения по плотности масс Урана и Нептуна, также связаны с частичными разрушениями данных планет, в тот же период. Может это их разрушение и образуют так называемые «кометоиды»[xciv]. Таким образом, и первые отклонения оси вращения планет, от оси вращения Солнца, связаны с образованиями комет, метеоритов и лун.

Кометы и метеориты.

Среди планетарных образований существуют, так называемые, несамостоятельные тела, которые не подходят под определения ни звезд, ни планет. Но, как было сказано выше, мы должны раскрыть их понятие. Эти несамостоятельные тела, как лишенная центра «телесность как принадлежащая сфере внешности обособляется в самой себе и распадается на двоякого рода противоположные тела – на лунообразные и кометообразные[xcv]»[xcvi].

«Несамостоятельные тела, которые вместе с тем обладают кажущимся свободным существованием (не составляют связанных частей протяжения тела, обладающего центром, а держатся вдали от центра), тоже вращаются, но не вокруг самих себя, ибо они не имеют в себе центра. Они поэтому вращаются вокруг центра, принадлежащего другому телесному индивидууму, из которого они изгнаны. Их местом является вообще не определенное, а то или другое место, и этому случайному характеру занимаемого ими определенного места они и дают выражение посредством вращения. Но их движение является косным и неизменным вокруг центрального тела, так как они всегда сохраняют одни и те же определения места по отношению к последнему, как это, например, происходит с Луной по отношению к Земле. Какое-нибудь место А периферического тела всегда остается при вращении на прямой линии, соединяющей его с абсолютным и относительным центрами, и то же самое верно относительно каждой другой точки В и т. д. Они сохраняют свой определенный угол. Таким образом, несамостоятельное тело движется вокруг центрального тела лишь вообще как масса, а не как соотносящееся с собой индивидуальное тело».

Процессы образования несамостоятельных тел, есть продукт «замораживания» процесса распада материи, а затем, если можно так назвать, «охлаждение» этого процесса в планетах. В этом случае, количество частиц, поступающих от звезды, уже недостаточно для продолжения процесса распада материи. Но тогда эти частицы начинают участвовать в процессе случайной аннигиляции элементарных частиц конкретного точечного пространства, т. е. начинают «поглощаться» веществом этого пространства. Это приводит к тому, что движение начинает вновь переходить в массу. Будет логичным предположить, что охлаждение планет началось с веществ наиболее удаленных точечных пространств. Как мы помним, это были газожидкостные образования. Следовательно, наиболее вероятным проявлением  вещества в данном случае будут кристаллические (ледяные) жидкостные образования. В определенный момент времени инерционность массы такого образования будет больше инерционности массы планеты в целом. И поскольку она еще не составляет с ней единое целое, то в определенный момент, где планета движется по инерции с наибольшей кривизной, т. е. в удаленном апогее (см. главу Орбита планетарных систем) это образование продолжит движение по своей инерции дальше. Такое образование, ядро которого представляет собой замороженную жидкостную массу, называют кометами. Поскольку ядро кометы есть тело, то на формирование орбиты кометы будет в основном влиять вектор тяжести. Выталкиванием веществ, проходимых кометой точечных пространств, можно пренебречь. В большинстве случаев главным будет тяжесть планеты. Таким образом, орбита комет практически должна быть правильным эллипсом. Можно предположить, что «отрыв» кометы от планеты может произойти и в другой точке орбиты планеты. Поэтому эллипсы орбиты комет бывают различны.

При дальнейшем охлаждении планеты, процесс затронет и ее плазменную поверхность. В этом случае в процессе случайной аннигиляции будет образовываться различный спектр твердых образований, Но общая тенденция таких образований будет зависеть от энтропии, которая была в момент перехода движения в массу. Пока процесс охлаждения шел по поверхностным слоям вещества планеты, то возможны были и «отрывы» данных твердых образований, которые называют метеоры или Луны, в зависимости от формы и количества массы, в ядре твердого образования, а также и от их орбиты. Формирование орбит и их форма складывается аналогично орбитам комет.

В отличие от звезд и планет кометы и метеоры не имеют центрального ядра античастиц, и, следовательно, не имеют вращения вокруг собственной оси.Они не имеют своего центра. Их центр расположен вне их. На их поверхностях тяжесть, которая проявляется как притяжение, на самом деле есть внешняя тяжесть и, таким образом, должна быть различной на различных сторонах такого образования.  Поэтому Гегель и назвал их как несамостоятельные тела.

