|
|
Прокопий Кесарийский |
|
553-650 гг. |
БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА |
БИБЛИОТЕКАА: Айзатуллин, Аксаков, Алданов...Б: Бажанов, Базарный, Базили...В: Васильев, Введенский, Вернадский...Г: Гавриил, Галактионова, Ганин, Гапон...Д: Давыдов, Дан, Данилевский, Дебольский...Е, Ё: Елизарова, Ермолов, Ермушин...Ж: Жид, Жуков, Журавель...З: Зазубрин, Зензинов, Земсков...И: Иванов, Иванов-Разумник, Иванюк, Ильин...К: Карамзин, Кара-Мурза, Караулов...Л: Лев Диакон, Левицкий, Ленин...М: Мавродин, Майорова, Макаров...Н: Нагорный Карабах..., Назимова, Несмелов, Нестор...О: Оболенский, Овсянников, Ортега-и-Гассет, Оруэлл...П: Павлов, Панова, Пахомкина...Р: Радек, Рассел, Рассоха...С: Савельев, Савинков, Сахаров, Север...Т: Тарасов, Тарнава, Тартаковский, Татищев...У: Уваров, Усманов, Успенский, Устрялов, Уткин...Ф: Федоров, Фейхтвангер, Финкер, Флоренский...Х: Хилльгрубер, Хлобустов, Хрущев...Ц: Царегородцев, Церетели, Цеткин, Цундел...Ч: Чемберлен, Чернов, Чижов...Ш, Щ: Шамбаров, Шаповлов, Швед...Э: Энгельс...Ю: Юнгер, Юсупов...Я: Яковлев, Якуб, Яременко...Родственные проекты:ХРОНОСФОРУМИЗМЫДО 1917 ГОДАРУССКОЕ ПОЛЕДОКУМЕНТЫ XX ВЕКАПОНЯТИЯ И КАТЕГОРИИ |
Прокопий КесарийскийВойна с готамиКНИГА VII(книга III Войны с готами) 16. Римский архиепископ Вигилий, вызванный к императору в Византию, отправился туда из Сицилии; вследствие этого ему пришлось долгое время провести на этом острове. За это время римляне, осажденные в Плаценции, уже давно лишенные всех необходимых запасов, прибегли к безбожному питанию, принуждаемые к этому голодом, а именно - они поедали друг друга. Поэтому они по договору добровольно сдались сами и сдали город готам. Вот что случилось здесь, да и в Риме, уже осажденном Тотилой, был полный недостаток во всем необходимом. Среди римских священнослужителей был некто, но имени Пелагий, по занимаемому положению дьякон; пробыв долгое время в Византии, он стал очень близким другом императора Юстиниана и незадолго перед тем с большими деньгами прибыл в «Рим. Во время этой осады людям [254], нуждающимся в продовольствии, он раздал много денег; пользуясь и прежде большой славой среди италийцев, он, естественно, приобрел еще большую известность за свое человеколюбие. Так как римляне терпели невероятные мучения от голода, они умоляют Пелагия пойти к Тотиле и добиться от него перемирия на несколько дней с тем, чтобы, если за время этого перемирия к ним не придет никакой помощи из Византии, добровольно по договору сдаться и передать город готам. С таким поручением Пелагий прибыл к Тотиле. Тотила встретил его с большим уважением и почетом и первый обратился к нему с такими словами: «У большинства варварог;, я даже скажу у всех, есть закон уважать личность посла; я же лично людей, ведших достойный образ жизни, каким являешься ты, искони старался особенно чтить. Но уважение и оскорбление по отношению к послу выражается не почтительным выражением лица и не красноречием и важностью речей со стороны тех, кто их принимает, но правдивостью по отношению к нему или, наоборот, речами нездоровыми, внутренне извращенными. Исключительное уважение высказывается тому, кому прямо открываются мысли в правдивых словах, и с этим отпускают ею, наоборот, наибольшее оскорбление терпит тот посол, который уходит, услыхав притворные и обманчивые речи. Во всем, о чем ты будешь просить нас. Пелагий, ты не получишь от нас отказа, кроме трех пунктов. И тебе нужно всячески остерегаться касаться их и стараться обойти их молчанием, чтобы, оказавшись сам виновным в том, что не получил от нас согласия на свои просьбы, ради которых ты пришел сюда, ты не возложил бы вины за это на нас. Просить о том, что не соответствует настоящему положению дел, по большей части значит не добиться никакого успеха. Я предупреждаю, чтобы ты не ходатайствовал ни за кого из сицилийцев, не говорил ни о римских укреплениях, ни о рабах, перешедших па нашу сторону Для готов невозможно ни оказать пощаду кому-либо из сицилийцев, ни разрешить остаться этим стенам, ни позволить, чтобы рабы, которые [255] воевали в наших рядах, стали снова рабами своих прежних господ. Чтобы не показалось, что эти моменты мы выставляем совершенно неосновательно, я тотчас же точно перечислю тебе причины такого отношения и тем самым уничтожу всякое подозрение в нашем легкомыслии. Этот остров Сицилия был с древних времен богат и денежными доходами и изобилием пледов, росших там в большом количестве и различных видов, так что их не только хватало для живущих там, но и вы, римляне, ввозили их себе оттуда, и этот ежегодный ввоз был достаточен для вас. Поэтому с самого начала римляне просили Теодориха не ставить там больших гарнизонов, чтобы не