Настало время поговорить о «Саюдисе», оседлав который Ландсбергис вошёл в историю Литвы как «отец независимости».

Весной 1988 г. Горбачеву стало ясно, что его перестройка встречает всё большее противодействие. Виновником этого Генсек считал партийный аппарат, хотя к этому времени он его сумел дважды сменить. Главный идеолог перестройки секретарь ЦК КПСС Александр Яковлев, понимая, что сменой кадров проблему не решить, предложил создать подконтрольные общественные организации, которые могли бы стать политическим противовесом КПСС. То есть в какой-то мере повторить опыт царского жандарма полковника Зубатова, создававшего в России начала ХХ века подконтрольные марксистcкие кружки и профсоюзы.

Идея Яковлева сама по себе заслуживала внимания. Не секрет, что многие региональные партийные лидеры «забронзовели» и считали подведомственные регионы своими вотчинами. Во время поездок в 1990 г. по Украине и России, я это хорошо почувствовал. Но исполнять её надо было совершенно по-другому.

В этой связи следует рассказать об одном разговоре, невольным свидетелем которого я стал осенью 1990 г. в пустом буфете ЦК на Старой площади (основное здание ЦК КПСС). Двое сидели за столиком и, сдвинув головы, о чем-то спорили. Я присел незамеченным за соседний столик и случайно услышал несколько фраз. Спор шёл о том, как затею с общественными движениями в национальных республиках вернуть под контроль ЦК. Один считал, что следует жестко применять законы, другой настаивал на диалоге с национальными лидерами. Одного из персонажей спора они называли «колченогим», другого «он». Тут они заметили меня и, допив кофе, удалились. Поразмышляв, я понял, что собеседники имели в виду Яковлева и Горбачева и неудачную реализацию идеи с подконтрольными общественными движениями в национальных республиках.

Судя по примеру Литвы, дело по созданию движений и фронтов в поддержку перестройки поручили КГБ СССР. Не случайно по всей стране в течение весны и лета 1988 г., как по мановению палочки стали создаться общественные организации в поддержку перестройки. Однако этот процесс вскоре вышел из-под контроля КГБ и приобрел не управляемый стихийный характер. Поэтому утверждать, что в тот период все организации создавались с подачи КГБ, весьма опрометчиво.

Что же касается Литвы, то к созданию «Саюдиса» литовский КГБ несомненно приложил руку. Об этом говорил партийный актив республики. Ну, а Витаутас Петкявичюс в книге «Корабль дураков» впервые публично раскрыл некоторые аспекты этой операции. Но, прежде чем, говорить о роли КГБ в организации Движения за перестройку, следует напомнить историю литовских «Саюдисов» (в переводе – Движение, а точнее всенародное движение).

 

Ранее упомянутый литовский историк А. Шапока в своём труде «История Литвы» уделил много внимания вопросам народнических движений-саюдисовв истории литовского государства. Начало первого народного саюдиса Шапока отнёс к началу ХIХ века. Этому он посвятил специальную главу «Народнический саюдис жемайтского дворянства в начале ХIХ века» (стр. 455). Идейным руководителем жемайтского саюдиса был литовский епископ Юозас Гедрайтис. В условиях продолжающегося ополячивания и начавшейся русификации Литвы, этот саюдис главной задачей ставил возрождение и сохранение литовского языка, литовской культуры и истории. Но он имел локальное значение, так как Жемайтия была лишь частью Литвы.

Подлинный общенациональный размах в Литве «Саюдис», как инструмент и проявление национального возрождения, приобрел в середине ХIХ века. На первом этапе его идейными вдохновителями, как правило, были литовские деятели католической церкви. Впоследствии в это движение активно включились представители литовского дворянства и нарождающейся интеллигенции. В 1863 г. первый «Саюдис» стал идейным глашатаем польско-литовского восстания. Его история закончилась вместе с поражением этого восстания.

 

Второй «Саюдис»(моя периодизация «Саюдисов» весьма условна) охватил период конца ХIХ и начала ХХ века. Это было время интенсивной русификации Литвы, проводимой царским правительством после восстания 1863 г. В этот период лидеры «Саюдиса», побаиваясь царских репрессий, выступали вроде бы против ополячивания Литвы, но на деле против русификации. Второй «Саюдис» завершился 16 февраля 1918 г. заявлением о независимости Литвы и провозглашением в мае 1920 г. Первой Литовской республики.

 

Третий «Саюдис» возник в 1940 году, после вхождения Литвы в состав Советского Союза. В августе 1941 г. его упомянул в своей речи Ляонас Прапуолёнис (Prapuolenis) Уполномоченный «Фронта литовских активистов» (Lietuvių Aktivistų Frontas- LAF) во время встречи с нацистским генеральным комиссаром Литвы фон Рентельном. «Саюдис» прозвучал в речи Прапулёниса, дабы подчеркнуть исторические корни «Фронта литовских активистов» и показать его всенародную поддержку в Литве.

