А.Л. Никитин

       Библиотека портала ХРОНОС: всемирная история в интернете

       РУМЯНЦЕВСКИЙ МУЗЕЙ

> ПОРТАЛ RUMMUSEUM.RU > БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА > КНИЖНЫЙ КАТАЛОГ Н >


А.Л. Никитин

2003 г.

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА


БИБЛИОТЕКА
А: Айзатуллин, Аксаков, Алданов...
Б: Бажанов, Базарный, Базили...
В: Васильев, Введенский, Вернадский...
Г: Гавриил, Галактионова, Ганин, Гапон...
Д: Давыдов, Дан, Данилевский, Дебольский...
Е, Ё: Елизарова, Ермолов, Ермушин...
Ж: Жид, Жуков, Журавель...
З: Зазубрин, Зензинов, Земсков...
И: Иванов, Иванов-Разумник, Иванюк, Ильин...
К: Карамзин, Кара-Мурза, Караулов...
Л: Лев Диакон, Левицкий, Ленин...
М: Мавродин, Майорова, Макаров...
Н: Нагорный Карабах..., Назимова, Несмелов, Нестор...
О: Оболенский, Овсянников, Ортега-и-Гассет, Оруэлл...
П: Павлов, Панова, Пахомкина...
Р: Радек, Рассел, Рассоха...
С: Савельев, Савинков, Сахаров, Север...
Т: Тарасов, Тарнава, Тартаковский, Татищев...
У: Уваров, Усманов, Успенский, Устрялов, Уткин...
Ф: Федоров, Фейхтвангер, Финкер, Флоренский...
Х: Хилльгрубер, Хлобустов, Хрущев...
Ц: Царегородцев, Церетели, Цеткин, Цундел...
Ч: Чемберлен, Чернов, Чижов...
Ш, Щ: Шамбаров, Шаповлов, Швед...
Э: Энгельс...
Ю: Юнгер, Юсупов...
Я: Яковлев, Якуб, Яременко...

Родственные проекты:
ХРОНОС
ФОРУМ
ИЗМЫ
ДО 1917 ГОДА
РУССКОЕ ПОЛЕ
ДОКУМЕНТЫ XX ВЕКА
ПОНЯТИЯ И КАТЕГОРИИ

А.Л. Никитин

Инок Иларион и начало русского летописания

Исследование и тексты

Приложение

ПСЕВДО-НЕСТОР КАСИАНОВСКОЙ РЕДАКЦИИ ПАТЕРИКА

Обширная литература, посвященная истории и составу различных редакций Патерика Киево-Печерского монастыря[1], казалось бы, давно разрешила вопрос о происхождении новелл о начале Печерского монастыря и об обретении мощей Феодосия, заимствованных мнихом Иоанном для Кассиановской редакции из летописи и в переработанном виде усвоенных им Нестеру/Нестору. Поводом для возвращения к этому вопросу стала недавно опубликованная работа А.Н.Ужанкова о времени написания Нестером/Нестором Жития Феодосия в которой автор отождествил “ученика Феодосия” с Нестером/Нестором на основании 1) сокращенного текста новеллы 6599/1091 г. Воскресенской летописи, дополненного словами о том, что автор в это время “писал это летописание”, и 2) амплифицированной переработки этой же новеллы в Патерике, вошедшей в его Кассиановскую редакцию как “Слово 9. Нестера, мниха монастыря Печерьскаго, о принесении мощемъ святаго преподобнаго отца нашего Феодосиа Печерьскаго августа 14.”, причем “"Слово" создано сразу после описанных в нем событий” в качестве “самостоятельного дополнения к Житию Феодосия Печерского”, а его текст свидетельствует об “отсутствии позднейших вставок и редакторских правок”, т.е. первоначален и относится к 1091 г. XI в.[2]

Поскольку, как утверждает автор, ни время написания этого “Слова”, ни его отдельное от Жития Феодосия существование, ни его написание именно Нестером/Нестором ни у кого из исследователей никогда не вызывало сомнений, все это в совокупности позволило А.Н.Ужанкову не только продлить время жизни Нестера/Нестора, но и усвоить ему все летописные тексты, связанные с Печерским монастырем и “учеником Феодосия”. Естественно, что столь ответственные заявления вынуждают еще раз вернуться к этим текстам, чтобы выяснить, имеются ли для подобных утверждений какие-либо основания, или перед нами всего только результат увлеченности исследователя, оказавшегося в плену недостоверных источников?

Как мне представляется, единственным основанием для исчерпывающего ответа на поставленный вопрос является сравнение текстов новеллы об обретении мощей Феодосия по двум спискам – Ипатьевскому, датируемому началом 30-х гг. XV в., которых практически тождественен Лаврентьевскому списку 1377 г., и Кассиановской редакции Патерика 1462 г., которые даю в параллельном чтении.