К таким образованиям можно отнести и элементы разрушившихся планет, так называемые астероиды и кометоиды.  В нашей солнечной системе к ним относятся массы, оторвавшиеся от планет, в процессе их охлаждения.

Прибавление. «Согласно представлению, кометы могли бы и не существовать, и если руководиться этим представлением, то нам может показаться даже смешным признание их необходимыми, стремление постигнуть их понятие; представление привыкло вообще считать такого рода вещи чем-то лежащим по ту сторону познания, чем-то таким, что недоступно нам и, следовательно, и понятию. К области представления принадлежит вообще все то, что называют «объяснением возникновения»: предположение, что кометы выброшены из Солнца, что они являются атмосферными испарениями и т. п. Такое объяснение хотя и хочет сказать, что такое кометы, но обходит главное – необходимость; этой необходимостью именно и является понятие. Здесь также дело не идет о том, чтобы выхватить некоторые явления и положить на них извне, как слой краски, известные мысли. Сфера комет грозит убежать от соотносящегося с собой всеобщего порядка и потерять свое единство; она есть формальная свобода, имеющая свою субстанцию вне себя, есть устремление в будущее. Но поскольку она представляет собой необходимый момент понятия, она не убегает от этого целого и остается замкнутой внутри этой сферы. Однако остается неопределенным, разлагаются ли эти сферы как единичные и получают ли вместо них существование другие единичные сферы, или же они как движущиеся, имеющие свой покой вне себя, в первой сфере, всегда движутся вокруг последней. И то и другое возможно, ибо и то и другое есть проявление произвола природы, и эта двойная возможность или этот постепенный переход от определенности этой сферы к определенности другой сферы должен быть причислен к чувственному наличному бытию. Но крайние пределы, необходимо поставленные самому бродяжничеству, указываются тем, что кометы сначала бесконечно приближаются к субъективности центрального тела, а потом отталкиваются от него.

2. Но это беспокойство есть именно момент вихря, направляющегося к своему центру; переход не есть лишь чистая перемена; это инобытие есть непосредственно в самом себе противоположность самого себя. Противоположность является двойной: непосредственным инобытием и снятием самого этого инобытия. Но эта противоположность не есть противоположность как таковая, чистое беспокойство, а есть противоположность, ищущая свой центр, свою точку покоя. Это – снятое будущее, прошедшее как момент, но прошедшее, которое является снятой противоположностью по своему понятию, но еще не по своему наличному бытию. Это – сфера лун, представляющая собой не отклонение от непосредственного существования, отдаление и уход от последнего, а отношение со ставшим (das Gewordene), или с для-себя-бы-тием, с самостью. Сфера комет соотносится потому с вращением вокруг непосредственной оси, сфера же лун, напротив, соотносится с новым, рефлектированным в себя центром, с планетами. Луны, следовательпо, не имеют еще своего в-себе-и-для-себя-бытия в самих себе, не вращаются вокруг своей собственной оси[xcvii]. Ось, вокруг которой они вращаются, не принадлежит им самим, хотя она отличается от оси комет. Луны, рассматриваемые как сущее движение, играют лишь служебную роль и строго управляются из единого центра. Но уносящиеся в пространство кометы столь же несамостоятельны, как и луны; последние представляют собой абстрактное послушание, подчинение своего пути другому, первые же – мнимую свободу. Кометы являют собой эксцентричность, управляемую абстрактным целым, а луны – спокойную косность».

Для нас интерес представляет спутник Земли – Луна.

Луна

Луна находится на расстоянии всего лишь 380 000 км от Земли. Это единственный внеземной мир в космосе, который посетили люди. На Луне нет ни воздуха, ни воды, ни погоды. Поверхность её покрыта горами, кратерами, морями затвердевшей лавы и слоями пыли. Земля - единственная планета внутренней Солнечной системы, имеющая большую луну. Масса Земли в 81 раз больше массы Луны, а радиус - почти в четыре раза больше лунного[xcviii].

Отсутствие вращения вокруг своей оси не позволяет отнести ее к разряду планет. Но в отличие от всех лун, которые имеются у планет нашей солнечной системы, только форма Луны близка к шару. Отрыв еще не охлажденной плазмы в момент «остановки» процесса распада материи на Земле маловероятен. Да и отсутствие вращения вокруг своей оси у оторвавшейся части плазмы не способствовало формированию шаровой формы при охлаждении данного образования. Это и подтверждается формами всех других спутников планет и метеоритов. Поэтому Луна есть либо результат какого-то уникального случая, либо это образование искусственного происхождения.