Об этом Фронте (в дальнейшем будем употреблять литовское сокращение LAF), явившемся организационной основой и движущей силой третьего «Саюдиса», следует рассказать несколько подробнее. Он был создан в Берлине в июле 1940 г. Возглавил его бывший литовский посол в Берлине полковник Казис Шкирпа, сотрудничавший с Абвером.

Германское нацистское правительство через Абвер щедро финансировало LAFи обеспечивало его материальное снабжение. Активисты LAF, по совместительству агенты Абвера, с конца 1940 г. активно засылались в Литву. С собой они везли инструкции по созданию подпольных организаций LAFи указаний, как им следует действовать.

Эмиссары LAF, нелегально прибывшие в Литву в 1940-1941 гг., говорили о скором нападении Германии на СССР и о том, что тогда «литовцы, должны поднять восстание в тылу Красной Армии и развернуть большую диверсионно-подрывную работу по взрыву мостов, разрушению железнодорожных магистралей, нарушению коммуникаций». Эта цитата взята из сообщения бывшего капитана литовской армии Михелькявичюса на подпольном собрании, состоявшемся 20 декабря 1940 г. в местечке Якубово Кретингского уезда.

19 марта 1941 г. на территории Литвы была перехвачена листовка Литовского информационного бюро в Берлине, в которой говорилось: «Час освобождения Литвы уже близок. Когда начнется поход с Запада, Вы в этот же момент будете информированы… В это время в городах, местечках и деревнях порабощенной Литвы должны возникнуть местные восстания, точнее говоря, взятие власти в свои руки. Сразу надо арестовать местных коммунистов и других предателей Литвы, чтобы они не избежали расплаты за свои действия, (предатели будут только тогда помилованы, когда они сумеют доказать, что они ликвидировали хотя бы по одному еврею).

Там, где вы еще не подготовлены, организуйтесь маленькими тайными группами. Когда начнутся военные действия, в тыл будут выброшены парашютисты. Немедленно установите с ними связь и помогайте им… Уже сейчас «информируйте» евреев, что их судьба ясна, поэтому пусть сегодня же убираются из Литвы. В решительный момент берите их имущество в свои руки, чтобы ничего не пропало».

О том, что нацисты придавали особое значение националистическому подполью в Литве свидетельствует следующий факты. Первый сигнал о готовности к вторжению Германии на территорию СССР «лафовцы» в Литве получили в мае 1941 г. Известно, что Гитлер первоначально планировал нанести удар по СССР 15 мая. Но упорное сопротивление югославов вторжению Вермахта отодвинуло этот срок на июнь.

Однако информация о готовящемся нападении Германии на СССР уже была передана в Литву. Подпольные ячейки LAFпроявили активность и часть из них были раскрыты НКВД. Это во многом обусловило депортацию враждебных элементов из Лит. ССР 14 июня 1941 г. в районы Сибири. Однако основная часть агентуры Абвера и LAFуцелела. Они дождались указаний из Берлина организовать вооруженное выступление утром 22 июня 1941 г.

Бывший сотрудник органов госбезопасности Лит. ССР Нахман Душанский в своей биографии указал, что буквально накануне нападения Германии на СССР ему довелось переводить текст листовки с грифом «Вскрыть только 22/06/1941»,изъятой у задержанного агента LAF ( lka.lt/EasyAdmin/sys/files/Snieckus02.pdf ) . Указание в листовке сверхсекретной даты нападения на СССР подтверждает, что в планах гитлеровцев по разгрому СССР агенты-активисты LAFзанимали далеко не последнее место.

Эти агенты тесно сотрудничали с немецкой «пятой колонной», пустившей в сметоновский период глубокие корни в Литве. Достаточно сказать, что накануне вхождения Литвы в СССР там имелось около 300 немецких предприятий, 800 торговых точек и множество культурных учреждений. Фактически это были опорные пункты Абвера, которые позволяли тому обеспечивать надежное прикрытие большого числа как своих, так и агентов LAF.

В июне1941 г. агенты LAFи диверсионные группы Абвера явились основной силой, обеспечившей захват власти в Литве. Так, в Каунасе действовали четыре крупные «партизанские группы», с которыми немцы поддерживали тесную связь. 23 июня в 11.30 час. «партизаны» вместе с агентами 2-го отдела Абвера захватили каунасскую радиостанцию (23 июня отмечается в современной Литве, как дата начала июньского восстания). В эфир было послано сообщение, что Советская власть в республике свергнута и создано новое правительство во главе с бывшим послом в Берлине полковником Казисом Шкирпой.