Летопись Патерик
   
В л[е]то 6599 (1091). Игуменъ Иоаннъ и черноризци св[е]тъ створше, р[е]ша: “не добро есть лежати отцю нашему Федосьеви кром[е] манастыря церкви своея, понеже тъ есть основалъ церковь и черноризци совокупилъ”; и св[е]тъ створше, повел[е]ша устроити м[е]сто, идеже положити мощи его.

Съ похвалами бывающиа памяти праведныхъ возхвеселятся людие, рече премудрыи Соломонъ. Обычай бо есть в божественнемъ праздника тръжеств[е] духовн[е] ликоствовати богоименитымъ людемъ, по речению премудраго Соломона: “праведникъ, аще умреть, живъ будеть, и душа праведныхъ въ руц[е] Божии суть”. Прославляеть бо Господь славящаа Его, яко въистинну сего блаженнаго и добляго мужа, высокаго житиемь, чюднаго въ доброд[е]телехъ, изряднаго въ чюдесехъ, блаженнаго Феодосия, благоволи Богъ явити своего угодника. Иже истинно сътворивыи Богъ сице по 18 л[е]тъ преставление преподобнаго.

В л[е]то 6599. Събрашася Пречистыа Печерьскыа Лавры множество иночествующихъ с наставникомъ-игуменомъ ихъ вкуп[е], единоравн[е] съв[е]тъ сътвориша, еже принести мощи Феодосиа преподобнаго. Т[е]мъ же л[е]по есть приглашатися вамъ. Въистинну блажении есте, отци, добро съвещание ваше. О богосъбранный личе. О постническыи великии съборе. О пречестныи полче. О благое съвкупление, еже бо отца п[е]сеное в[е]щание събывьше есть на васъ, реченное: “се коль добро и что красно, еже быти братии вкуп[е]”. Въистинну добръ съв[е]тъ вашь, отци, велегласн[е]иши трубы. Гласъ вещании вашихъ истиннаго своего пастыря желающе, яко ту не глаголаху: “лишаеми есмы отца и учителя”. И вси, яко единеми усты, рекъше: “возмемъ честныа мощи любимаго отца нашаго Феодосиа”. Н[е]сть бо намъ л[е]по пастыря лишеннымъ быти, ни пастырю подобно есть своихъ, Богомъ порученныхъ овець, оставляти, да не дивии зверь, пришедъ, распудить стадо Христовыхъ словесныхъ овець.

Но да прииде пастырь въ свою ограду и духовною цевницею въструбитъ, да пастырьскаа сопль отгонить зв[е]ря мысленаго нападание. И съблюстителя живота нашего и хранители ангели призовите вси, единогласно другъ другу в[е]щающе: “л[е]по есть намъ, братие, всегда предъ очима нашима честную раку отца нашего Феодосиа им[е]ти и достоино поклонение всегда тому приносити. Яко поистин[е] отцу и учителю не удобно есть пребывати, преподобному отцу нашему Феодосию, кром[е] монастыря и церкви своеа, понеже тои основалъ ю есть и черноризца съвкупилъ”.

   
И присп[е]вшу празднику Усп[е]нья Богородиц[е] треми деньми, и повел[е] игуменъ рушити, гд[е] лежать мощ[е] отца нашего Федосья, его же повел[е]нью быхъ азъ гр[е]шныи первое самовидець; се же и скажю, не слухомъ бо слышавъ, но самъ о соб[е] началникъ быхъ.

И съв[е]тъ сътворше, абие же повел[е]ша устроити м[е]сто на положение мощемъ святаго, и раку каменную поставиша.

Б[е] же присп[е] праздникъ, пречестное Успение Святыа Владычица Богородица. И прежде триехъ днии праздника Божии Матере, повел[е] игуменъ въ печеру ити, да м[е]сто назнаменують, ид[е]же суть мощи святаго отца нашего Феодосия. Его же благому изволению и азъ, гр[е]шныи Нестеръ, сподобленъ былъ, и пръвие самовидець святыхъ его мощеи, по повел[е]нию игуменову. Еже исв[е]стинно изв[е]стно вамъ пов[е]мъ, не отъ инехъ слышахъ, но самъ начальникъ былъ тому.

