Н.М. Александров

В пореформенный период происходило быстрое развитие промышленности России. Новым фабрикам и заводам, как и расширявшим свое производство предприятиям, требовалась рабочая сила. Основным поставщиком ее в тот период могла быть только российская деревня. Ясно, что за короткое время массового переселения населения из деревни в город произойти не могло. Города в тот период просто не могли бы вместить всех желающих. Кроме того, крестьяне и после отмены крепостного права были связаны с деревней и не могли покинуть ее без разрешения общины. Все это способствовало развитию такого явления, как фабрично-заводской отход крестьян.

В данной работе рассматриваются некоторые вопросы, связанные с крестьянским отходом как одной из форм обеспечения трудовыми ресурсами пореформенной российской промышленности на примере трех губерний Центрально-промышленного района: Владимирской, Костромской и Ярославской.

Отмена крепостного права нанесла сильный удар земледелию Верхнего Поволжья, которое поддерживалось долгое время за счет принудительного прикрепления крестьян к земле. Последовавшее за реформой 1861 г. быстрое развитие промышленности, средств коммуникации и торговли подорвало земледелие в этом регионе за счет усиливавшейся конкуренции сельскохозяйственной продукции из более плодородных регионов, что делало сельское хозяйство нечерноземной зоны мало эффективным. Все это способствовало широкому развитию среди сельского населения неземледельческих промыслов. В конце ХIХ – начале ХХ вв. около 9/10 крестьянских дворов во всех губерниях Верхнего Поволжья сочетали занятие сельским хозяйством с различными промыслами. В промыслах было занято около 1/3 всего населения региона. Это свидетельствует о том, что занятие промыслами для крестьян Верхнего Поволжья было почти таким же естественным, как и земледелие.

Промысловая деятельность включала в себя работу и в местах постоянного проживания крестьян, и на стороне. В связи с этим промыслы принято делить на местные и отхожие. К местным промыслам, как правило, относилось все кустарное производство. Надо сказать, что такое деление промысловой деятельности крестьян, как и любая классификация, довольно условно. Это отмечали еще исследователи промыслов в ХIХ в.[i]

Во второй половине ХIХ – начале ХХ вв. сельские промыслы переживают упадок, а отходничество, наоборот, получает еще большое распространение. Если в начале пореформенного периода крестьяне, занимавшиеся отхожим промыслом, составляли от 4 – 5% среди всего сельского населения Костромской и Владимирской губерний, до 9% – в Ярославской, то в начале ХХ столетия в отход уходило более 20% населения Владимирской и Ярославской губерний и каждый пятый житель Костромской[ii]. Высокие темпы развития отхожих промыслов во Владимирской и Костромской губерниях позволили в конце ХIХ века первой обойти Ярославскую губернию по удельному весу отходников на душу сельского населения, а второй значительно сократить разрыв по этому показателю. Следует отметить, что Ярославская губерния по размерам отхода в начале пореформенного периода в Центрально-промышленном районе уступала лишь Московской губернии. К концу века впереди ее были уже три губернии – Московская, Калужская и Владимирская. Перераспределение губерний Центрально-промышленного района по такому показателю, как распространенность отхода, на наш взгляд, во многом было связано с неодинаковым развитием фабрично-заводской промышленности в разных местностях и с возможностями предприятий принять рабочие руки из деревни.

Владимирская губерния во второй половине ХIХ в. по уровню промышленного развития занимала третье место в России после Петербургской и Московской. Здесь находился центр текстильной промышленности страны – Иваново-Вознесенск – русский Манчестер.

В конце ХIХ в. «главными поставщиками рабочей силы» на фабрики этого города были Шуйский, Суздальский, Ковровский уезды Владимирской губернии; Нерехтский и Кинешемский – Костромской. На предприятиях работали также крестьяне из Смоленской, Рязанской, Вологодской и других губерний[iii].

Быстро развивавшаяся промышленность Владимирской губернии в значительно большей степени нуждалась в рабочих руках, чем промышленность соседей: Костромской и особенно Ярославской губерний.