От имени «Фронта литовских активистов» по радио выступил один из его лидеров, уже упомянутый Леонас Прапуолёнис. Он выразил благодарность Гитлеру за «освобождение Литвы» и объявил состав Временного правительства Литвы. Кабинет министров возглавил К. Шкирпа, провозглашенный премьер-министром. Министром обороны был назначен бывший генерал литовской армии Стасис Раштикис (оба в тот момент находились в Германии, куда эмигрировали в 1940 году). Так как Шкирпа находился в Берлине, исполняющим обязанности премьер-министра стал профессор вильнюсского университета Юозас Амбразявичюс, а министром коммунального хозяйства - Витаутас Ландсбергис-Жемкальнис.

* Примечание. 5 августа 1941г. нацисты разогнали Временное правительство Литвы. Также была прекращена деятельность «Фронта литовских активистов». Надобность в них миновала. Литва была включена немцами в Остланд и названа генеральной областью Рейха, разделенной на четыре округа — Вильнюсский, Каунасский, Шауляйский и Паневежский. Во главе каждого из них был поставлен немецкий окружной комиссар. Генеральным комиссаром Литвы был назначен А. фон Рентельн.

Л. Прапуолёнис, ставший вместо К. Шкирпы главой LAF, несмотря на верноподданнические заявления фюреру, оказался в концентрационном лагере Дахау. В конечном итоге такая судьба ожидала всю национальную элиту Литвы, которая надеялась на какую-то самостоятельность Литвы под протекторатом германского Рейха.

Сообщение, прозвучавшее по Каунасскому радио, активизировало подпольные группы LAF, которые сразу же приступили к арестам и ликвидации советских активистов и членов их семей, а также граждан еврейской национальности. Известно, что буквально в первые дни войны «повстанцы» жесточайшим образом уничтожили 5 тысяч членов советского и партийного актива. Об этом вкратце рассказывалось в первой части. Но в последнее время тема событий июня 1941 г. в Литве стала весьма популярной, поэтому вернемся к ней ещё раз.

В июне 2010 г. года Литва широко отметила 70-ю годовщину Июньского восстания 1941 г. против Красной Армии и Советов. В торжествах по этому поводу принял участие весь политический истеблишмент республики во главе президентом и спикером Сейма. Однако организаторы торжеств предпочли умолчать, что так называемое всенародное восстание в июне 1941 г. было инспирировано спецслужбами нацистской Германии.

Известно, что после нападения Германии на СССР в июне 1941 г и вторжения гитлеровских войск на территорию Литвы, литовские «повстанцы» (тогда они называли себя партизанами) действовали не столько в интересах Литвы, сколько в интересах гитлеровского Рейха и вермахта. Об этом прямо говорилось в ранее упомянутой речи Уполномоченного «Фронта литовских активистов» в Берлине Ляонаса Прапуолёниса.

Прапуолёнис заявил, что LAF«сделал всё, что мог, чтобы облегчить поход закаленного в боях и самоотверженного немецкого солдата через наш край», и кровь погибших литовских партизан «смешалась с кровью немецкого солдата-освободителя, сберегая её для его великой родины» (Германии. В.Ш.)

Прапуолёнис особо подчеркнул, что LAFво времена большевистской оккупации «важнейшей задачей считал организацию нации по примеру национал-социалистической Германии», дабы стать «достойным членом Новой Европы, создаваемой фюрером». К этому Уполномоченный LAFдобавил, что истоки этого стремления кроются в декабрьском (1926 г.) перевороте, который установил в Литве авторитарный режим (режим А. Сметоны. В. Ш.). Прапуолёнис высказал сожаление, что этот «правильный и своевременный поворот» не обеспечил Литве тех грандиозных результатов, которых достигла национал-социалистическая Германия. (Источник. «Išlaisvintaspanevėžietis» /LiberatedPanevėžysresident/, August16, 1941 /№ 8/.

Речь Прапуолёниса свидетельствует о духовной и идейной близости литовских националистов и немецких национал-социалистов. Она подтверждает, что режим Сметоны по своей сути являлся разновидностью не полностью реализованного фашизма, замешенного на нацизме. В этой связи следует предложить литовским политикам и историкам и, прежде всего, депутату Сейма Литвы Алякнайте-Абрамикене, автору печально известной резолюции Парламентской Ассамблее ОБСЕ 2009 года, отождествившей нацистский и коммунистический режимы, внимательнее изучать высказывания своих политических предшественников. В них недвусмысленно говорится, кто на самом деле являлся близнецом и собратом гитлеровского нацизма.

Не следует также представлять литовских «партизан-патриотов» образца 1941 г., поборниками демократии и борцами за независимость Литвы. Они, участвуя в изгнании так называемых «советских оккупантов», усердно расчищали дорогу нацистским оккупантам. Заявления этих патриотов о том, что ими двигала надежда получения из рук фюрера Германии независимости, просто смешны. Гитлер к этому времени уничтожил независимость большинства европейских государств, более могущественных, нежели Литва, часть которых вошла в германский Рейх, а часть стала его бесправными вассалами. Почему же Литва должна была избежать этой участи?