   
Пришедшю бо игумену ко мн[е] и рекшю мн[е]: “поидев[е] в пещеру к Федосьеви”. Азъ же пришодъ съ игуменомъ, не в[е]дущю никому же, разъглядавша, куда копати, и назнаменавша м[е]сто, кд[е] копати, кром[е] устья. Рече же ко мн[е] игуменъ: “не мози пов[е]дати никому же отъ братьи, да не ув[е]сть никтоже; но поими, его же хощеши, да ти поможеть”. Пришедъ бо игуменъ и рече: “гряди в[е], чадо, въ печеру къ преподобному отцу нашему Феодосию”. И приидохомъ же в въ печеру, не св[е]дущу никому же, разъсмотривъше, куд[е] раскоповати, кроме устиа. Та же рече ко мн[е] игуменъ: “да не пов[е]си никомуже, разв[е] поими, его же волиши, да поможеть ти, и разв[е]е того да не ув[е]сть ни единъ отъ братии, донде же святаго мощи вынесемъ предъ печеру”.
   
Азъ же пристроихъ семь дни рогалия, имже копати. И въ вторникъ, вечоръ в суморокъ, пояхъ съ собою 2 брата, не в[е]дущю никому же, приидохъ в пещеру и отп[е]хъ псалмы, почахъ копати; и вътрудився вдахъ другому брату, и копахомъ до полуночья; и трудихомся, не могуще ся докопати, начахъ тужити, еда како на страну копаемъ. Азъ же пристроихъ въ 7 днии рогалиа, имъ же копати. Бяже же день вторникъ. Въ вечеръ глубокъ поахъ съ собою два мниха, чюдна мужа въ доброд[е]телехъ, иному же не ведущу никому же. И яко приидохомъ въ печеру, молитвы и молениа сътворьше съ поклонениемь и псаломьское п[е]ние п[е]вьше, таже приахомъся д[е]лу. Начахъ копати. И тружашеся много, и вручихъ другому брату. И раскоповающе до полунощи, и не могохомъ обрести мощи святаго. Начахомъ з[е]ло скорб[е]ти и слезы отъ очию испущахов[е], помыслихъ: егда святыи не волить себ[е] явити. И другая мысль прииде ми: егда како на страну копаемъ.
Азъ же вземь рукалью, начахъ рамяно копати. Другу моему опочивающю предъ пещерою, и рече ми “удариша в било” и азъ тотъ часъ протяхъ на мощи Федосьевы.  
И оному глаголющю ко мн[е]: “удариша у било”, мн[е] же рекшю: “прокопахъ уже”. Егда же прокопахъ, объдержашетъ мя ужасть, начахъ звати “Господи помилуи”.

Азъ же взяхъ рогалиа, начахъ прилежно копати. И со мною сущему мьниху, предстоящу предъ печерою, и яко же услыша било церковное заутрении, възглааси ко мн[е] “братъ, яко удариша въ церковное било”. Азъ же прокопахъ надъ мощьми святаго.

И оному же ко мн[е] рекшу о билномъ ударении, мн[е] же къ нему отв[е]щающю: “прокопахъ, брате”. Егда прокопахъ надъ мощьми святаго, абие велии страхъ обиатъ мя. Начахъ звати преподобнаго Феодосиа: “господи, помилуи мя”.

   
Въ тъ же часъ с[е]дяста два брата в манастыри, егда игуменъ утаився н[е] с кимъ принесеть его отаи, зряста к пещер[е]; и егда удариша в било, видиста три столпы аки дугы зарни, и стоявше и приидоша надъ верхъ церкве, ид[е]же положенъ бысть Федосии. В то же время б[е]ста два мниха въ монастыр[е], бдяща и стрегуща, егда игуменъ, утаився н[е] с кыми и принесеть мощи преподобнаго отаи, и зряста прил[е]жно къ печере. Егда же удариша въ церковное било заутрении, и вид[е]ша 3 столпы, яко дугы св[е]тозарнии, и стоявьше, приидоша на връхъ церкви Пречистыа, ид[е] же положенъ бысть преподобныи Феодосие.
   
В се же время вид[е] Стефанъ, иже бысть в него м[е]сто игуменъ, в се же время бысть епископъ, видивъ въ своемъ манасътыри чресъ поле зарю велику надъ пещерою; мн[е]въ, яко несуть Федосья, б[е] бо ему изв[е]щено переже днемь един[е]мь, и съжаливси, яко без него приносять и, и вс[е]дъ на конь вборз[е] по[е]ха, поемъ съ собою Климянта, егоже постави игумена по соб[е], идяста в соб[е], видяста зарю велику; и яко приидоста близъ, вид[е]ста св[е]щи многы надъ пещерою, и приидоста к пещер[е], и не видиста ничто же. И приидоста дну в пещеру, намъ с[е]дящимъ у мощ[е]и его.

И се вид[е]вьше вси мниси, иже ко утрении идуще; тако и мнози благочестивии въград[е]. Б[е]аше бо имъ прежде възв[е]щенно бысть о пренесении мощеи святаго, и реша: “се есть преносять честныа мощи преподобнаго Феодосиа отъ печеры”. Утру же бывъшу и дьни осв[е]тающу, и слышано бысть по всему граду, и множество людии приидоша съ св[е]щами и фимианомъ.