Существование несамостоятельных тел вносит элемент случайности в целостную систему вселенной. Но случайное и необходимое есть лишь две стороны диалектического единства. Рискну предположить, что несамостоятельные тела есть отрицание равновесия вселенной. Материя и в этом состоянии не желает покоя. Движение и развитие для нее сущность существования.

 

Примечания

[1] Примечание. Отличие непрерывных и дискретных величин от экстенсивных и интенсивных состоит в том, что первые относятся к количеству вообще, а вторые – к границе, или определенности количества, как таковой. Экстенсивные и интенсивные величины также не суть два особых вида, каждый из которых содержит в себе определенность, которой нет в другом. То, что есть экстенсивная величина, есть столь же и интенсивная величина, и наоборот.

* Ньютон (ibid. Defin. VIII) говорит совершенно ясно: Voces, Attractionis, Impulsus vel Propensionis cuiuscunque in centrum, in-differenter et pro se mutup promiscue usurpo, has vires поп Physice sed Mathematice tantum considerando. Unde caveat lector, ne per Iiuiusmodi voces cogitet me speciem vel modum actionis causamve aut rationem Physicam alicubi definire vel cejitris (quae sunt puncta Mathematica) vires vere et Physice tribuere; si forte aut centra tra-here aut vires centrorum esse dixero[2]. Но, введя представление о силах, Ньютон вынес определения за пределы физической действительности и придал им по существу самостоятельный характер. Вместе с тем, трактуя эти представления, он сам всюду говорит о физических предметах и сообразно с этим в изображениях так называемого мироздания, которые по намерению автора должны носить лишь физический, а не метафизический характер, всегда говорит о таких самостоятельных и независимых друг от друга силах, об их притяжениях, толчках и т. п. как о физических существах[2] и рассматривает их на основе закона тождества.

* Можно было бы сказать, что эта так называемая ускоряющая сила неправомерно носит это название, так как действие, которое она якобы производит, остается равным (константным) в каждый момент времени, – оно всегда равно эмпирическому фактору в величине падения, единице падения (15 футов на поверхности Земли). Ускорение заключается лишь в прибавлении этой эмпирической единицы в каждый момент времени. Напротив, так называемой силе инерции ускорение присуще по меньшей мере таким же образом, ибо ведь приписывают же ей, что благодаря се действию продолжает существовать достигнутая в каждый данный момент времени скорость, т. е. утверждают, что она со своей стороны прибавляет эту скорость к вышеуказанной эмпирической величине, и притом эта скорость в конце каждого момента времени больше, чем в конце предшествующего момента времени89.

[4] Планеты, галактики, малые вселенные,  p.s. – добавлено мною

[5] Рисунок взят из книги: Алеманов С.Б. Волновая теория строения элементарных частиц. - М.: "БИНАР", 2007 г. - 136с. ISBN 5­88089­014­7   (c) Алеманов С.Б. 1997­2008 г., http://alemanov.da.ru (http://alemanow.narod.ru/theory.htm)

* Laplace. «Exposition du systeme du monde» (Paris, 1796), t. II, p. 12: «Newton trouva qu'en effet cette force est reciproque en quarre du rayon vecteur». Ньютон говорит («Phil. nat. princ. math.» I, prop. XI. sq): если тело движется по эллипсу, гиперболе или параболе (но эллипс переходит в круг), то центробежная сила «reciproce in duplicata ratione distantiae»127.

[7] В этом абзаце я заменил слово планетные на планетарные, а слово планета на словосочетание планетарные тела, поскольку звезды также относятся к планетарным телам.

+ + +

[1] См. //. Кант. Метафизические начала естествознания.– В кн.; И. Кант. Соч., т. 6, стр. 90–142. – 65.

[2] См, Гегель, Наука логики, т. 1, стр. 248–255. – 66» {634}

[3] Гегель так же, как и Кант, пытается построить понятие материи на основе более абстрактных понятий — пространства и времени, притяжения и отталкивания, прерывности и непрерывности. Именно в этой связи он говорит о материи как истине, или результате, этих абстрактных моментов понятия, но вместе с тем, по Гегелю, материя является предпосылкой обнаружения и существования этих абстрактных моментов понятия, т. е. и простран-ства, и времени, и отталкивания, и притяжения. — 66.