Всё это в Литве замалчивается. Тем не менее, накануне торжеств по поводу 70-ой годовщины Июньского восстания, лидер Социалистического народного фронта Литвы Альгирдас Палецкис заявил, что «восстание было не естественным проявлением патриотизма, а хорошо спланированной диверсией, во главе которой стояли спецслужбы германского генерального штаба».

На торжествах по случаю июньского восстания так и не прозвучала информация о сколь-нибудь значимых сражениях литовских «повстанцев-партизан» с Красной Армией. Собственно, их и не было. «Партизаны» предпочитали стрелять в спину отступающим дезорганизованным подразделениям и одиночным бойцам Красной Армии. Зато они, как уже говорилось, отличились в расправах над безоружным мирным населением.

Лариса Страдалова, дочь лейтенанта-пограничника Красной Армии, в 2008 г. рассказала корреспонденту газеты «Литовский Курьер» о том, какую картину они с матерью увидели в Каунасе в июне 1941 г. «Когда вместе с другими беженцами мы с матерью пришли в еще не занятый немцами Каунас, в городке, где жили семьи комсостава Красной Армии, увидели жутчайшую картину: всюду валялись истерзанные, замученные тела женщин и детей. Это были члены семей военнослужащих, над которыми кровавую расправу вершили «белоповязочники»  из числа восставших». (kurier.lt/?r=11&a=6634  ). И это далеко не единичный факт. Жестокость литовских националистов, выступавших под знаменем национального «Саюдиса» просто поражает.

В этой связи следует вновь вернуться к расправам «белоповязочников» с еврейским населением. Вот как описал один из немцев первое массовое убийство евреев, произошедшее 27 июня 1941 г. во дворе гаража каунасской товарищества «Lietuvosūkis» (Литовское хозяйство), сокращенно «Lietūkis». Это свидетельство 21 мая 2009 г. обнародовал немецкий журнал «Der Spiegel», опубликовав статью «Гитлеровские пособники Холокоста в Европе».

Свидетелем этого события явился немецкий полковник. По его словам, проходя 27 июня 1941 г. в Каунасе мимо гаража «Lietūkis», он услышал крики "браво", аплодисменты, увидел, как матери поднимали детей повыше, чтобы те могли получше рассмотреть происходящее. Офицер подошел ближе и позже записал увиденное. «В забетонированном дворе светловолосый мужчина, лет примерно 25-ти, среднего роста, отдыхал, опершись на деревянный кол толщиной в руку, который доходил ему до груди. У его ног лежало 15 - 20 человек, мертвых или умирающих. Вода из шланга смывала кровь в канализацию».

И дальше: «Всего в нескольких шагах от этого мужчины под охраной нескольких гражданских стояли около 20 человек - молча покорно ожидали жуткой экзекуции. По короткому жесту руки один из них безмолвно сделал шаг и (...) был убит деревянным колом, и каждый удар зрители сопровождали радостными возгласами». По свидетельству полковника, когда все были убиты и лежали на земле, убийца влез на гору трупов и заиграл на аккордеоне. Зрители запели национальный гимн, словно эта кровавая оргия была национальной церемонией. litjews.org/Default.aspx?Element=ViewArticle&ArticleID=1849&TopicID=64&Lang=RU

Литовский историк Арвидас Анушаускас, бывший заместитель генерального директора Центра изучения геноцида и резистенции жителей Литвы, ныне депутат Сейма и председатель комиссии Сейма по безопасности и обороне, назвал статью в журнале «Der Spiegel» клеветнической. Аргументировал он это тем, что немецкий офицер литовского языка не знал и понять, что исполняется «Национальная песня» Кудирки, или какая-то другая патриотическая  песня, не мог. А. Анушаускас утверждает, что выявил свидетельства о том, что в гараже «Lietūkis» звучали русские «частушки»!

Весьма странно, что в период, когда в Литве всё «русское» и «еврейское» отождествлялось с советским НКВД, литовские националисты вдруг стали петь русские «частушки». А почему тогда не предположить, что в гараже звучала еврейская тема из оперы Верди "Набукко"? Видимо, очень хотелось «уважаемому» Анушаускасу найти «русский след» в этой истории. Вот уж русофобия без края. Но самого факта зверской расправы в гараже «Lietūkis» он не отрицает.

Анушаускас уточнил, что светловолосый убийца был литовцем и родился в Литве, в городе Кибартай. Но в его роду были немецкие корни и он был агентом гестапо. Видимо, немало времени потребовалось литовскому историку, чтобы проследить родословную убийцы, для выявления такого «важного» факта. Однако на вопрос, каким образом происхождение объясняет факт варварского убийства мирных, беззащитных людей, Анушаускас так и не ответил. Вероятно, по мнению литовского политика-историка, именно примесь немецкой крови обусловило ту невероятную жестокость, с которой были убиты люди в гараже «Lietūkis». А как же тогда понимать одобрительную реакцию толпы, собравшейся поглазеть на убийство? Ведь она, несомненно, состояла из литовцев.