Досточюдьныи же и именныи Стефанъ, яже преже реченныи въ житии блаженнаго, иже бысть въ него м[е]сто игуменомъ, пакы по отшествии изъ монастыря състави на Клов[е] свои монастырь, и по семь, благоволениемъ Божиимъ, бысть епископъ града Владимира. И въ то время бывъ въ своемь монастыр[е], виде в нощи чресъ поле зарю велику надъ печерою, мн[е]въ, переносять честныа мощи святаго Феодосиа. Б[е] бо ему преже възвещенно предъ единемь днемь, и съжаливъся з[е]ло, яко безъ него переносять мощи святаго. Въ тои часъ вседе на конь, въборзе женыи къ печер[е], поимъ съ собою Климента, его же постави игуменомъ въ себ[е] м[е]то. Грядущима же има, зряще зарю велику надъ печерою, и приближишася къ печер[е] и не вид[е]ста ничто же, разум[е]вьше, яко ангельская св[е]тлость б[е] И яко приидоша къ дв[е]ремъ печеры, намъ же седящимъ у мощии святаго.

Егда бо прокопахъ, послахъ ко игумену: “прииди, да и возмемъ”; игуменъ же приде съ дв[е]ма братома; и прокопахъ велми, и вл[е]зохъ, и видихомъ мощ[е] его лежащ[е], но състав[е] не распалися быша, и власи главнии притяскли бяху; и възлозъше на варанитью, вынесоша предъ пещеру.  
  Азъ же, егда прокопахъ, послахъ ко игумену, глаголя: “прииди, отче, да изнесемъ мощи преподобнаго”. Прииде игуменъ съ двема братома. И яко же прокопахъ вельми, и преклоньшеся, вид[е]хъ его лежаща мощи святол[е]пно и състави его цели бяху вьси, и тл[е]нию не причастнии, власи же главьнии присохли бяше къ глав[е] его, и лице преподобнаго св[е]тлостьно, и очи съмьжан[е], и устн[е] доброглаголивыа съединен[е]. И тако, възложивъше на одръ святыа и честныа его мощи, и изнесохомъ предъ печеру.
На другии же день совокупишася епископи Ефримъ Переяславьскыи, Стефанъ Володимерьскыи, Иванъ Черниговьскыи, Муринъ<ХП: Маринъ.> Гургеньскыи, игумени вси отъ всихъ манастыревъ с чернорисци приидоша, и людье благов[е]рнии, взяша мощи Федосьевы съ св[е]щами и съ темьяны, и принесоша ї положиша и у своеи ему церкв[е], у притвор[е] на десн[е]и стран[е], м[е]сяца августа въ 14, у четвергь, в часъ 1 дне, индикта 14 л[е]та; и празноваша св[е]тло въ тъ день. [Ип., 200-203]  
  И въ другыи же день, изволениемъ Божиимъ, съвокуплешеся епископи вси вкуп[е], приидоша въ печеру. Имъ же суть имена: Ефр[е]мъ Переаславьскии, Стефанъ Владимерьскии, Маринъ Юрьевьскии, Иоанъ Черниговьскии, Антонеи Порьскии. И игумени вси отъ всехъ монастыреи съ множествомъ черноризець приидоша, и людие благов[е]рнии. И взяша пречестныа мощи  святаго Феодосиа отъ печеры съ множествомъ св[е]щь и фимианомъ, яко же предъ речено, изыдоша же отъ града народи въ ср[е]тение святому, св[е]щи въ рукахъ дръжаще, и принесше его въ Богосъзданную пречистую церковь. Възрадовася и пречистаа церкви, въсприимьши своего служителя. И б[е] вид[е]и въ церкви, покрываему дн[е]вному св[е]ту св[е]щнымъ св[е]томъ, прикасающеся святителие, облобызающе мощи святаго, припадающе же иер[е]и, любезне целующе притечющи же съ народомъ иноци, прикасающеся ометы од[е]жди святаго, песни духовныа Богу въсылающе и благодарьственаа хвалениа святому приносяще. И тако положиша въ своеи ему церкви Божиа Матере, на десн[е]и стран[е], м[е]сяца августа, въ четвергъ, въ часъ дьни. И тако праздноваша св[е]тло въ тои день.
В л[е]то 6616.Того же л[е]та вложи Богъ въ сердце аньхимандриту игумену Печерьскому, нача понужати Феоктистъ Святополка князя вопсати Федосья в синаникъ, Богу тако изволшю. Святополкъ же радъ бысть, вооб[е]щася створити се, и се в[е]ды житье его; и нача Святополкъ узв[е]щати житье Федосьево, и вел[е] и вписати в с[е]наникъ еже створи митрополитъ, вписа его в с[е]наникъ; повел[е] же митрополитъ по вс[е]мъ епискупъямъ вписати Федосья въ с[е]наникъ; вси же епископи с радостию вписаша, и поминають его во вс[е]хъ сбор[е]хъ. [Ип., 259-260]  
   
