|
|
Андрей Тесля |
|
2006 г. |
БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА |
БИБЛИОТЕКАА: Айзатуллин, Аксаков, Алданов...Б: Бажанов, Базарный, Базили...В: Васильев, Введенский, Вернадский...Г: Гавриил, Галактионова, Ганин, Гапон...Д: Давыдов, Дан, Данилевский, Дебольский...Е, Ё: Елизарова, Ермолов, Ермушин...Ж: Жид, Жуков, Журавель...З: Зазубрин, Зензинов, Земсков...И: Иванов, Иванов-Разумник, Иванюк, Ильин...К: Карамзин, Кара-Мурза, Караулов...Л: Лев Диакон, Левицкий, Ленин...М: Мавродин, Майорова, Макаров...Н: Нагорный Карабах..., Назимова, Несмелов, Нестор...О: Оболенский, Овсянников, Ортега-и-Гассет, Оруэлл...П: Павлов, Панова, Пахомкина...Р: Радек, Рассел, Рассоха...С: Савельев, Савинков, Сахаров, Север...Т: Тарасов, Тарнава, Тартаковский, Татищев...У: Уваров, Усманов, Успенский, Устрялов, Уткин...Ф: Федоров, Фейхтвангер, Финкер, Флоренский...Х: Хилльгрубер, Хлобустов, Хрущев...Ц: Царегородцев, Церетели, Цеткин, Цундел...Ч: Чемберлен, Чернов, Чижов...Ш, Щ: Шамбаров, Шаповлов, Швед...Э: Энгельс...Ю: Юнгер, Юсупов...Я: Яковлев, Якуб, Яременко...Родственные проекты:ХРОНОСФОРУМИЗМЫДО 1917 ГОДАРУССКОЕ ПОЛЕДОКУМЕНТЫ XX ВЕКАПОНЯТИЯ И КАТЕГОРИИ |
Андрей ТесляИстория государства и права средневековой Англии XIII – XV вв.Составление, редакция и вступительная статья А.А. Тесля Хрестоматия ПОЛИТИЧЕСКИЕ ТРАКТАТЫ ДЖОНА ФОРТЕСКЬЁПолитические трактаты Джона Фортескьё «Похвала законам Англии» и «Управление Англией» представляют значительный интерес как для истории английского феодального права и администрации, так и для истории развития средневековой политической мысли. Автор их Джон Фортескьё прожил долгую жизнь (родился ок. 1395 г., умер в конце 70-х или в начале 80-х гг. XV века), пришедшуюся на бурную для Англии эпоху, в событиях которой он принял деятельное участие. Англия XV века была страной больших контрастов. С одной стороны, укрепление и относительное процветание мелкого крестьянского хозяйства в результате освобождения основной массы английского вилланства от крепостной зависимости, быстрое развитие торговли и ремесла, подготовлявшее переход к мануфактурному производству в конце XV — начале XVI века; с другой, — ожесточенные феодальные смуты, которые в период с 1455 по 1485 гг. приняли характер настоящих феодальных войн, известных под общим названием войны Алой и Белой розы. Эти феодальные смуты были проявлением глубокого кризиса крупного феодального хозяйства, который был вызван падением крепостничества и неспособностью большинства крупных феодалов приспособиться к новым экономическим условиям. Вынужденные ликвидировать домениальное хозяйство и жить получением обычно очень невысокой в XV веке денежной ренты со своих крестьян, английские феодалы не могли извлекать из своих земель доходов, достаточных для ведения того образа жизни, к котороу обязывал их статус и нормы рыцарского общества. Это побуждало их искать дополнительных источников дохода сначала в Столетней войне, а когда она в 1453 году закончилась бесславно для Англии, — во внутренних войнах и прежде всего в борьбе за влияние на центральное государственное управление. Находясь во главе правительства, та или иная феодальная группа могла легко обогащаться за счет расхищения государственных финансов и земельных владений короны. В период войны Алой и Белой розы эта борьба между феодальными группами за политическое влияние в стране приобрела внешнюю форму борьбы за престол между сторонниками правящей династии Ланкастеров и ее противниками, поддерживавшими притязания на английскую корону герцогов Йоркских. В 1461 году после ряда военных столкновений Генрих IV Ланкастер был низложен и королем стал герцог Эдуард Йоркский (Эдуард IV). В 1470 году ланкастерцам удалось вновь восстановить на престоле Генриха VI, однако уже весной 1471 года Эдуард IV снова стал королем, а Генрих VI и его наследник были убиты, и власть на последующие 15 лет закрепилась в руках Йоркского дома. Феодальные смуты и войны, терзавшие Англию в течение всего столетия, ложились тяжелым бременем на крестьянство, горожан, мелких джентри, занятых своим хозяйством, подрывали благосостояние населения, мешали дальнейшему развитию земледелия и ремесла, угрожая стране полной разрухой. В то же время они