Или, как оценить следующий факт, описанный в книге бывшего узника каунасского гетто, известного еврейского писателя Иосифа Гара «Гибель евреев Каунаса». Вот цитата из этой книги: «…На городском стадионе, недалеко от VII форта (Каунас окружен кольцом фортов, построенных по указанию царского правительства накануне Первой мировой войны. В. Ш.)были организованы соревнования по баскетболу между командой немецкого вермахта и прославленной сборной командой Литвы. Выиграла сборная Литвы. За это все члены команды были «премированы». Каждому спортсмену было дано право… расстрелять по несколько десятков евреев, собранных тогда на VII форте. Чемпионы от предоставленной им «чести» не отказались!!!».

Вышеперечисленное на записывает в палачи весь литовский народ. Среди литовцев было немало тех, кто, рискуя жизнью, спасал евреев и раненых советских солдат. За 45 лет, которые я прожил в Литве, мне, в основном встречались доброжелательные литовцы, даже в Каунасе, где я 4 года проучился в политехническом институте. Многим из них я искренне благодарен за участие, которое они приняли в моей судьбе.

В то же время вызывает тревогу, что в современной Литве факты жесточайших и немотивированных расправ над мирными людьми в июне 1941 г. или замалчиваются, или задвигаются на второй план. Учитывая, что националистические настроения в Литве, как отмечалось в первой части, вновь начинают возрождаться и приобретать общественное звучание, это недопустимо.

Литовцы должны знать, что благие намерения, провозглашаемые от имени «Саюдисов», во многих случаях служили прикрытием для преступных деяний националистов. Если об этом молчать, то рано или поздно история может повториться.

 

Четвертый «Саюдис» возник после освобождения Литвы от фашистов. Он вновь ратовал за независимую демократическую Литву, толерантность в обществе и т. д. Но на самом деле он также был использован в качестве прикрытия гнусных преступлений против человечности. Это не случайно. Первыми «активистами» движения, а точнее вооруженного сопротивления, за независимую послевоенную Литву стали в основном лица, виновные в массовых расправах над евреями, так называемые «žydšaudžiai» (дословно «расстрельщики евреев»).Недавно в Литве была обнародована цифра: оказывается, треть так называемых партизанских командиров участвовала в расстрелах евреев.(См. «Литовский курьер». 02. 12. 2010. «Оборотная сторона полуночи»). Несомненно, что реально эта цифра выше.

Для «расстрельщиков евреев» не было пути ни на Запад, к американцам, ни на Восток, к советским. В силу этого они пошли на сотрудничество с нацистами. Известно, что немцы из этих убийц готовили первых литовских «партизан», вооружали и забрасывали их на территорию Литвы. Таким образом, в августе 1944 г. на территорию Литвы были переброшены первые 25 подготовленных нацистами агентов, которые должны были создать сеть партизанских отрядов. Всего в 1944 г. в Литву было переброшено 60 подготовленных Абвером и Гестапо агентов. Нацисты щедро снабдили их вооружением. Только в том же 1944 г. литовские националисты получили от них 2400 пулеметов, 14 тысяч автоматов, 20 тысяч винтовок, 15 тысяч пистолетов, 3 миллиона патронов и т. д.

Вместе с тем следует признать, что впоследствии ряды «лесных братьев» пополнила литовская молодежь, не принявшая советскую власть, и с оружием в руках пытавшаяся восстановить независимость Литвы. Этих людей трудно осуждать. Сегодня многие в России, воспитанные в советское время, не могут принять капиталистическое настоящее. Аналогично в послевоенной Литве ускоренная «советизация» не всем пришлась по душе. Особенно если учесть, что она нередко проводилась без учета особенностей национального менталитета и исторических особенностей становления литовского хозяйствующего субъекта.

Вооруженное сопротивление советской власти в послевоенные годы приняло довольно широкие масштабы. В партизанской военной хронике, составленной Альгисом Рупайнисом (AlgisRupainis) утверждается, что весной 1945 г. в Литве действовало около 30 тысяч партизан.

В феврале 1949 г. в лесах между Байсёгалой и Радвилишкес состоялся так называемый съезд партизан Литвы. 10 февраля на этом съезде было принято решение о создании Движения борьбы за свободу Литвы (Lietuvoslaisvėskovossąjūdis).Был избран Совет этого Движения, объединивший окружных командиров нелегальных военных общественных группировок (лесных братьев). Председателем Президиума этого Совета был избран Йонас Жемайтис, бывший офицер литовской армии. 16 февраля 1949 г. Совет Движения борьбы за свободу Литвы принял Декларацию о принципах будущего устройства Литовского государства («Lietuvos Laisvės Kovos Sąjūdžio Taryba deklaracija»).