[В л[е]то 6599/1091] Се же пов[е]мь мало н[е]что, еже ся збысть прор[е]ченье Федосьево: игуменьство бо Федосьеви держащю у живот[е] своемь и правящю стадо, порученое ему Богомъ, черноризци, не токмо же си едини, но и мирьскими печашесь душами, како быша спаслися, паче же о сынехъ своихъ душевныхъ, ут[е]шая и наказая приходящая к нему, другоичи в домы ихъ приходя и благословленье имъ подавая. Въ л[е]то же 6616 Феоктист игуменъ нача понужати благов[е]рнаго великаго князя Святоплъка съ мольбою, да поминають имя святаго, преподобнаго отца нашего Феодосиа, игумена Печерьскаго, в синодик[е]. Богу тако извольшу. Святоплъкъ же, радъ бывъ, об[е]щася сътворити, съв[е]дыи житие его. И нача Святоплъкъ пов[е]дати вс[е]мъ житие преподобнаго Феодосиа. Еже и сътвори митрополитъ, повел[е] въписати святаго въ синодикъ. Митрополитъ же повел[е] вс[е]мъ епискупиамъ вписати имя святаго Феодосиа въ синодикъ. Вси же епископи съ радостью вписаша имя святаго и преподобнаго отца нашего Феодосиа. И поминають его на вс[е]хъ съборехъ и донын[е].
   
Единою бо ему пришедшю в домъ Яновъ къ Янов[е] и к жен[е] его Марьи, Федосии бо б[е] любя я, занеже живяста по заповид[е] Господн[е] и в любви живяста; единою же ему пришедшю к нима, и учашеть я о милостын[е] ко убогимъ и о цесарьств[е] небесн[е]мь, еже прияти праведникомь, а гр[е]шьнымъ муку, и о смертнемь час[е]. И се ему глаголющю и о положеньи т[е]ла у гроб[е] има, и рече има Яневая: “кто в[е]сть, гд[е] мя се положать”. Рече же еи Федосии: “по истин[е], идежа азъ лягу, ту и ты положена будеши”.

О проречении святаго. И се же достоить немолчаниемь преити, но пов[е]мъ вамъ мало н[е]что, еже събысться проречение святаго отца нашего Феодосиа. Еще бо въ жизни сей сущу блаженному Феодосию, игуменство съдръжащу и правящу еже Богомъ порученое ему стадо, иже не точию черноризьци единеми, но и мирьскими печашеся о душахъ ихъ, како бы спаслися. Паче же о сыновехъ своихъ духовныхъ, ут[е]øаа и наказаа приходящаа къ нему. Иногда же и въ домы ихъ приходяще и благословение имъ подаваа. Н[е]кыи же благочестивыи вельможа, духовныи сынъ святому, имянемъ Янъ, тако нарицаемь.

 

Се же събысться. Игумену бо преставшюся преже 18 л[е]тъ, се сбысться: в се бо л[е]то преставися Яновая, именемь Марья, м[е]сяца августа въ 16 день, и пришедъше чернорисци, п[е]вше обычныя п[е]сни, и принесше и положиша ю у церкв[е] свытыя Богородица, противу гробу Федосьеву, на л[е]вои сторон[е]. Федосии бо положенъ бысть 14 день, а си въ 16 день. Единою пришедшу ему въ домъ къ Янови и ко подружию его Марии. Оба благочестива суща, в ц[е]ломудрии живуща, по божественому Павлу, бракъ честенъ храняще. Сего ради любяше ихъ блаженныи Феодосие, поне же живяста въ запов[е]дехъ Господнихъ и въ любьви между собою пребываста. Абие пришедшу ему к нимъ, учаше ихъ о милостыни къ убогымъ и о небеснемь царьствии, еже приати праведнымъ, а гр[е]шнымъ муку, и о смертн[е]мъ часе. Еще же ему глаголющю има и ина множаиша Божественнаа Писаниа, дондеже къ сему доиде словеси, еже глаготлаше има о положении т[е]ла въ гроб[е] има. Благочестиваа же жена, въсприимьши речь отъ преподобнаго, рече къ тому Яневаа: “отче честныи Феодосие, кто весть гд[е] мое т[е]ло положено будеть”. Богодуховныи же Феодосие, пророческаго дара исполнь сыи, рече: “въистинн[е] глаголю ти, ид[е] же т[е]ло мое положено будеть, тамо и ты, по прошедшихъ временехъ, почиеши”.
   