На разницу в уровне развития промышленного производства губерний указывают данные о численности фабрично-заводских рабочих, приведенные в табл. 1.

Таблица 1. Численность фабрично-заводских рабочих в губерниях Верхнего Поволжья в начале ХХ в.*

Губернии	Количество фабрично-заводских рабочих		Всего
Губернии	При заводах**	На стороне***	Всего

Владимирская	176 768	8 566	185 334

Костромская	80 959	1 160	82 119

Ярославская	33 524	778	34 302

*Источник: Архипова Л. М. Мелкая крестьянская промышленность центрально-нечерноземного района России в начале ХХ века. М., 1995. С. 139.

**Графа «При заводах» содержит данные о численности рабочих, выполнявших работы на территории предприятия.

***Графа «На стороне» содержит данные о численности рабочих, выполнявших фабричные заказы вне стен предприятия. Данная категория рабочих была наиболее распространена во Владимирской губернии, где больше всего было развито текстильное производство.

Из данных таблицы видно, что в начале ХХ в. численность фабрично-заводских рабочих во Владимирской губернии более чем в два раза превышала численность рабочих в Костромской губернии и более чем в пять раз – в Ярославской.

В связи с тем, что сельская кустарная промышленность, не выдерживая конкуренции с фабрикой, быстро сокращалась, часть местных промышленников вынуждена была обращаться к отходу. Происходила эволюция кустарных селений. Некоторые из них становились центрами отхода на ближайшие фабрики. Это было особенно характерно для Владимирской губернии с ее развитой текстильной промышленностью[iv]. Данное явление во многом объясняет высокие темпы развития отхода среди владимирских крестьян.

К концу ХIХ в. многие из сельских промыслов, традиционно развитых во Владимирской губернии, сокращались или вовсе прекращали свое существование. Корреспонденты губернского земства постоянно указывали на понижение заработка в местных промыслах, следствием чего было сокращение числа лиц, занятых ими. Случаи подъема кустарной промышленности были крайне редки и обусловливались по преимуществу временным ослаблением спроса на рабочие руки на фабрики и заводы, связанным с застоем в той или иной отрасли фабричной промышленности.

Так, в 1898 г. корреспонденты Владимирского губернского земства сообщали: «В последние 5 лет замечается с каждым годом сильнее уход от местных заработков на фабрики, благодаря трудности и малой задельной плате от местных промыслов»[v]. Похожую картину вытеснения сельских кустарных промыслов фабрикой рисовали и земские корреспонденты из фабричных уездов Костромской губернии. Так, в начале ХХ в. из Нерехтского уезда сообщалось, что в Яковлевской волости «раньше было ручное ткачество салфеточного полотна, теперь оно упало потому, что увеличивается фабричный труд». В Горковской волости соседнего Кинешемского уезда, по словам автора сообщения, точно также «с каждым годом уменьшается производство салфеток; отбивают местные фабрики, выделывающие в настоящее время вчетверо больше салфеток, чем кустари»[vi]. В местностях, находившихся рядом с фабрикой, последняя не только вытесняла с рынка сельских кустарей, вырабатывающих аналогичную продукцию, но и подавляла другие виды местных промыслов. Так, из указанных фабричных уездов Костромской губернии сообщалось, что в тех местностях, где народ, по удачному выражению одного из корреспондентов, «прилучен к фабрикам», крестьяне бросают ремесла и промыслы и уходят на фабрику. В доказательство этого приводились следующие сообщения: численность «плотников и сапожников убывает, а фабричных все прибывает» (Оделевская волость Нерехтский уезд). Из этой же волости сообщали о подорожании труда плотников по причине того, что «молодой народ не идет в плотники, а все на фабрику». В Зименовской волости Кинешемского уезда «плотничество упало и заменяется преимущественно фабричным промыслом, наблюдается усиленный отход молодых людей на фабрики». В этой же волости из-за отхода на фабрики уменьшился отход в волгари[vii].