[4] Г. И. Наан. Симметричная Вселенная, Публикации Тартуской астрономической обсерватории, XXXIV, № 2 — с. 421-444. ( 1964 ), http://www.u-1-u.narod.ru/n11.html

[5] Эдвард Кононович, Атмосфера Земли, материалы в Интернете: http://ciencia.nasa.gov/ 

http://www.krugosvet.ru/articles/118/1011820/1011820a1.htm.

[6] Современные представления теории Большого взрыва, http://ru.wikipedia.org/wiki/Большой_Взрыв.

[7] Энтропия (греч. en - в, trope - поворот, превращение) - одно из основных понятий классической физики, введено в науку Р. Клаузиусом. Энтропия выражает способность энергии к превращениям: чем больше энтропия системы, тем меньше заключенная в ней энергия способна к превращениям. Нарастание энтропии свидетельствует о нарастании хаоса внутри системы, http://www.humanities.edu.ru/db/msg/44784

[8] Гегель трактует покой как частный случай движения. Ср. мысль Ф. Энгельса: «Всякий покой, всякое равновесие только относительны, они имеют смысл только по отношению к той или иной определенной форме движения» (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 20, стр. 59). — 69.

[9] Эта фраза — вставка 3-го изд. — 69.

[10] Здесь и далее при описании плазмы я использую статьи: Изучение плазмы, http://about-plazma.net.ru; Плазма, http://ru.wikipedia.org/wiki/Плазма.

[11] О механике удара см. Ф. Энгельс. Диалектика природы. — К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 20, стр. 404, 594. — 71.

[12] Следующая фраза до конца абзаца — вставка 3-го изд. — 71,

[13] Гегель проводит мысль о возможности кинетической, адинамической механики, построенной без понятия силы. — 71

[14] О диалектико-материалистической трактовке противоречивости механического движения см.: К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 20, стр. 123—124; В. И. Ленин. Философские тетради. — Поли, собр. соч., т. 38, стр. 231—232. В марксистской литературе существуют различные точки зрения по проблеме противоречивости движения и способах ее воспроизведения в мысли, о чем свидетельствует, в частности, дискуссия, прошедшая в конце 60-х годов в журнале «Философские науки». — 72.

[15] стр. 71 – 74, § 265, Раздел 1, Механика, Гегель Г.В.Ф. Энциклопедия философских наук. Т. 2. Философия природы, М.: «Мысль», 1975.

[16] Во 2-м изд.: «и ее различного удаления от центра», — 74, {21*   635}

[17] В этой форме был сформулирован принцип инерции Ньютона (см. Ньютон. Математические начала натуральной философии. — В кн.: А. Н. Крылов. Собрание трудов, т. VII. М. — Л., 1936, стр. 39—40).— 74.

[18] Во 2-м изд. прибавлено: «Теорема Декарта, гласящая, что во вселенной всегда сохраняется одно и то же количество движения, является такой же тавтологией». — 74.

[19] О трактовке Гегелем закона тождества см.: Гегель. Наука логики, т. 2, стр. 34—38. Следующая фраза — вставка 3-го изд. — 74.

[20] Во 2-м изд. далее следовало: «поскольку (ср. предшествующий параграф, примечание) тело существует и как абстракция». — 75.

[21] Ньютон. Математические начала натуральной философии, определение V: «...центростремительная сила есть та, с которого тела к некоторой точке, как к центру, отовсюду притягиваются, гонятся или как бы то ни было стремятся» (В кн.: А. Н. Крылов. Собрание трудов, т. VII, стр. 26).

[22] Эта мысль Гегеля была отмечена Ф. Энгельсом (см. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 20, стр. 598). — 75.

[23] Цитата из Ньютона: «...можно заставить свинцовое ядро уйти в небесные пространства и продолжать удаляться до бесконечности» (цит. изд. «Математических начал натуральной философии», стр. 27).— 75.

[24] Франкер (Francoeur) Луи Бенжамен (1773—1849) — французский математик, академик парижской Академии, известный своими учебниками по механике, математике, геодезии. Гегель цитирует из его «Traite elementaire de mechanique, adopte dans I'mstruction publique» (Paris, 1800, 4 ed, 1807) L. II: «Dynamique», ch. II «Du mouvement d'un point en ligne courbe», § 4. «De la gravitation universelle». — 79.

