От автора

Кто возьмет в руки эту повесть, видимо, будет озадачен, а может быть, и разочарован ее жанром – неоконченная повесть. Что значит неоконченная? Не окончил, так заканчивай. Не представляй на людской суд незавершенный труд. И он, читатель, как всегда, будет прав. Он ведь всегда прав, так уж у нас повелось. Расчетливый, а может быть, просто замордованный жизнью, всей ее нынешней малопонятной нескладухой, он и книгу-то теперь берет в руки ради того, чтобы узнать, что же с героями ее сталось, ради этого самого конца. А тут – на тебе – повесть неоконченная... Принимая возможные возражения и претензии, я, в отличие от иных умельцев строить занимательную сюжетную интригу, сразу же скажу о том, что с героями моими, со ставшими дорогими мне людьми произошло. Они погибли. Погибли страшной смертью. Такой, какой не приведи Бог никому. Как и почему это произошло, я пытаюсь постичь и рассказать. Точнее, не я рассказываю. Рассказывают те, кто уцелел в том злосчастном бою 21 апреля 1985 года в Мараварском ущелье, где, как говорили, полегла вся десантная рота. Рассказывают те, кто к этому бою и к этой афганской войне оказался причастным, их родные, дорогие души, оставшиеся бедовать без них. Ничего в повести своей я не выдумываю. Я как бы и не писал ее. Она складывалась сама собою из тех рассказов, которые ко мне доходили, из тех человеческих документов, которые мне попадались, из тех встреч, которые выпадали. А потому я сохранял каждую деталь, каждую подробность в неизменности, для кого-то, может быть, и не столь важную, но для меня – дорогую и необходимую. С надеждой на то, что не только для меня, но и для читателя они-то и окажутся теперь дороже всякого вымысла. Знать, нам действительно довелось жить в глухие времена, когда в душе уже не находится места вымыслам чудесным, когда все опустошает холодный рассудок. А, может быть, здесь вымысел и неуместен. И если какие-то подробности этой печальной истории несут в себе обобщение, то вовсе не потому, что я сделал их таковыми, а потому, что они таковыми были в действительности. И если в этих событиях покажется что-то невероятным, то это лишний раз докажет, что жизнь ломает судьбы людей порой гораздо круче и непредсказуемее самого изысканного вымысла. Ни в коем случае не хочу, чтобы читатель подумал, что об этой давней трагедии я поведал лишь для того, чтобы такого никогда больше не повторилось. Лета мои и опыт говорят о том, что не только произведение литературы, не только даже самые обжигающие человеческие документы и свидетельства, но даже заповеди Божьи не ограждают еще людей от новых ошибок, не спасают от новых бед. Все равно они повторят предшествующие ошибки с удивительной последовательностью и, кажется, неотвратимостью... Но что же тогда ограждает, что уберегает нас от бед, что спасает? Как и всегда, как во все времена – живая человеческая душа, знающая пути сего ужасного и жестокого мира уже одним тем, что она – живая. Независимо от того, томится, терзается, мучается ли она в земной жизни или отпущена в иной мир... Потому повесть и неоконченная, что я действительно не знаю, чем все это закончится – ни того, что с героями моими уже произошло, ни того, что с нами произойдет, может быть, завтра... 1989 г.