Следствием сильно развитого среди сельского населения фабричного отхода было то, что большинство промышленных рабочих региона составляли вчерашние крестьяне. Так, на рубеже ХIХ и ХХ столетий на трех крупных предприятиях Покровского уезда Владимирской губернии, где трудилось в общей сложности 5,5 тысяч человек, 94,1% по своей сословной принадлежности были крестьяне[viii]. Даже на предприятиях больших городов крестьяне составляли абсолютное большинство. Обследование 1908 г. рабочих Большой Костромской льняной мануфактуры, расположенной в губернском центре, показало, что 83,0% из них относились к крестьянам, 16,6% – к мещанам и 0,4 % составляли представители других сословий[ix]. В России значительное число фабричных предприятий (в первую очередь текстильных) было сосредоточено в сельской местности. В связи с чем В.И. Ленин, анализируя причины этого явления, точно подметил, что если «мужика не пускают на фабрику, – фабрика идет к мужику»[x]. В Верхнем Поволжье особенно широко была распространена организация фабрик на селе во Владимирской и Костромской губерниях. Так, в 90-е гг. ХIХ в. 86% фабрик и 84% рабочих текстильных предприятий Костромской губернии находилось вне городов, в сельской местности. Большинство рабочих на этих предприятиях было жителями близлежащих сел и деревень[xi].

Подобная картина наблюдалась и во Владимирской губернии, где 85% фабрик находились в селах[xii]. В пореформенный период во многих селах Владимирской и значительной части Костромской губернии были все условия для быстрого развития производства: средства коммуникации, дешевая и обученная рабочая сила, подготовленная домашней промышленностью. Например, в так называемом «фабричном» районе Костромской губернии, в который входили Юрьевецкий, Кинешемский, Нерехтский и Костромской уезды, фабрики строились недалеко от реки Волги, от железных дорог, соединяющих Кострому с Ярославлем и Москвой, Кинешму с Ивановом и Шуей. По Волге и железным дорогам владельцы предприятий получали сырье и топливо и отправляли готовую продукцию. Юго-западные уезды Костромской губернии и до открытия фабрик были центром текстильной промышленности края, поэтому проблема кадров при открытии новых предприятий не представляла особой сложности.

В Ярославской губернии фабричное производство на селе было развито значительно слабее, чем во Владимирской и Костромской губерниях. В основном оно было сосредоточено в местах, расположенных рядом с губернским городом.

Следует отметить, что во всех трех губерниях региона на селе имелись крупные промышленные центры. В то же время по количеству центров фабрично-заводской промышленности и по численности занятых в них рабочих губернии сильно отличались между собой. По этим показателям Владимирская губерния намного превосходила соседей. Причем в ней, в отличие от Костромской и Ярославской губерний, промышленные центры на селе располагались почти на всей территории губернии, а не были сконцентрированы в отдельной ее части.

Источником рабочей силы на промышленных предприятиях, работавших в сельской местности, очень часто были крестьяне ближайших деревень. Это подтверждается многими фактами. Интересен результат организованного в 1900-1901 гг. Владимирским губернским земством изучения состава работавших на трех крупных предприятий Покровского уезда.

На обследовавшихся двух фабриках и заводе было занято 5,5 тыс. человек. Одним из вопросов, интересовавших исследователей, являлся вопрос об источниках комплектования предприятий рабочей силой. В результате земские специалисты пришли к следующему выводу: «Живая рабочая сила стягивается на фабрику почти исключительно из деревень. Фабрика окружена рядом концентрических, постепенно, по мере отдаления, разрежающихся кругов с деревнями, откуда идут крестьяне на фабрику. Первый круг, самый плотный, 7 в. в радиусе дает четверть рабочих; второй от 7 – 15 в. от фабрики поставляет другую четверть; третий от 15 – 25 или 35 в. дает еще 1/3 и только шестая часть рабочих набирается из деревень дальше 25 – 35 в. от фабрики. Но и здесь большинство выходят из соседних все-таки уездов. Дальние губернии дают всего на всего 3 ½ % всех рабочих. Это – почти исключительно непрофессионально-фабричные рабочие: чернорабочие, столяры, плотники, слесаря и т.п. Так постепенно редеют по мере удаления от фабрики ряды рабочих»[xiii].