Се сбысться прор[е]ченье блаженаго отца нашего Федосья, добраго пастуха, иже пасяше словесныя овца нелицем[е]рно, с кротостью и с расмотреньемь, блюда ихъ, и бд[е]ньемь, и моляся за порученое ему стадо, и за люди хрьстьянския, и за землю Рускую, иже по отшествии его моляся за люди в[е]рныя и за своя ученики, иже взирающе на раку твою, поминають ученье твое и въздержанье твое, и прославляють Бога. Еже и събыться по 18 л[е]òъ по преставлении святаго: преподобному Феодосию преставлешуся прежде 18 л[е]тъ пренесениа т[е]леси его. Егда же принесоша мощи святаго, и тогда, того же л[е]та и м[е]сяца преставися Яневаа, имянемъ Мариа, месяца августа въ 16. И пришедши черноризьци, п[е]âше обычныа п[е]сни и принесоша, положиша ю въ церкви святыа Богородица Печерьскиа, противу гробу Феодосиеву, на шуеи стран[е]. Преподобныи бо положенъ бысть въ 14 августа, и сиа въ 16.
   
Азъ же гр[е]шныи, твои рабъ и ученикъ, недоум[е]ю, чимъ похвалити тя, добраго твоего житья и въздержанья. Но се реку мало н[е]что: Вижьте ми досточюднаго мужа сего, еже събысться проречение преподобнаго Феодосиа, добляго пастыря, иже пасяше словесныа овца нелицим[е]рно, съ кротостью и съ расмотр[е]ниемъ, соблюдаа ихъ и бьдя за ня, и моляся за порученное ему стадо, и за вся православныа христианы, и за землю Рускую; иже, по отшествии своемь отъ сиа жизни, молится за люди в[е]рныа и за своа ученикы, иже, взирающе на честную его раку и поминающе учениа его и въздержание, и прославляютъ Бога.
   
Радуися, отче нашь и наставниче Федосии, мирьскыя плища отринувъ, молчанье възлюбивъ, Богу послужилъ еси у мнишьскомъ житьи, всяко соб[е] принес[е]нье принеслъ еси божественое, пос[е]щеньемь преузвысився, плотьскыхъ сластии възненавидивъ, и мирьскую красоту и желанье в[е]ка сего отринувъ, усл[е]дуя стопамъ высокомысленымъ Отцемь ревнуя, молчаньемъ взвышаяся, смиреньемь украшаяся.  
   
Радуися, укр[е]плеся надежею, и в[е]чныхъ благъ приемъ, умертвивъ плотьскую похоть, источникъ безаконью и мятежь, преподобне, и б[е]совскихъ козн[е]и изб[е]гъ, и отъ сити его, с праведными, отче, почилъ еси, усприемъ противу трудомъ своимъ изм[е]здье, Отцемь насл[е]дникъ бывъ, посл[е]довавъ ученью ихъ и нраву ихъ, въздержанью ихъ, и правило ихъ правя. Паче же ревноваше великому Федосью житьемь и нравомь и въздержаньемь, ревнуя и посл[е]дьствуя обычаю его, и пр[е]ходя отъ д[е]ла в д[е]ло уншее, обычныя молбы Богу уздая и воню благоуханья принося кад[е]ло молитвеное, темьянъ благоуханьныи; поб[е]дивъ мирьскую похоть и миродерьжца князя в[е]ка сего, супротивника поправъ дьявола и его козни, поб[е]дьникъ явися, противнымъ его стр[е]ламъ и гордымъ помысломъ ставь супротивно, укрипився оружьемь крестьнымъ и в[е]рою непобидимою, и Божьею помощью.

Азъ же, гр[е]шныи, недостоиныи рабъ его и ученикъ Несторь, недоум[е]ю, како похвалити добраго его житиа и възьдержаниа. Но сиа реку мало нечто.

Радуися, отче нашь и наставниче, иже мирьскиа плиша отринувъ и млъчание възлюбивъ.

Радуися, Богу послуживыи, и въ тишин[е] и въ мнишескомь житии всякъ себ[е] принесениемь божественное принеслъ еси.

Радуися, отче, пощениемъ провозвышься, и плотьскиа страсти възненавид[е], и мирьскую красоту и желание в[е]ка сего отринувъ.

Радуися, посл[е]довавыи стопамъ высокомысленымъ, отцемь ревънуа, млъчаниемъ възвышаяся, въ словесехъ книжныхъ веселуася.

Радуися, укр[е]пивыися над[е]ждею в[е]чныхъ благъ, ихъ же приялъ еси.

Радуися, умертвивыи плотское мудрование и источникх безакониа и мятежа, преподобне.

Радуися, иже весовьскыхъ кознеи изб[е]гъ и с[е]теи его.

Радуися, иже съ праведными, отче, почилъ еси, въсприимъ трудовъ своихъ възм[е]здие.