подрывали и разлагали всю судебно-административную систему английской сословной монархии, сложившуюся в XIII – XIV вв. Враждующие феодальные группы использовали государственный аппарат в центре и на местах в своих корыстных интересах, воздействуя на судей и государственных чиновников подкупом и прямым насилием. Взяточничество и коррупция разъедали сверху донизу все феодальное государство. Они коснулись также и парламента – этого наиболее характерного для английской сословной монархии учреждения, которое постепенно утрачивало к концу XV века значительное политическое влияние, приобретенное им во 2-й половине XIV и в начале XV века. Выборы в парламент в городах и графствах превращались в фикцию, так. как происходили под прямым и часто вооруженным давлением враждовавших феодальных клик, каждая из которых стремилась заполнить Палату общин максимальным числом своих сторонников. Члены парламента, таким образом, являлись представителями не столько сословных групп, от которых они номинально избирались, сколько тех династических партий, которые способствовали их избранию. В результате, уже в правление Генриха VI правящие клики совершенно перестали считаться с парламентом, взимая налоги без его согласия и не принимая во внимание его требований и петиций. Недовольство широких масс крестьянства, ремесленников, купечества, мелких джентри этой политической анархией, постепенно накапливавшееся уже в 30—40-х годах XV века, впервые и наиболее ярко проявилось в восстании под руководством Кэда (1450). Главную силу этого восстания представляло крестьянство, к нему примкнули также горожане и некоторая часть джентри. Программа восставших носила в основном политический характер. Они требовали облегчения государственных налогов, прекращения незаконного давления на выборах в парламент, возвращения королю расхищенных феодалами домениальных земель, прекращения засилия феодальных клик при дворе. Эдуард IV, вступив на престол, попытался, хотя и не совсем удачно, играть роль короля-самодержца, используя сложившиеся в обществе настроения в пользу сильной и самостоятельной королевской власти. Социально-политическая обстановка Англии XV века оказала решающее воздействие на образ мыслей и политические идеи Джона Фортескьё. Выходец из дворянской семьи графства Девоншир, сравнительно крупный землевладелец, получивший юридическое образование, Фортескьё был видным представителем ланкастерской бюрократии. С 1442 по 1461 год он занимал высокий пост Главного судьи верховного Суда Королевской Скамьи, с 1461 по 1471 год, находясь в эмиграции, он носил почетный титул канцлера в эмигрантском Ланкастерском правительстве. По своим политическим убеждениям он до последних лет жизни оставался ланкастерцем. В защиту наследственных прав Ланкастерского дома им было написано три специальных трактата. Как верный слуга Генриха VI, он был в 1461 году объявлен государственным изменникам, и все его земли были конфискованы. Можно думать, что с Ланкастерской партией его связывала не только личная преданность, материальные интересы и высокая должность, занимаемая им при Генрихе VI, но и то, что правление Ланкастерской династии в представлениях Фортескьё связывалось с политической системой сословной монархии, горячим приверженцем и апологетом которой он всегда был. Воспитанный на политических идеях конца XIV и начала XV века, когда парламент пользовался большим престижем, Фортескьё на всю жизнь сохранил пиетет перед той политической системой, которую он называл «власть королевская и политическая» (dominium regale et politicum) и под которой следует, очевидно, понимать монархию с сословным представительством. Характерно, что даже в своем последнем политическом трактате «Управление Англией», написанном уже после его примирения с Эдуардом IV, которое произошло в 1471 году 309) и адресованном, как полагают, этому королю, Фортескьё продолжал отстаивать свою политическую теорию превосходства «ограниченной» (то есть сословной монархии) над абсолютной, хотя в то же время и ратовал за укрепление центрального правительственного аппарата. Доказательству этой своей теории Фортескьё посвятил три трактата:
латинский трактат De Natura Legis Naturae («О природе естественного