Провозглашаемые в этой декларации принципы в основном были достаточно демократичными. Но методы, которыми пытались добиться своей цели «лесные братья», не имели ничего общего с этими принципами. Деятельность лесного «Саюдиса» закончилась в 1953 г. вместе с разгромом националистического подполья.

Тем не менее, об этом периоде литовской истории следует рассказать несколько подробнее. Многие, видимо, видели фильм литовского режиссера Жалакявичюса «Никто не хотел умирать», который показал накал политического противостояния в послевоенной Литве. Я добавлю лишь три эпизода, характеризующих это противостояние.

В 1949 г. маленький литовский городок Утену, где проживала наша семья, потрясла страшная весть. Ученик одиннадцатого класса литовской гимназии Антанас Крауялис (AntanasKraujelis)перед тем, как уйти в лес, в банду националистов, совершил три политических убийства. Он смертельно ранил директора гимназии, в которой учился. Кстати, директор преподавал ему литовский язык и историю. Потом Крауялис постучал в окна домов, где жили зав. парткабинетом (зав. библиотекой) и зав. сберкассой и расстрелял их в упор.

В лесу Крауялис взял себе псевдонимы «Pabaisa» и «Siaubūnas» (примерно «Страх» и «Ужас»). Скрывался он вплоть до марта 1965 г., пока не застрелился, будучи раненым сотрудниками милиции и КГБ. Все эти годы он промышлял грабежами сельских магазинов и отсиживался на хуторах. Назвать его борцом за свободу Литвы язык не поворачивается. Если бы он совершил теракты против военнослужащих полка НКВД, который был дислоцирован в Утене, то это было бы одно. Но убить двух беззащитных женщин и учителя, учившего его родному языку - это просто бандитизм.

Но были и другие примеры. Примерно в 1950 году в лесах под Утеной была захвачена раненая девушка, так называемая партизанка. Она ушла в лес из гимназии. В больнице девушка наотрез отказалась принимать пищу и предпочла умереть. Мать рассказывала о ней со слезами на глазах. «Молодая, ей бы жить, да жить, а она выбрала смерть!» Не знаю, выяснили ли сегодня судьбу этой девушки, но она действительно отдала жизнь за независимую Литву.

И ещё один факт. Где-то в начале 1950-х годов осенью пропал истопник райкома партии, литовец, поехавший в лес за дровами. Нашли его только весной, замученного, всего обмотанного колючей проволокой. У него остались две дочери. Они жили недалеко от нас. Я до сих пор помню печальные глаза этих девочек. Они лишились кормильца. Заслужил ли такую страшную смерть их отец только потому, что был истопником у коммунистов? В Утене тогда была страшная безработица и каждая семья выживала, как могла. Устроиться на любую работу было счастьем.

Надо признать, что «лесные братья», орудовавшие в лесах, вели борьбу не столько против советских военных «оккупантов», сколько против собственного народа. Тех, кто выбирал советскую власть, они уничтожали семьями, причем с нечеловеческой жестокостью (не только расстреливали, но убивали топорами, пилами, удавками, сжигали заживо). В итоге за 1944-1953 гг. от рук литовских националистов, прикрывавшихся благородными принципами «Саюдиса», погибло свыше 25 тысяч человек. Среди убитых – 990 детей в возрасте до 16 лет и 62 – до 2 лет. Они-то чем провинились перед так называемыми «патриотами» Литвы? Неужели во имя независимости необходимо было истреблять и грудных детей?

 

К 1988 г. послевоенное противостояние и его жертвы в Литве уже подзабылось. Естественно, название «Саюдис», которое взяла себе новая общественная организация, возникшая в июне 1988 г., не вызвала никаких негативных ассоциаций. В истории Литвы это был пятый «Саюдис»,так называемое «Движение за перестройку», за Горбачева. Кремлевские политологи в те годы, как, впрочем, и сейчас, особо не утруждали себя поисками исторических аналогий и значение «Саюдиса» воспринимали лишь в переводимом смысле - Движение. К сожалению, в далёком 1988 г. я и мои товарищи по партии также не располагали надлежащей информацией о сложной и противоречивой истории литовских «Саюдисов».

Особо следует поговорить о пятом «Саюдисе», внезапно возникший 3 июня 1988 г в зале Академии наук Литовской ССР. Накануне XIXВсесоюзной партийной конференцииздесь таинственным образом вдруг собралось несколько сотен человек, основную часть которых составляла литовская интеллектуальная элита. Одним из формальных поводов послужила излишняя регламентация со стороны ЦК КПСС при избрании в республике делегатов на партконференцию.

Но в зал Академии наук люди пришли не только по этому поводу. В Литве многих волновало то, что на фоне провозглашаемых  Горбачевым грандиозных планов, реальная социально-экономическая ситуация только ухудшается. Помимо этого некоторые пришли заранее кем-то проинструктированные, с предложениями, записанными на бумажках. Итогом этого собрания стало создание инициативной группы «Саюдиса» из 35 человек. Половина из них была коммунистами.