Радуися, отцемь насл[е]дникъ бывъ, ихъ же посл[е]дова учению, и нраву, и въздержанию, и божественому въ молитв[е] предстоянию, паче же ревновавшу великому Антонию, объщему житию началнику, обычаемъ и житиемъ подобяся житию его и посл[е]дствуа пребыванию его, преходя отъ д[е]ла въ труды уньшаа, обычьныя мольбы Богу въздаа въ воню благоюханиа, принося каньдило молитвеное, фимианъ благовонныи.

Радуися, поб[е]дивыи мирьскиа похоти и миродержца же, князя тьмы в[е]ка сего.

Радуися, сопротивника поправыи диавола и козни его, поб[е]дникъ явлься противнымъ его стр[е]ламъ, иже кр[е]пкымъ помысломъ ста супротивно.

Радуися, укр[е]пивыи оружиемъ крестнымъ и в[е]рою непоб[е]димою, Божиею помощью.

   
И помолися за мя, честныи отче, избавлену быти отъ сити неприязненъ, и отъ противнаго врага съблюди мя твоими молитвами. [Ип., 203-205] Т[е]мъ же, о честныи отче, пастырю Христова Стада, Феодосие богомудре, молися за ны и за мя, раба твоего Нестора, избавленымъ намъ быти от с[е]ти неприазненыи и о противнаго врага съблюди на твоими молитвами о Христ[е] Иисус[е], Господ[е] нашемь, Ему же подобаеть слава, честь и поклоняние съ безначальнымъ Его Отцемь и съ пресвятымъ и благымъ, животворящимъ ти Духомъ ныне и присно. [Патерик, 58-62]
   

 

Даже беглое ознакомление с этими текстами убеждает, что источником для создания “Слова 9” Кассиановской редакции является летописная новелла, из которой заимствована общая канва, последовательность фактов и отдельные речевые обороты, позволившие автору Кассиановской редакции Патерика, мниху Иоанну, создать в 1462 г. совершенно новое произведение, органически связанное с остальными главами Патерика, но безусловно следуя летописному тексту. Прямым подтверждением этому служат перешедшие в Патерик даты, заимствованные из летописи, причем не только из статьи 6599/1091 г., но и из статьи 6616/1108 г. о внесении имени Феодосия в синодик, т.е. о его канонизации. Ужанков посчитал пересказ последней летописной статьи “вставкой”, однако можно утверждать, что она изначально входила в композицию “Слова 9”, поскольку на всем его протяжении Феодосий именуется “святым” и “преподобным”, а это могло иметь место только после официальной его канонизации. Достаточно указать, что в летописной новелле Феодосий “святым” и “преподобным” ни разу не назван, как отсутствует в ее тексте какие-либо упоминание о “раке святого”, постоянно упоминаемая в Кассиановском Патерике, тогда как в летописном рассказе речь идет всего только о перезахоронении Феодосия в Успенской церкви наряду с другими там погребаемыми (напр., Марии Яневой, которая легла рядом с печерским игуменом [Ип., 293-204]).

Более того, если обратиться к тексту Кассиановского “Слова”, в нем можно обнаружить ряд безусловных ошибок вторичного происхождения, позволяющих уточнить использованный его автором источник и его генеалогию. Первой такой смысловой ошибкой, общей для Ипатьевской и Лаврентьевской группы списков, то есть восходящей к их общему архетипу, оказывается указание на двух монахов, которых якобы взял с собой для раскопок рассказчик (“пояхъ съ собою 2 брата” [Ип.], “поахъ съ собою два мниха” [Патерик]), хотя далее везде речь идет только об одном помощнике. Второй, еще более знаковой ошибкой оказывается продолжительность подготовки к раскопкам. Так, согласно Ипатьевскому списку, автор новеллы писал, что “азъ же пристроихъ семь дни рогалия, имже копати”, т.е. в этот же день приготовил двузубые мотыги для раскопок, но уже в Лаврентьевской группе списков указание “семь”, т.е. ‘этот’, превратилось в цифру “7”, что и перешло в Патерик: “азъ же пристроихъ въ 7 днии рогалиа, имъ же копати”, как если бы подготовка заняла семь дней, хотя во всех списках раскопки происходят вечером того же вторника.