закона»), написанный в 1461— 1464 гг., латинский трактат De Laudibus legum
Angliae («Похвала законам Англии»), написанный между 1468— 1470 гг. и уже
упоминавшийся трактат «Управление Англией» (Тhе Governance of England),
написанный в отличие от двух первых на английском языке. В них Фортескьё всячески доказывает превосходство «власти одновременно политической и королевской» (dominium politicum et regale), то есть сословной монархии над ничем не ограниченной властью короля, аргументируя эти положения ссылками на научные авторитеты и «исторические», главным образом, библейские примеры. При этом автор обнаруживает свое знакомство с Аристотелем, Фомой Аквинским, блаженным Августином, каноническим и римским правом. Теоретические рассуждения Фортескьё имеют большое сходство с другими политическими трактатами XIV— XV века, развивавшими теорию «сословной монархии». Главный же интерес, особенно последних его двух трактатов, заключается в том, что в них эти общие политические теории подкрепляются практическим опытом самого Фортескьё и преломляются сквозь призму реальных политических отношений Англии XV века. И в «Похвале законам Англии», и в «Управлении Англией» – противопоставление ограниченной монархии – абсолютной построено на противопоставлении политического строя Англии XV века — политическому строю Франции того времени. В первом трактате, который написан в форме диалога между Фортескьё и наследным принцем Ланкастерского дома Генрихом, превосходство английских порядков широко аргументируется данными об английской судебной системе, о порядке законодательства налогового обложения, восхвалением института присяжных, а также материальным благополучием подданных английского короля по сравнению с подданными французского короля, который властвует над ними, как тиран. Во втором трактате основное внимание автора обращено не столько на восхваление английской политической системы (хотя в главах I, II, III этот мотив звучит по-прежнему), сколько на устранение тех зол, которые, по мнению автора, мешают ее правильному функционированию. Важно отметить, избегая возможных недоразумений, что под согласием «народа» (populus, plebs) или «всего королевства» Фортескьё подразумевает согласие сословного парламента, в котором видит орудие для достижения народной свободы. Характерно и то, что наилучшей политической формой он считает не республику, а «смешанную» форму государства, как он называет ограниченную сословную монархию.
ПОХВАЛА ЗАКОНАМ АНГЛИИDE LAUDIBUS LEGUM ANGLIAE (Перевод Е.В. Гутновой) Из глaвы IX Второе, государь, что тебя тревожит, можно устранить с такой же легкостью. Очевидно, ты сомневаешься в том, обратиться ли тебе к изучению английского или же римского (гражданского) права, ибо о римском праве по всему миру разносится слава, как о наилучшем из всех прочих человеческих законов. Пусть тебя не смущает, государь, это мнение. Дело в том, что король Англии не может по своему произволу изменять законы своего королевства, потому что он господствует над своим народом не в силу одной лишь власти короля (regale), но и в силу власти политической (politico) 310). Если бы он правил ими только, как король, он мог бы (сам) изменять законы своего королевства, облагать своих подданных тальей 311) и прочими налогами без совещания с ними; именно такой способ правления имеет в виду положение (римского) права, согласно которому «Что угодно государю, имеет силу закона» 312). Но совсем по-другому должен (поступать) король, управляющий своим народом политически (politice), потому что он не может ни изменять законы сам без согласия своих подданных, ни отягощать подвластный ему народ против его желания необычными налогами, так что его народ, управляемый законами, принятыми по его желанию, свободно извлекает доходы из своего имущества и не подвергается вымогательствам со стороны короля или кого-нибудь другого; то же самое, впрочем, может иметь место и под королевским правлением, пока король не превратится в тирана. О таком короле философ [Аристотель] говорит в третьей главе своей Политики: «для государства важнее, чтобы оно управлялось лучшим мужем, чем лучшими законами» Но так как не всегда случается, чтобы правитель был таким мужем, то св. Фома [Аквинский] в книге «О власти государей» (De