[25] Причиной остановки маятника является не сила тяжести, а трение в том месте, где маятник прикреплен, и сопротивление воздуха или какой-то другой среды. Идея о том, что причиной прекращения движения маятника является трение, против которой возражает Гегель, представляет собой еще неадекватную формулировку закона сохранения энергии, ибо при отсутствии трения маятник двигался бы вечно. С точки зрения закона сохранения энергии, которое было в обобщенной форме сформулировано уже после смерти Гегеля Р. Майером, Джоулем и Гельмгольцем, остановка маятника означает превращение кинетической энергии маятника в хаотическое движение среды. Анализируя основные формы движения, Ф. Энгельс заметил: «...поднятая кверху часова {636} гиря постепенно передала свое движение в форме теплоты от трения отдельным колесикам часового механизма. Но не движение падения, как обыкновенно выражаются, т. е. не притяжение, перешло в теплоту, т. е. некоторую форму отталкивания. Напротив, притяжение, тяжесть, остается, как правильно замечает Гельмгольц, тем же, чем оно было раньше, и даже, выражаясь точно, становится больше. Не притяжение, а отталкивание, сообщенное поднятому кверху телу посредством поднимания его, вот что механически уничтожается падением и что снова воскресает в форме теплоты» (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 20, стр. 397—398). Ср. рассуждение Гегеля в «Науке логики» (т. 1, стр. 457). — 79.

[26] Здесь под силой бросания Гегель понимает, вероятно, полученную при бросании скорость движения, поскольку он резко выступает против введения в механику понятия силы. — 79.

[27] стр. 74 – 80, § 266, Раздел 1, Механика, Гегель Г.В.Ф. Энциклопедия философских наук. Т. 2. Философия природы, М.: «Мысль», 1975.

[28] Во 2-м изд. далее следовало: «И длительность суть лишь существование, так как каждый момент времени является бесконечно малым подобно тому, как каждый предшествующий момент времени является еще более бесконечно малой величиной. Поэтому сила инерции скорее принадлежит существованию скорости, увеличивающейся в каждый момент времени, ускорению. — Определения величины чего-то конкретного позволяют представить и выразить их в их различенности неподвижно друг подле друга, но, когда они превращаются в рефлексивные определения, обнаруживается их диалектика, так что каждое из них превращается в нечто противоположное тому, чем оно должно быть, с тем, чтобы выразить их неразрывность». — 81.

[29] Следующая фраза — вставка 3-го изд. — 81.

[30] Т. е. V=gt. Понятие равномерно ускоренного движения и определенного отношения скорости и времени развито Галилеем (см. Галилей. Беседы и математические доказательства, касающиеся двух новых отраслей науки. М. — Л., 1934, стр. 311—313. Теорема I, Предложение 1). — 81.

[31] Следующая фраза — вставка 3-го изд. — 81

[32] Во 2-м изд.: «Трудность доказательства заключается в том, что постигается мыслью как просто равномерная и вместе с тем вообще-то как неопределенная абстрактная скорость». — 81.

[33] Во 2-м изд. Здесь заканчивалось предложение и далее следовало: «Лишь скорость в ее всеобщем значении должна быть опротестована во всех случаях». — 82.

[34] Концовка фразы — вставка 3-го изд. — 82.

[35] Галилей. Беседы и математические доказательства... М. — Л., 1934, Теорема II, Предложение II, стр. 313. «Если тело, выйдя из состояния покоя, падает равномерно ускоренно, то расстояния, проходимые им за определенные промежутки времени, относятся между собой, как квадраты времени». — 83.

[36] Лагранж (Lagrange) Жозеф-Луи (1736—1813) — выдающийся французский математик, занимавшийся проблемами обоснования дифференциального и интегрального исчисления, проблемами небесной механики, картографии. Гегель цитирует его работу «Theorie des fonctions analytiques» (Paris, 1813, 1 ed., 1797), ч. 3: «Приложение теории функций к механике»; гл. I: «О предмете механики. О равномерном и равномерно ускоренном движении. О прямой линии вообще. Отношение между пространством, скоростью и ускоряющей силой». — 82.

[37] Следующая фраза — вставка 3-го изд. — 82.

[38] «Полагают, что первая и вторая функция существуют лишь в механике, где они имеют определенное значение и смысл» (франц.). — 82.