Еще одним аргументом, почерпнутым из текста Патерика, который по мнению Ужанкова безусловно свидетельствует в пользу авторства Нестера/Нестора, оказывается упоминание Стефана: “досточюдьныи же и именныи Стефанъ, яже преже реченныи въ житии блаженнаго, иже бысть въ него м[е]сто игуменомъ”. По мнению исследователя, указание “яже преже реченныи въ житии блаженнаго” является такой же заявкой автора на свое предшествующее творчество, как указание Нестера/Нестора в Житии Феодосия, что до этого он написал Чтение о Борисе и Глебе. На мой взгляд, это типичный пример самообольщения, поскольку, во-первых, такая мимолетная отсылка не имеет ничего общего с обстоятельным перечислением своих заслуг Нестером/Нестором в указанном сочинении (“се бо испьрва писавъшю ми о житие и о погоублении и о чюдесьхъ святою и блаженою страстот(е)рьпьцю Бориса и Гл[е]ба”, и хотя не достоин сего, поскольку “гроубъ сы и неразоумичьнъ” и “не б[е]хъ ученъ”, однако, исполнився веры, “азъ гр[е]шньныи Нестеръ приимъ (се)” и решился “по ряду съписати о житии богоносьнааго отца нашего Феодосия” [Усп. сб., 71-72]), и, во-вторых, стоит вспомнить, что в Патерике это “Слово” следует за Житием Феодосия в качестве одной из глав единого сочинения, позволяя его автору, мину Иоанну, делать памятную отсылку к предшествующим текстам.

Вместе с тем, стоит заметить, что автор данного “Слова”, хотя и усвоил его для авторитетности Нестеру/Нестору, тем не менее не счел возможным соединить его с Житием Феодосия, - шаг, казалось бы, напрашивающийся в данной ситуации.

Примечательно и другое. Несмотря на то, что А.Н.Ужанков в приводимом тексте Патерика не находит никаких “позднейших вставок и редакторских правок”, т.е. видит в нем подлиный текст “Нестера/Нестора”, в нем, как и в обоих группах летописных списков, Ипатьевском и Лаврентьевском, отсутствует какой-либо намек автора о его занятии летописанием, адекватный тому признанию, которое находится в сокращенном тексте этой же новеллы в Воскресенской летописи, причем в явном противоречии с контекстом: “Не в[е]дущу никому же, прииде игумен и съ нимъ 3 черънци, и отп[е]вше псалмы начаша копати, и утрудившеся до полунощи не могуще ся докопати, и начаша тужити, егда како на страну копаемъ. Азъ же гр[е]шныи, иже и л[е]тописание се въ то время писахъ, вземъ мотыку, начахъ прилежно копати; подругу же моему опочивающу предъ пещерою” и пр.[3] Из этого можно видеть, что, кроме сокращения текста, здесь находятся безусловные прибавления (игумен и 3 чернеца , участвующие в раскопках, хотя потом оказывается, что копают двое), к числу которых следует отнести и фразу о летописании, которая здесь совершенно не к месту и появилась в тексте, судя по всему, при создании Воскресенской летописи или ее протографа в XVI в., как это можно заметить и по другим ее текстам.

И, наконец, последнее. Мне представляется, что для любого непредвзятого читателя этих текстов ясна их стилистическая неадекватность, как со стороны используемой лексики, так и синтаксиса, в каждом случае подчиненных тем задачам, которые ставили перед собой их авторы. Более того, оба эти текста стилистически не имеют ничего общего с текстами, действительно связанными с имененм Нестера/Нестора, такими как Чтение о Борисе и Глебе  или Житие Феодосия. Между ними и текстом Патерика – несколько веков, и если автор летописного рассказа действительно записал его относительно скоро после события, почему мы и не находим в его тексте никаких аллюзий в отношении Нестера/Нестора и его сочинений, то “Иоанн, монах печерский”, который писал Патерик “повелением смиренноинока Касияна, уставника Печерского” [Патерик, 134], имел совсем другие взгляды на прошлое и на поставленные перед ним задачи. Насколько искусно он их воплотил, можно судить по тому, что его версию о “летописце Нестере/Несторе” всерьез воспринял такой опытный исследователь борисоглебовских текстов, как А.Н.Ужанков.

В связи с этим считаю нужным указать, что и я в своей предшествующей работе посчитал сообщение Воскресенской летописи о летописании “ученика Феодосия” восходящим к архетипу и принадлежащим автору летописной статьи, что является безусловной ошибкой, требующей исправления[4].

 

Примечания

[1] [Ольшевская Л.А.] Патерик Киево-Печерский. // СККДР, вып. I. Л., 1987, с. 308-313.

[2] Ужанков А.Н. К вопросу о датировке “Жития Феодосия Печерского”. // ГДРЛ, сб. 10. М., 2000, с. 76 и 77.

[3] ПСРЛ, т. VII. Летопись по Воскресенскому списку. СПб., 1856, с. 5.

[4] Никитин А.Л. Основания русской истории. М., “Аграф”, 2001, с. 16 и 61.

Никитин  А.Л. Инок Иларион и начало русского летописания. Исследование и тексты. М., 2003.


 

 

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

Редактор Вячеслав Румянцев

При цитировании всегда ставьте ссылку