regimine principum), которую он написал для кипрского короля, считает нужным стремиться к такому устройству королевства, при котором король не может по своей воле управлять народом как тиран; а это возможно только в том случае, если королевская власть ограничена политическим законом. Из главы XII Некогда люди, которые превосходили других силой, будучи жадными до почестей и славы, часто силой оружия подчиняли себе соседние племена и заставляли их себе служить и повиноваться своим приказаниям, которые они освящали как законы для этих людей. Народ, долгое время терпевший эти законы, таким образом хотя и находился в подчинении у завоевателя, пользуясь, однако, его защитой против несправедливостей, причиняемых ему другими людьми, в конце концов мирно покорялся господству завоевателя, считая, что удобнее подчиниться власти одного, которая может защитить его от других людей, чем постоянно подвергаться притеснениям со стороны каждого, кто вздумает его преследовать. Так возникли некоторые государства, и те государи, которые таким образом управляли своими подданными, присвоили себе имя королей (nomen regis), от слова «править» (regendo), а их власть называется королевской (regalis)... (Далее идет ряд примеров, почерпнутых из библейских легенд). Теперь, светлейший государь, если я не ошибаюсь, ты имеешь представление о том, как возникли государства с чисто королевским управлением. Далее я постараюсь объяснить, почему и каким образом первоначально возникли государства, управляемые политически (politice), чтобы, узнав о происхождении обоих этих видов государств, тебе было бы легче понять причину их различий, о которой ты спрашиваешь. Из главы XIII [Фортескьё ссылается на высказывания блаженного Августина и Аристотеля,
по мнению которых, как он считает, во всяком обществе должны быть
управляемые и правители]. Таким образом, так же как из зародыша формируется физическое тело человека, которым управляет одна голова, так из народа вырастает государство, представляющее собой (некое) мистическое тело, которое управляется одним человеком, представляющим как бы голову этого тела. И так же, как в естественном теле, согласно философу (Аристотелю) сердце является первым жизненным-центром и содержит в себе кровь, которую оно рассылает в другие члены (тела), благодаря чему они живут и набирают силы, так и в политическом теле первую жизненную основу составляют стремления народа, заключающие в себе кровь, то есть мудрую заботу о благе этого народа, которая направляется в голову и во все члены этого тела, благодаря чему оно получает питание и укрепляется. Закон же, по которому сборище людей формируется в народ, можно сравнить с нервами человеческого тела, ибо как при помощи нервов укрепляется единство тела, так с помощью закона, наименование которого происходит от слова «связывать» (ligando), такого рода мистическое тело оказывается свя-занным и сохраняет свое единство. И как все кости и другие члены человеческого тела выполняют свои многочисленные функции при помощи нервов, так и члены политического тела приводятся в действие с помощью законов. И как голова физического тела не может изменить его нервы и силу его мышц и не может отказать своим членам в нужном им притоке крови, так и король, являющийся как бы головой политического тела, не может изменять законы, действующие в этом политическом теле или отнять у народа против его воли или по принуждению то, что принадлежит ему по праву. Здесь ты уже можешь видеть, государь, все формальные установления, свойственные всякой политической власти, по которым ты можешь определить границы той власти, которую король может осуществлять в отношении подданных и законов (в таком государстве). Ведь король поставлен для охраны законов, а также жизни и имущества своих подданных, и власть, которую он имеет, получена им от народа, так что он и не должен претендовать на какую-либо другую власть над своим народом (кроме такой). Таким образом, я как можно более кратко ответил тебе на твой вопрос о том, отчего происходят столь большие различия в характере королевской власти. Я твердо уверен, что эти различия определяются исключительно теми различиями происхождения этой власти, которые я показал, как ты мог по ходу моего изложения