[39] Следующее придаточное предложение — вставка 3-го изд. — 82. {637}

[40] О степенном отношении см.: Гегель. Соч., т. 1, § 105; его же. Наука логики, т. 1, стр. 412—415. — 83.

[41] 15 футов — 4,5 м l/2j, где j – величина ускорения Земли, равная 981 см. — 84.

[42] Гегель имеет в виду представление об ускоренном движении как результат силы инерции и ускоряющей силы. В Декартовых координатах первое слагаемое формулы S = ct+l/2jt2 можно изобразить как ряд квадратов, равнобедренных прямоугольных треугольников, второе же слагаемое — как ряд прямоугольных треугольников. Графическим изображением результирующего движения будет парабола. — 85.

[43] стр. 80 – 84, § 267, Раздел 1, Механика, Гегель Г.В.Ф. Энциклопедия философских наук. Т. 2. Философия природы, М.: «Мысль», 1975.

[44] См. статью «Плазма», http://ru.wikipedia.org/wiki/Плазма.

[45] А. А. Веденов, Е. П. Велихов, Р. 3. Сагдеев, Устойчивость плазмы, 1961 г. Апрель Т. LXXIII, вып. «Успехи Физических наук».

[46] Здесь и далее при описании элементарных частиц я использую статьи: Ква́рки, Лепто́н, http://ru.wikipedia.org/wiki/Лептон; http://ru.wikipedia.org/wiki/Кварк; http://ru.wikipedia.org/wiki/Кварк-глюонная_плазма,

[47] См. статью Ква́рки, http://ru.wikipedia.org/wiki/Кварк

[48] См. Современные представления теории Большого взрыва, http://ru.wikipedia.org/wiki/Большой_Взрыв.

[49] Гегель так же, как и Кант, пытается построить понятие материи на основе более абстрактных понятий – пространства и времени, притяжения и отталкивания, прерывности и непрерывности. Именно в этой связи он говорит о материи как истине, или результате, этих абстрактных моментов понятия, но вместе с тем, по Гегелю, материя является предпосылкой обнаружения и существования этих абстрактных моментов понятия, т. е. и простран-ства, и времени, и отталкивания, и притяжения. – 66.

[50] см. ст. Современные представления теории Большого взрыва, http://ru.wikipedia.org/wiki/Большой_Взрыв

[51] Т. е. в механике. – 66

[52] Во 2-м изд. прибавлено: «благодаря чему эта сфера отличается прежде всего от физической сферы, как такой, в которой берет свое начало рефлексия-в-себя». – 66.

[53] стр. 67, § 262, Раздел 1, Механика, Гегель Г.В.Ф. Энциклопедия философских наук. Т. 2. Философия природы, М.: «Мысль», 1975.

[54] см. статьи  Лепто́н, Ква́рк, http://ru.wikipedia.org/wiki/

[55] Алеманов С.Б. Волновая теория строения элементарных частиц. - М.: "БИНАР", 2007 г. - 136с. ISBN 5­88089­014­7   (c) Алеманов С.Б. 1997­2008 г., http://alemanov.da.ru    (http://alemanow.narod.ru/theory.htm )

[56] Владимир Сурдин, Черные дыры, http://www.krugosvet.ru/articles/123/1012334/1012334a1.htm

[57] Ср. § 187, примечание, § 197 и 279, примечание. — 92.

[58] Кеплер (Kepler) Иоганн (1571—1630) —знаменитый немецкий астроном, открывший законы движения планет; первые два изложены в книге «Astronomia Nova» (1609) и третий в «Harmonices mundi» (1618). Подробнее см. Ю. А. Белый. Иоганн Кеплер. М., 1971. — 92.

[59] Ср. оценку отношения Ньютона к Кеплеру в философской {638} диссертации Гегеля (см. Гегель. Работы разных лет, т. 1, стр. 238—» 239). — 92.

[60] Вместе с доказательством, развиваемым во 2-м разделе 1-й книги «Математических начал натуральной философии», где Ньютон использует параллелограмм сил, доказательство в следующем 3-м отделе движения тел по эксцентрическим коническим сечениям образуют главную часть обоснования Ньютоном кеплеровских законов с помощью принципа всеобщей гравитации (см. Ньютон. Математические начала натуральной философии, кн. III, Предложение XIII. Пг., 1915, стр. 474). О гегелевской трактовке отношения Ньютона к Кеплеру см.: Shmuel Sambursky. Kepler in Hegels eyes. — «The Israel academy of sciences humanities. Proceedings», vol. V, N 3. Jerusalem, 1971; Oeser E. Der Gegensatz von Kepler und Newton in Hegels «Absoluter Mechanik». — «Wiener Jahrbuch fьr Philosophie», 1970, Bd. 3, S. 69—93. — 92.

