Алексей Михайлович ЖЕМЧУЖНИКОВ
1821 – 1908
Эпитафия Алексея Жемчужникова «Газете «Весть» (1871) основана на убежденности в том, что нет никакой трагедии в исчезновении очередного периодического издания, что это само по себе уже есть свидетельство бесполезности прессы, или, как минимум, какой-то ее части. Поэтому даже партия газеты «Вести» безболезненно продолжит свою жизнь после исчезновения ее печатного органа:
О том, что «Вести» нет, воздержимся тужить:
Она своим друзьям жить долго приказала;
И «Вести» партия без «Вести» будет жить, –
Не скажут про нее, что без вести пропала.1
Зато в эпитафии «Нашей цензуре» (1871) звучит уверенность в том, что та самая цензура, которой «уж нет», и рука которой уж «не подымается, чтоб херить», бессмертна:
Тебя уж нет!.. Рука твоя
Не подымается, чтоб херить, –
Но дух твой с нами, и нельзя
В его бессмертие не верить!..2
Эпитафия вспоминает закон о печати 1865 года, которым отменялась предварительная цензура. К более обстоятельному разговору о нем мы вернемся в главе, посвященной Н.А. Некрасову.
----
1 Жемчужников А. М. Избр. произведения. – М.-Л.: Сов. писатель, 1963. С. 108.
2 Там же.
[50]
В миниатюре «После чтения газет» всего лишь четыре строки передают то впечатление, которое складывается у рядового читателя относительно происходящего в мире:
Над миром туча всё висит...
Чем это кончится – Бог знает!
И разразиться не грозит,
И разойтись не обещает.1
Процитированное четверостишие может быть истолковано двояко. Либо газеты на самом деле обладают способностью передавать своеобразие переживаемых исторических моментов, либо они просто умеют создавать ощущение некоей неопределенности, некоего переходного состояния мира. Однако при любом истолковании значение и роль газет в обществе предстают существенными.
[51]