легко понять из всего сказанного выше. Так, в королевстве Англии, которое произошло от Брута и троянцев 313), привезенных им с собой из Италии и Греции, возникла смешанная форма правления — одновременно и политическая и королевская (dominium politicum et regale). Из главы XVIII Теперь осталось только выяснить, являются ли статуты Англии хорошими или плохими законами. Ведь они проистекают не из одной лишь воли государя, как это имеет место в отношении законов тех государств, которые управляются по-королевски, где иногда законы предусматривают выгоды только самого законодателя, причиняя большие потери и унижения его подданным. Статуты Англии не могут издаваться таким способом, поскольку они основываются не только на воле государя, но и на согласии всего королевства 314), так что они не наносят ущерб народу и не пренебрегают его выгодами. При этом предполагается, что необходимые мудрость и благоразумие (этих законов) обеспечиваются тем, что они издаются по совету не одного или какой-нибудь сотни благоразумных людей, но, как некогда в римском сенате, (по совету) более, чем трех сотен выборных лиц, что могут точно подтвердить тебе те, кто хорошо знает организацию английского парламента, а также порядок и способ его созыва. И если статуты, изданные с такой торжественностью и благоразумием, вступив в действие не будут отвечать намерениям законодателей, то они могут быть немедленно изменены, но только с согласия общины и лучших людей королевства, которые принимали участие в их издании. Теперь тебе должны быть ясны, государь, все особенности английских законов. И ты можешь сам определить, насколько они хороши, сравнивая их с законами других народов; и так как во всем мире ты не найдешь более совершенных, то ты неизбежно признаешь их не только хорошими, но и наилучшими (законами), какие только можно пожелать. Из главы XXXIV Ты уже слышал выше, мой государь, что в римском праве главным является то положение, максима или правило, которое гласит: «То что угодно государю — имеет силу закона»; законы Англии не признают этого положения, поскольку государь (в Англии) господствует над своим народом не только как король (regaliter), но и политически (politice), в знак чего во время коронации он принимает присягу в том, что будет соблюдать эти законы. Некоторые короли Англии с неохотой приносили эту присягу, полагая, что из-за нее они не могут править своими подданными по своей воле, как это делают короли, обладающие абсолютной властью, которые правят своим народом (plebem) на основании римского права и преимущественно на основании упомянутой выше его максимы так, что они меняют законы, издают новые, подвергают людей наказаниям, облагают своих подданных налогами по своему произволу и желанию и решают судебные дела, как и где хотят. Вот почему эти твои предшественники попытались уничтожить политические узы, чтобы иметь возможность, как это делают другие (государи), властвовать над своим народом только по-королевски (regaliter tantum dominari) или, лучше сказать, неистовствовать; при этом они не понимали того, что власть короля в обоих случаях по существу одинакова, как это доказывается в вышеупомянутом трактате «О природе естественных законов», и того, что управлять народом политически означает не узы, а свободу для короля, так как (такое управление) обеспечивает безопасность не только народа, но и самого короля, а также освобождает его от немалых забот. Чтобы тебе было это еще яснее, следует обратиться к опыту в отношении обоих этих видов правления и, рассмотрев сначала королевский образ правления, с помощью которого своими подданными правит король Франции, затем выяснить, каковы результаты опыта (одновременно) королевского и политического образа правления, с помощью которого король Англии управляет подвластными ему народами. [Следующие две главы — XXXV и XXXVI — действительно посвящены очень красочному сравнительному описанию жизни подданных французского и английского королей, которое сделано автором с нескрываемой симпатией к английским порядкам]. Из главы XXXVII Святой Фома (Аквинский) в книге, которую он написал для короля Кипра - «О власти государей», указывал, что «король дан ради королевства, а не королевство ради короля». Из этого