О том, что на предприятиях, расположенных в сельской местности, работали в основном крестьяне из близлежащих деревень, свидетельствуют и данные по Костромской губернии. В документах, отражающих рабочее движение 90-х годов ХIХ века, неоднократно указывается, что во время стачек на текстильных фабриках в Наволоках, Бонячках, Тезине и других, расположенных в Кинешемском уезде, большинство рабочих – выходцев из ближайших деревень – расходилось по домам. Такое же явление наблюдается и во время праздников: фабричные казармы пустели в связи с уходом рабочих домой в деревню. Подобная картина была и на других предприятиях. На фабрике Рогачева в Нерехтском уезде из 988 рабочих, как сообщал в 1901 году фабричный инспектор, «до 500 человек живут в ближайших деревнях, на праздники все расходятся домой, так как из очень отдаленных мест нет».

На фабрике Горбуновых, по сведениям из того же источника, около 90% рабочих были выходцами из соседних деревень[xiv]. В связи с относительно близким расположением предприятий от мест постоянного проживания крестьян, значительное количество последних ежедневно проделывало путь от дома до фабрики и обратно. Проживание фабричных рабочих у себя в деревне было распространенным явлением в «фабричных» уездах на юго-западе Костромской губернии: многие рабочие вынуждены были ежедневно после окончания смены на фабрике совершать «прогулку 2-5 верст до дому»[xv]. Так, в 1901 году на фабрике С. Сидорова в селе Яковлевском Нерехтского уезда из 1901 рабочего около 400 человек проживали в селе, а «остальные, пользуясь ближайшим расстоянием от фабрики, ходят домой»[xvi].

На выбор крестьянами вида отхожего промысла оказывало влияние не только то, насколько удалено от дома предстоящее место работы, но и такие факторы, как величина заработка и традиционность тех или иных видов деятельности. Причем последний фактор часто был определяющим. Вот что по этому поводу писал Д.Н. Жбанков, изучавший в конце ХIХ в. отхожие промыслы в Костромской губернии: « Отхожие заработки, подобно главному занятию крестьян – земледелию, отличаются также строгим консервативным характером в большинстве местностей: в какую форму отлился отход из известного места, в той он и продолжается … Таким образом, – заключал исследователь, – во многих местностях крестьяне уходят на сторону для заработков, тогда как заработок можно достать и около себя, в своем или соседнем уезде, и за этим заработком являются по заведенному обычаю промышленники из других более отдаленных уездов и губерний»[xvii].

По-видимому, в традиционности и консервативности крестьянства (которые были присущи ему в разных жизненных сферах) нужно искать объяснение и поведению отходников. Так, быстро развивавшееся текстильное производство Ярославля обеспечивалось рабочей силой в значительной степени не за счет местных крестьян, а за счет выходцев из тех районов Владимирской и Костромской губернии, где крестьяне традиционно занимались выработкой тканей. Так, в Юрьевском уезде Владимирской губернии домашнее ткачество хлопчатобумажных тканей долгое время было одним из основных неземледельческих промыслов. С развитием фабричного производства кустари, занимавшиеся производством тканей, должны были осваивать специальности, не связанные с ткацким производством, или находить себе работу на текстильных фабриках, часто расположенных вдалеке от родных мест. В связи с этим в конце ХIХ – начале ХХ вв. и наблюдался усиленный приток юрьевских крестьян в Ярославль для работы на ЯБМ.

В 1884 г. в селе Песочном Романово-Борисоглебского уезда Ярославской губернии начала работать фарфоро-фаянсовая фабрика, которая вскоре выросла в крупное предприятие. Через полтора десятка лет после открытия на нем работало свыше 600 человек. В начале ХХ в. половина рабочих на этом предприятии была из Гжельской волости Московской губернии[xviii]. В данном случае для местных крестьян этот вид производства был незнаком, и они не особенно стремились устроиться работать на фабрику. В то же время гжельские крестьяне, занимавшиеся кустарным производством керамической посуды в течение многих поколений, нашли вдали от дома объект приложения своих навыков и умений.