[61] Ср. оценку Гегелем Ньютона в философской диссертации: Ньютон «вообще свел все к математическим отношениям, геометрическим и арифметическим. По поводу этого соединения математики с физикой следует особенно предостеречь против смешения чисто математических соображений с физическими, против подмены линий, которыми геометрия пользуется для доказательства своих теорем, силами или направлениями сил» (Гегель. Работы разных лет, т. 1, стр. 238). «Ньютон, вполне уверенный, что он всюду определяет отношения сил, возвел полуфизическое, полуматематическое здание, в котором не так-то легко различить, что относится к физике и действительно является шагом вперед в этой науке» (там же, стр. 240). — 93.

[62] См. примеч. 79 к первому разделу. Цитата Гегеля из 2-й книги учебника Л. Б. Франкера («О всеобщем тяготении», гл. II, § 4). — 93.

[63] Во 2-м изд. прибавлено: «Не хочу ссылаться на то, что я интересуюсь этими вопросами и занимаюсь ими в продолжении 25 лет». — 93.

[64] Гегель хочет сказать, что начиная с защиты философской диссертации в 1801 г. «Об орбитах планет» он занимается философскими проблемами механики. — 93.

[65] Эта оценка Гегелем Ньютона противоречит его оценке, высказанной на стр. 92. В данном месте Гегель солидарен с самим Ньютоном, который объясняет притяжение действием всех отдельных материальных частиц или атомов тела. — 94.

[66] Во 2-м изд.: «который опять-таки растворяется во всеобщей системе». — 94.

[67] Следующая фраза — вставка 3-го изд. — 94.

[68] См. наст, изд., стр. 92—93. — 95.

[69] Перигелий и афелий — ближайшая и крайняя точки на большой оси эллиптической орбиты. — 95.

[70] Следующие три фразы — вставка 3-го изд. (до слов — «Если присмотримся ближе...»). — 96.

[71] Во 2-м изд. далее следовало: «Но если вместо внезапного перехода постепенного возрастания предполагается некая сомнительная сила, то запутываются в противоположностях, ибо, напротив, другая сила, принятая ради объяснения, предполагается в качестве возрастающей, и поскольку рост одной из них рассматривается как нечто отличное от роста другой силы (что точно так же {639} имеет место в некоторых изложениях), то окажется, что...» и т. д. — 96.

[72] Абсиды — перигелий и афелий, линия абсид — главная ось эллиптической орбиты. — 96.

[73] Теория колебания Ньютона в связи с вращением Земли составляет ядро развитой позднее научной дисциплины — гравиметрии. — 96.

[74] Гегель имеет в виду формулы падения тел: t = √ (2S / j) – или S = ½ ƒt2. См. наст, изд., стр. 80—84. — 98.

[75] Тихо Браге (Tycho de Brahe) (1546—1601) — знаменитый астроном, произведший весьма точные измерения движений планет, которыми пользовался Кеплер при формулировке своих законов. — 99.

[76] Коперник Николай (1473—1543) —великий польский астроном, создатель гелиоцентрической системы мира, одна из особенностей его идей заключается в утверждении кругового эксцентрического движения планет. — 99.

[77] Третий закон сформулирован Кеплером в 1618 г. в работе «Harmonices mundi» (кн. 5, гл. 3). —101.

[78] См. Лаплас. Изложение системы мира, т. II. СПб., 1861, стр. 6. «Ньютон нашел, что действие этой силы обратно пропорционально квадратам расстояний». —102.

[79] Гегель имеет в виду работу Вольтера «Elements de la philosophie de Newton, portees a la connaissance de tout le monde» (Amsterdam, 1738) (см. Н. И. Иделъсон. Вольтер и Ньютон. — Сб. «Вольтер». М. — Л., 1948, стр. 217—241). — 102.

[80] Ошибка Гегеля. Расстояние между Луной и Землей равно 60 радиусам Земли. — 102.