вытекает, что все могущество короля должно быть направлено на благо его государства, которое состоит в основном в защите его (государства) от вторжений извне и в охране его жителей и их имущества от несправедливостей и грабежей со стороны их соплеменников. Поэтому короля, который не в состоянии осуществлять это, приходится признать бессильным. Но если он сам настолько подчиняется своим собственным страстям или (финансовой) нужде, что не может удержать свои руки от того, чтобы не обирать своих подданных, в силу чего он сам разоряет их настолько, что они не могут за счет своих средств ни существовать сами, ни поддерживать (его), то насколько же более слабым следует признать его в этом случае, чем тогда, когда он не в состоянии защитить своих подданных против несправедливостей, причиняемых им другими людьми? В самом деле, такой король не только бессилен, но он является как бы воплощением бессилия, ибо нельзя считать свободным того, кто связан сетями подобного бессилия. С другой стороны, свободен и могуществен тот король, который в состоянии защитить жителей страны от чужих и своих, а их добро и имущество — не только от посягательств соседей и сограждан, но и от собственных своих насильственных захватов и вымогательств, пусть вопреки собственным чувствам и несмотря на нужду (в деньгах) самого короля. Кто же может быть могущественнее и свободнее, чем тот, кто в состоянии победить не только других, но и самого себя? А это может и всегда так поступает король, управляющий своим народом политически. Поэтому государь, тебе должно быть ясно из опыта, что твои предки, которые стремились уничтожить политическое правление, не только не смогли бы обрести таким образом большего могущества, к чему они стремились, но могли бы подвергнуть величайшей опасности и бедам как свое личное благополучие, так и благо всего королевства 315). Тем не менее все то (плохое), в чем, как видно из данных опыта, можно упрекать государя, который правит по-королевски, проистекает скорее не из-за недостатков закона, по которому он правит, но из-за отсутствия должной заботы, а также (из-за) небрежности такого правителя. Потому что сами по себе власть и достоинство (такого короля) ничуть не меньше достоинства власти короля, правящего политически и, как я это ясно доказал в вышеупомянутом трактате «О природе естественных законов», могущество королей обоего рода — одинаково. Но практическое осуществление власти по-королевски настолько труднее и настолько более опасно для самого короля и его народа, как это ясно показано выше, что мудрый король не должен стремиться к замене ограниченной монархии абсолютной. Поэтому и вышеупомянутый святой Фома считал, что следует стремиться к тому, чтобы все страны мира управлялись политически (politice).
УПРАВЛЕНИЕ АНГЛИЕЙТHE GOVERNANCE OF ENGLAND (Перевод Е.В. Гутновой) Из главы XII Здесь показано, какой ущерб был бы нанесен Англии, если бы общины королевства обеднели. Некоторые люди говорят, что было бы хорошо для короля, если бы общины Англии были столь же бедными, как общины Франции. Тогда они не поднимали бы восстаний, что они часто делают теперь и чего не делают и не в состоянии делать общины Франции, так как они не имеют ни оружия и доспехов, ни средств, на которые могли бы их приобрести. О людях, которые так думают, можно сказать словами философа: “ad pauca respicientes de facili enunciant”, то есть «они понимают слишком мало, но слишком легко дают советы». Ибо ясно, что эти люди мало заботятся о благе королевства Англии, могущество которого в значительной мере опирается на лучников 316), не являющихся богатыми людьми. И если бы лучники стали еще беднее, то они не имели бы возможности приобретать луки, стрелы, кожаные панцири и другое оборонительное вооружение, с помощью которого они могли бы противостоять нападающим на нас врагам, которые могут явиться с любой стороны, поскольку наша страна — остров, и поскольку мы не можем рассчитывать на помощь со стороны какого-нибудь другого королевства. Поэтому, если мы не будем достаточно могущественными сами, мы станем добычей всех наших врагов, а наше могущество в значительной мере опирается на наших скромных лучников. Поэтому они не только должны иметь вооружение, о котором говорилось выше, но