причинить этим ущерба их свободе или другому их благополучию. При таком положении дел к Сицилии пристал неприятельский флот и войско, ни количеству людей, ни в другом каком-либо отношении, не равносильные нам в военном отношении. Увидя этот флот, сицилийцы не донесли об этом готам, не заперлись в своих укреплениях, не решились в чем-либо другом оказать сопротивление врагам, по со всей готовностью раскрыли ворота городов и приняли неприятельское войско с распростертыми объятиями, как самые неверные рабы, выжидавшие уже давно удобного случая, чтобы бежать из-под власти хозяев и найти себе каких-либо новых неизвестных господ. Двигаясь оттуда, как из какою-либо укрепления, враги без груда захватили всю остальную Италию и завладели вот этим Римом, ввезя сюда из Сицилии такое количество запасов, что их хватило всем римлянам, чтобы выдержать годовую осаду. Таковы наши отношения к сицилийцам; невозможно поэтому готам чувствовать к ним сожаление, так как тяжесть обвинений уничтожает чувство жалости к совершившим преступление. Что же касается этих стен, то враги, запершись внутри их, решили совершенно не выходить на равнину и не вступать с нами в бой; действуя хитростями и проволочками, они изо дня в день тянут время, обманывая готов, и совершенно против всякого человеческого смысла стали господами наших владений. Чтобы в будущем этого не [256] испытать, нам нужно принять меры. Те, кто один раз ошибся и потом опять впал в то же самое тяжелое положение, не приняв во внимание несчастья, хорошо знакомого им уже по опыту, должны считать, что это не противодействие судьбы. но что это, конечно, глупость тех, которые попали в такое положение. Надо прибавить, что уничтожение стен Рима при несет пользы больше всего нам. Ведь в дальнейшем вы побудете подвергаться осаде то со стороны одних, то со стороны других и не будете лишены возможности пользоваться продовольствием; вы, таким образом, не будете осаждены нападающими, но те и другие будут подвергаться опасностям в открытых боях друг с другом, и вы без всякой опасности для себя будете наградой для победителя. Что же касается рабов, перешедших на нашу сторону, то о них я скажу одно: если бы тех, которые стали в одни ряды с нами против врагов и получили от нас обещание, что они никогда не будут возвращены своим прежним господам, мы решили теперь возвратить вам. то и с вашей стороны мы не будем иметь доверия. Невозможно и недопустимо, чтобы тот, кто нарушил свое слово в отношении лиц самого несчастного положения, мог обнаружить твердость своих убеждений в отношении кого-либо другого, но со стороны всех, с кем ему придется сталкиваться, он будет всегда чувствовать на себе их недоверие за свое предательство, являющееся характерным признаком его природы». Так сказал Тотила. Пелагий на это ему ответил: «Сказав вперед, о благороднейший, что ты высоко уважаешь лично меня и звание посла, ты поставил меня в положение самого презренного человека. Решает нанести оскорбление человеку, расположенному к нему и облеченному званием посла, я по крайней мере полагаю, не тот, который хочет бить его по щекам или применить к нему другие насмешки и издевательства, но тот, который вперед уже решает отпустить его от себя без всякого результата. Ведь не для того, чтобы получить какую-либо почесть от тех, кто их принимает, люди обычно берут на себя обязанности посла, но чтобы, добившись чего-либо хорошего [257] для пославших их, с этим вернуться. Так что больше пользы, если, подвергшись сначала поношению, все-таки добиться чего-нибудь из того, ради чего они пришли, чем, наслушавшись весьма лестных слов, вернуться, нe выполнив ничего, на что надеялись. Во-первых, я не знаю, о чем из всего того, что ты сказал, могу я просить тебя переменить мнение. Зачем своими просьбами буду я надоедать тому, кто, раньше чем выслушав оправдание, отказал в своем согласии? А затем я не могу умолчать, что ты совершенно ясно показал, какую милость хочешь ты оказать римлянам, поднявшим против тебя оружие, если ты по отношению к сицилийцам, никогда не выступавшим против тебя с оружием в руках, решил проявить такую непримиримую вражду. Поэтому я, оставив намерение умолять тебя, цель своего посольства обращу к богу, который воистину на тех, кто презрел просьбы умоляющих, всегда обращал свое отмщение».
Прокопий Кесарийский. Война с готами. // Прокопий Кесарийский. О постройках. М. Арктос. 1996. Электронная версия книги перепечатывается с сайта http://www.vostlit.info/ Далее читайте:Прокопий Кесарийский (Рrоkopios) (507-562), византийский писатель. Готы (справочная статья)
|
|
БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА |
|
Редактор Вячеслав РумянцевПри цитировании всегда ставьте ссылку |