Исходя из изложенного выше, следует, что быстрому промышленному развитию России в пореформенный период способствовала такая форма обеспечения предприятий трудовыми ресурсами, как крестьянский отход. Расположение значительной части фабрик и заводов в сельской местности, где имелись излишки рабочих рук, не только делало более легким решение проблемы обеспечения промышленных предприятий рабочей силы, но и создавало условия для более плавного перехода крестьянина из одного социального слоя в другой. В тоже время достаточно тесная связь части промышленных рабочих с деревней, ее проблемами, образом жизни замедляла процесс формирования промышленного пролетариата как класса.

Примечания

[i] См.: Труды Комиссии по исследованию кустарной промышленности России. СПб., 1883. Вып. IХ. С. 191.

[ii] Минц Л.Е. Трудовые ресурсы СССР. М., 1975. С. 122-123.

[iii] Образование. 1906. № 3. Отдел II. С. 26.

[iv] Водарский Я.Е., Истомина Э.Г. Сельские кустарные промыслы Европейской России на рубеже ХIХ-ХХ столетий. М., 2004. С. 184.

[v] Александров Л.Я. К вопросу о положении земледелия во Владимирской губернии. Владимир-на-Клязьме, 1903. С. 28.

[vi] Статистический ежегодник Костромской губернии. 1911 год. Сельское хозяйство и крестьянские промыслы. Часть I. Текст. Кострома, 1913. С. 77.

[vii] Там же.

[viii] Смирнов А. Фабрика и фабричный рабочий // Русская мысль. 1902. № 5. С. 152–167.

[ix] Матвеева Э. В. К вопросу о связи рабочих-текстильщиков Костромской губернии с землей в 90-е годы ХIХ в. // Промышленность и пролетариат губерний Верхнего Поволжья в конце ХIХ – начале ХХ вв.: Межвузовский сборник научных трудов. Ярославль, 1976. Вып. 44. С. 91–92.

[x] Ленин В.И. Развитие капитализма в России // Полн. собр. соч. Т. 3. С. 524.

[xi] Матвеева Э. В. Указ. соч. С. 89.

[xii] Очерки истории Владимирской организации КПСС. Ярославль, 1990. С. 6.

[xiii] Смирнов А. Фабрика и фабричный рабочий // Русская мысль. 1902. № 5. С. 159.

[xiv] Матвеева Э.В. Указ. соч. С. 95.

[xv] Жбанков Д.Н. Влияние отхожих заработков на движение народонаселения Костромской губернии, по данным 1866-83 гг. Кострома, 1887. С. 24.

[xvi] Матвеева Э.В. Указ. соч. - С. 95.

[xvii] Жбанков Д.Н. Бабья сторона // Материалы для статистики Костромской губернии. Кострома, 1891. Вып. 8. - С. 7–8.

[xviii] См.: Мейерович М.Г. О происхождении промышленных рабочих Ярославской губернии (конец ХIХ – начало ХХ в.) // Вестник Московского университета. История. 1969. № 6. С. 28.

Вернуться к оглавлению V Международной научной конференции

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

Библиотека портала ХРОНОС: всемирная история в интернете

РУМЯНЦЕВСКИЙ МУЗЕЙ

> ПОРТАЛ RUMMUSEUM.RU > БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА > КОСТРОМСКАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ >

Н.М. Александров

2010 г.

Родственные проекты:

Рабочие – предприниматели – власть

в конце XIX – начале ХХ в.: социальные аспекты проблемы

Материалы V Международной научной конференции Кострома, 23–24 сентября 2010 года

ЧАСТЬ I

РАЗДЕЛ II. ПРЕДПРИНИМАТЕЛИ, ВЛАСТЬ И РАБОЧИЕ ДОРЕВОЛЮЦИОННОЙ РОССИИ МЕЖДУ ПАТЕРНАЛИЗМОМ И АССЕРТИВНОСТЬЮ

Н.М. Александров [1]

Отход как форма обеспечения рабочей силой промышленности России

в конце ХIХ – начале ХХ в.

Редактор Вячеслав Румянцев

При цитировании всегда ставьте ссылку