Сегодня существуют неопровержимые свидетельства того, что Литовское движение за перестройку - «Саюдис» было создано по указанию Москвы. Непосредственной организацией «Саюдиса» в Литве занимался КГБ Лит. ССР, который, как утверждают, скрупулезно руководствовался некой инструкцией, присланной из Центра. В Литве её называли «черным сценарием».

Основную идею этого сценария раскрыл в своей книге «Корабль дураков» В. Петкявичюс. Она состояла в том, что «органы безопасности обязаны через своих людей влиять на все появляющиеся движения и постепенно перенимать инициативу. Допустимы всевозможные словесные, лозунговые отклонения, даже перегибы, но непосредственные действия должны согласовываться…».

Конечным результатом деятельности «Саюдиса» должна были стать «нестабильность, хаос, охота на ведьм, которые отпугнут большинство народа. Вперед выступит агрессивное меньшинство, разговор с которым всегда более краток и перспективен». В этом плане «черный сценарий» в некотором смысле перекликается с так называемым секретным планом перестройки под названием «Голгофа». После появления в 1995 г. в газете «Совершенно секретно» публикации бывшего сотрудника КГБ СССР Михаила Любимова под названием «Операция «Голгофа», она стала широко известна в России.

Суть операции «Голгофа» (если таковая планировалась) заключалась в том, чтобы провести Россию через «дикий капитализм», и, используя негодование народных масс, вернуть страну на коммунистический путь. Видимо, Литву также хотели провести через «дикий» национализм и сепаратизм, дабы литовское общество получили хорошую прививку от этих явлений. Но на деле получилось наоборот.

Что же касается достоверности «черного сценария», то я лично видел его в руках у известного литовского писателя и общественного деятеляВитаутаса Петкявичюса. Это произошло летом 1993 г. когда я приезжал в Вильнюс свидетелем по делу о так называемом захвате издательского предприятия «Spauda». Тогда я еще не числился в числе организаторов этой акции. Всю вину литовские прокуроры свалили на Управляющего делами ЦК КПЛ/КПСС Николая Грибанова и рядового сотрудника этого управления Сергея Резника. Но их вина состояла лишь в том, что они присутствовали при взятии военными под охрану этого предприятия.

По приезду в Вильнюс я решил позвонить Петкявичюсу, с которым в советский период изредка общался на мероприятиях. Мы не были с ним друзьями, но после нескольких выступлений в 1988-89 гг. на пленумах ЦК Компартии Литвы, в которых я позволил себе покритиковать Москву и ЦК КПСС, он обратил на меня внимание. В дальнейшем при встречах мы стали обмениваться мнениями о происходящем в республике и Союзе.

В ходе телефонного разговора Петкявичюс пригласил меня в гости. Проговорили мы почти всю ночь. Тогда я располагал лишь обрывочными сведениями о том, как создавался «Саюдис» и каким образом Ландсбергис прорвался к власти. После рассказа Петкявичюса я вспомнил разговор, услышанный в буфете ЦК КПСС. Детали, которые рассказал мне Петкявичюс, четко дополнили имеющуюся у меня информацию. Поэтому не поверить ему я не мог. Более того, я не раз имел возможность убедиться, что Петкявичюс никогда не говорил того, в чем он не уверен. Напомним, что в 1993 г. он уже являлся председателем Комитета национальной безопасности литовского Сейма, то есть весьма информированным человеком.

В ходе разговора возник какой-то спорный вопрос и Петкявичюс стал искать то ли фотографию, то ли документ, который бы подтвердил его слова. Тогда, между прочим, он и показал мне скрепленные бумаги и сказал, что и есть «черный сценарий». Писатель рассказал, что получил его за небольшую плату от бывшего полковника КГБ Лит. ССР. Но это было где-то под утро и у меня уже не оставалось сил интересоваться этим сценарием.

Петкявичюса в разговоре интересовали подробности о том, что происходило в 1990-91 гг. в ЦК КП Литвы/КПСС и в ЦК КПСС. Видимо, это ему было необходимо для очередной книги. Таких встреч, как со мной, у Петкявичюса, несомненно, была не одна. Все факты, которые он использовал в своих произведениях, писатель тщательно проверял, рассматривая их через призму свидетельств нескольких очевидцев. Одним словом поговорили мы в ту ночь по душам, выпили несметное количество чашек кофе и кое-чего ещё. Утром Петкявичюс на своих стареньких «Жигулях» отвез меня к зданию суда. Больше я его, к сожалению, не видел.

Но вернемся к истории создания «Саюдиса». Дополнительные сведения по этому поводу обнародовал в своих воспоминаниях упомянутый Валентин Лазутка, во времена перестройки директор Института философии и одновременно секретарь парткома Академии наук Лит. ССР. В силу своего партийного положения весной 1988 г. Лазутка оказался непосредственным участником событий, предшествующих созданию «Саюдиса».