также должны много упражняться в стрельбе из лука, что невозможно без значительных расходов, как это хорошо известно каждому опытному (в этом деле) человеку. Поэтому обеднение общин, которое означает прежде всего обеднение наших лучников, привело бы к упадку главной мощи нашего королевства. Далее, если, как полагают те, кто желает, чтобы общины обеднели, бедные люди не могут легко поднимать восстания, то как можно будет подавить мятеж, поднятый каким-нибудь могущественным человеком, если общины будут настолько бедны, что они не смогут сражаться и по этой причине помочь королю в такой войне? Зачем же королю ежегодно производить наборы в армию, если считать за благо, чтобы общины не имели военного снаряжения и не могли бы сражаться? О, как неразумно мнение этих людей, не имеющее под, собой никаких оснований! Ведь всегда, когда до сих пор общины восставали в этой стране, самые бедные люди всегда являлись главными зачинщиками и участниками этих (мятежей) 317). А более зажиточные люди участвовали в них неохотно, (лишь) из боязни потерять свое имущество. И часто они вынуждены были выступать вместе с мятежниками только ввиду того, что более бедные люди угрожали отнять у них имущество; из этого ясно, что именно бедность была главной причиной всех подобных восстаний. Бедные люди восставали по причине своей бедности, чтобы приобрести имущество, а богатые поддерживали их потому, что не хотели стать бедными, потеряв свое добро. Что произошло бы, если бы все общины стали бедными? Воистину эта страна уподобилась бы королевству Богемии, где общины из-за своей бедности поднялись против знати и объявили общим достоянием все ее имущество 318). Далее, обязанности и достоинство короля требуют, чтобы он стремился сделать свое королевство богатым; и позор тому, кто правит бедным королевством и о ком люди могут говорить, что он правит только нищими. Но еще более позорно, если король вступил на престол богатого государства, а затем разорил его. И совесть такого короля должна быть отягощена тем, что, будучи обязан защищать это королевство и его богатства, он без всяких законных оснований отнимал у своих подданных их имущество. Пусть защитит бог нашего государя от такого бесчестия и пошлет ему такую милость, чтобы он смог увеличить богатства своего королевства и (обеспечить) его процветание, приобретя себе этим славу и уважение на вечные времена. Далее, королевство Франции не в состоянии добровольно давать своему государю субсидии из своих средств, потому что общины этого королевства настолько бедны, что не могут отдать что-либо из своего имущества. И король там не осмеливается просить субсидий у своих знатных, опасаясь, что если он их обложит, они вступят в заговор с общинами и, может быть, низложат его. Но наши общины богаты и поэтому они дают своему королю иногда пятнадцатую и десятую долю (своей движимости), а часто другие более крупные субсидии, если он нуждается в этом для блага или защиты его королевства. Например, такие более крупные субсидии имеют место, когда королевство дает своему королю одну пятнадцатую или десятую за пятилетие (вперед), или разрешает ему брать девятую часть шерсти или девятую часть зерна своих подданных за пять лет (вперед). Подданные не могли бы это делать, если бы они, подобно общинам Франции, были разорены своим королем. И ни в одной хронике нет упоминаний о том, что такого рода субсидии когда-либо давались в каком-либо христианском королевстве, (кроме Англии); и никакой другой (король) не мог бы добиться этого. Причиной этого является то, что нигде, за исключением немногих вышеупомянутых мест, народ не может так свободно распоряжаться своим имуществом и пользоваться столь благоприятными законами, как мы. Далее, мы видим ежедневно, как люди, потерявшие свое имущество и впавшие в нищету, становятся разбойниками и ворами; и кто же станет заниматься таким делом, если его не довела до этого бедность! Сколько же было бы воров в этой стране, если бы все общины обеднели? И воистину величайшая безопасность и наибольшая честь может быть обеспечена королю, когда все сословия его королевства пользуются благосостоянием. Ибо ничто не может побудить его народ к мятежу, кроме отсутствия средств или отсутствия правосудия. При этом, конечно, если у народа нет имущества, то он восстанет, утверждая, что отсутствует и правосудие. Если же он не беден, то он никогда не восстанет, пока король не превратится в настоящего тирана, совершенно отказавшись отправлять правосудие. Примечания:309) Фортескьё был взят в плен в битве при Тьюксбери. В качестве условия его помилования Эдуард IV потребовал, чтобы он принес извинение и написал трактат в доказательство прав Эдуарда IV на престол. Фортескьё выполнил оба эти требования, был прощен и получил все ранее конфискованные у него земли. Последний его трактат был написан уже после этого «примирения». 