[81] Sinus versus — обращенный синус, или sagitta — стрела. Это расстояние линии синуса в круге от окружности (высота кругового сегмента равна 1 – cos α). Эти термины встречаются в латинских переводах арабских источников. Гегель отмечает, что в уравнении движения тела по эллиптической орбите r = a (l – e cos E), где a - большая полуось, е — эксцентритет, Е — так называемая эксцентрическая аномалия, величина (1-е cos Е) может быть представлена как sinus versus, т. е. как 1 — cos α. —102.

[82] Эта оценка Гегеля противоречит его оценке теории планетных пертурбаций Ньютона на стр. 94, ибо Ньютон не только доказал и обосновал законы Кеплера, но и ограничил их рамками определенных условий. —105.

[83] стр. 91 – 108, § 270, Раздел 1, Механика, Гегель Г.В.Ф. Энциклопедия философских наук. Т. 2. Философия природы, М.: «Мысль», 1975.

[84] См. наст, изд, т. 2, § 279 и 287. Гегелевская тетрадическа {640} схема небесных тел (Солнце, планеты, Луна, кометы), каждое из которых репрезентирует собой какой-то момент понятия (Луна — косность, планеты — соотношение с собой, кометы — бесцельное блуждание и пр.), совпадает с такой же схемой, сконструированной Шеллингом и его последователями, в частности Океном. —112.

[85] стр. 111 – 112, § 270, Раздел 1, Механика, Гегель Г.В.Ф. Энциклопедия философских наук. Т. 2. Философия природы, М.: «Мысль», 1975.

[86] См. статью Солнце в цифрах, http://astro-site.narod.ru/sun.html

[87] См. статью Плазма, http://ru.wikipedia.org/wiki/Плазма.

[88] См. статью Двойные звезды, http://www.sai.msu.su/ng/stars/stars_dv.htm

[89] А. А. Веденов, Е. П. Велихов, Р. 3. Сагдеев, Устойчивость плазмы, 1961 г. Апрель Т. LXXIII, вып. «Успехи Физических наук».

[90] Данные взяты с сайта http://astro-site.narod.ru/

[91] И. Кеплер в «Mysterium Cosrnographicum» попытался обосновать закон планетных расстояний с помощью тех пяти геометрических тел (куб, икосаэдр, октаэдр, тетраэдр, додекаэдр), которые составляли основание пифагорейской космогонии, описываемой Платоном в «Тимее». К пифагорейскому космолого-числовому ряду Гегель обращается уже в диссертации «Об орбитах планет» (1801), где он, соединяя две арифметические прогрессии, получает ряд 1, 2, 3, 4, 9, 16, 27 и делает вывод о том, что «между четвертым и пятым местами имеется большой незанятый промежуток и что там нечего искать планету» (Гегель. Работы разных лет, т. 1, стр. 263). Между тем уже в январе 1801 г. астроном Пиацци открыл первую планету между Марсом и Юпитером — Цереру (ср. наст, изд., т. 2, стр. 115). — 114.

[xcii] Боде (Bode) Иоганн Элерт (1747—1826)—немецкий астроном, директор Берлинской обсерватории.

[xciii] См. статью Плутон в цифрах, http://astro-site.narod.ru/pluton.html

[xciv] См. статью Астероиды, http://garshin.ru/evolution/astronomy/solar-system/asteroid-zone.html

[xcv] Ср. § 187, примечание, § 197 и 279, примечание. — 92.

[xcvi] стр. 91 – 92, § 270, Раздел 1, Механика, Гегель Г.В.Ф. Энциклопедия философских наук. Т. 2. Философия природы, М.: «Мысль», 1975.

[xcvii] Это утверждение Гегеля неверно, ибо Луна обращается вокруг своей оси и период ее обращения вокруг своей оси равен периоду ее обращения вокруг центра Земли, т. е. равен месяцу (27,3 суток). — 111.

[xcviii] См. статью Земля в цифрах, http://astro-site.narod.ru/zemla.html

Вернуться к оглавлению

Врачев В.Г. Энциклопедия философских наук Г.В.Ф. Гегель. Взгляд из XXI века. ХРОНОС. 2008. (Книга публикуется по соглашению с автором).


Далее читайте:

Гегель (Hegel) Георг Вильгельм Фридрих (1780-1831), великий немецкий философ-идеалист.

Вадим Врачев (авторская страница в ХРОНОСе).

 

 

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

Редактор Вячеслав Румянцев

При цитировании всегда ставьте ссылку