310) Под «властью политической» (dominium politicum) Фортескьё здесь и далее понимает власть, осуществляемую королем вместе со всем государством – полисом, «народом». Это выражение в переводах на английский язык иногда передается как «ограниченная монархия», что несколько его модернизирует. 311) Талья (tallagium) – термин применялся в XII – XIII вв. для обозначения налога, взимавшегося с домениальных владений короны и в первую очередь с городов и всегда носившего произвольный характер. 312) Inst. II, II, 6; Digest. I, IV, 1 (Ulp.). 313) Здесь Фортескьё опирается на одну из широко распространенных в средневековой Англии исторических легенд, согласно которой основателем британского государства был Брут, являвшийся по преданию потомком троянца Энея. Эта легенда в качестве вполне достоверного сообщения была впервые изложена в «Истории Британии» Жофруа (Готфрида) Монмаусского, написанной во второй половине XII века, и затем неоднократно повторялась во многих исторических сочинениях. 314) Как видно из дальнейшего текста, под «согласием всего королевства» автор подразумевает санкцию парламента, которая со второй половины XIV века была обязательной для издания статутов. Однако Фортескьё совершенно умалчивает здесь о том, что, помимо статутов, король в Англии XIV и XV вв. мог своею властью издавать также ордонансы, которые не требовали никакой санкции парламента, то есть могли приниматься без «согласия королевства». 315) Здесь, как и в ряде других мест выше, Фортескьё, очевидно, имеет в виду английских королей более раннего периода, таких, как Эдуард II и Ричард II, кото-рые пытались править, не считаясь с волей парламента. Он предостерегает своего собеседника — предполагаемого наследника престола Ланкастерской династии — от печальной участи этих королей, которые, как известно, в конце концов были низложены по решению парламента. 316) Лучники — стрелки из лука, составлявшие в XV веке важнейший элемент военных сил Англии. Лучники вербовались в основном, из свободных крестьян среднего достатка и служили в армии в качестве наемных солдат. Согласно установившейся еще со времени ассизы о вооружении 1181 года практике (см. выше), каждый свободный человек и, в частности, крестьянин, обязан был иметь всегда в наличии необходимое вооружение; лучники XV века должны были за свой счет приобретать и всегда иметь при себе луки, стрелы и оборонительное вооружение и снаряжение. 317) Видимо, намек на восстания под руководством Уота Тайлера (1381 год) и Джека Кэда (1450 год). 318) Фортескьё имеет в виду здесь Гуситские войны в Чехии и, в частности, видимо, движение таборитов.
Печатается по кн.: История государства и права средневековой Англии XIII – XV вв.: Хрестоматия / Сост., ред. и вст. ст. А.А. Тесля. – Хабаровск: Изд-во ДВГУПС, 2006. – 185 с. Книга предоставлена автором для публикации в ХРОНОСе. Далее читайте:Программа курса по истории Великобритании Исторические лица Англии (биографический указатель по истории страны) Литература по истории Британии (список литературы) Англия в XIII веке (хронологическая таблица) Англия в XIV веке (хронологическая таблица). Англия в XV веке (хронологическая таблица) Шотландия в XIII в. (карта) Династия Плантагенетов (генеалогическая таблица) Династии Ланкастеров и Йорков (генеалогическая таблица) Англия и Франция в XIII - нач. XIV в. (хронологическая таблица и карта) Столетняя война (хронологическая таблица и карта) Англия и Франция во 2-ой пол. XV в. (хронологическая таблица и карта)
|
|
БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА |
|
Редактор Вячеслав РумянцевПри цитировании всегда ставьте ссылку |