Лазутка вспоминает, что весной 1988 г. весьма активизировалась деятельность сотрудников КГБ, курирующих Академию наук. В ЦК Компартии Литвы работу по созданию движения «Саюдис» возглавлял секретарь ЦК Лёнгинас Шепетис, с которым Лазутке по долгу службы приходилось неоднократно контактировать. Однажды Лазутка стал свидетелем телефонного разговора Шепетиса с помощником Александра Яковлева по поводу перестройки и необходимости создания движения за перестройку в Литве.

3 июня 1988 г. за несколько часов до начала учредительного собрания по созданию Инициативной группы «Саюдиса», во Дворце ученых в Веркяй состоялась узкое полусекретное совещание, посвященное этому событию. На нем присутствовал упомянутый Шепетис и сотрудник Отдела науки ЦК КПСС. Однако на учредительном собрании «Саюдиса» в зале Академии наук Лит. ССР московский гость не появился. Однако у Лазутки сложилось мнение, что партийные органы в вопросах создания «Саюдиса» играли второстепенную роль. Главной «скрипкой» был КГБ.

Окончательно роль КГБ в создании «Саюдиса» Лазутка уяснил, когда он, как первый секретарь Вильнюсского ГК КПЛ/КПСС в октябре 1990 г. встретился с вновь назначенным председателем КГБ Лит. ССР Ромуальдасом Марцинкусом, направленным в Литву из Москвы.

В ходе доверительного и откровенного разговора Марцинкус заявил Лазутке, что: «КГБ Литовской ССР действует не самостоятельно и не по своей инициативе, а он осуществляет указания руководителей КГБ СССР и что ему дано прямое указании быть в подчинении у Ландсбергиса, выполнять его указания и не иметь никаких связей с остатками организаций Советской власти. Что касается нашей партии, то ему велено не снабжать нас никакой информацией и не получать таковой от нас».

В заключение беседы Марцинкус добавил: «Я выполняю приказ из Москвы лично Крючкова, и не больше». (См. V. Lazutka. «Kaipbuvokuriamas«Sąjūdis». «Karštaskommentaras». № 13, 2007. и V. Lazutka. «Sausio 13-ojo zvilgsnis kitu kampu». «Karštaskomentaras» № 1, 2008).

Между тем известно, что бывший Председатель КГБ СССР Владимир Александрович Крючков до конца жизни остался на советских позициях. Тем не менее, некоторые его поступки в период перестройки не поддаются логическому объяснению. Прежде всего, непонятно поведение Крючкова в ситуации, когда в 1990 г. КГБ получил сведения о том, что Яковлев «занимал выгодные для Запада позиции и Запад мог на него твердо рассчитывать в любой ситуации».

Доложив об этом Горбачеву, Крючков согласился с явно абсурдным предложением Генсека побеседовать на эту тему с Яковлевым. Когда же беседа закончилась ничем, Крючков вновь согласился со странной реакцией, а точнее отсутствием реакции Горбачева на сообщение о том, что разговор результатов не дал.

Спустя некоторое время Крючков вновь доложил Горбачеву о том, что по линии разведки и контрразведки поступили материалы, свидетельствующие, что во время переговоров в Рейкьявике и на Мальте Генсек говорил о смене политического строя в СССР, о коренном пересмотре отношений между западными странами и СССР, а также дал согласие на сдачу ГДР (См. «Десять лет, которые потрясли…». М.: Вагриус, 2002. С. 37).

Горбачев ограничился вопросом: «А где вы это достали?» Крючков сослался на свои источники. Президент буркнул: «Ну, мало ли что там пишут…»». И вновь Крючков, как глава органов безопасности не сделал должных выводов. Интересно, как поступил бы в подобной ситуации Директор ФБР США?Ведь если бы Крючков в 1990 г. или в 1991 г. публично озвучил лишь некоторые факты предательской политики Генсека и Президента, то, возможно, история нашей Родины развивалась бы по-другому. И Горбачев доживал бы жизнь не в роскошном баварском замке, а в тюремной камере.

В этой связи несколько слов о публичных выступлениях Крючкова. Он выступал на XXVIII съезда КПСС (июль 1990 г.), когда вопрос стоял, тем ли путём идёт страна? Выступал он и на апрельском (1991 г.) Пленуме ЦК КПСС, когда стоял вопрос об отстранении Горбачева от должности. Выступал Владимир Александрович и в декабре 1990 г. на IV съезде народных депутатов СССР, когда Сажи Умалатова предложила выразить недоверие Горбачеву. 17 июня 1991 г. Крючков на закрытом заседании Верховного Совета СССР вновь говорил о внешних силах, активно действующих по созданию бедственного положения в стране. Даже озвучил секретную записку Юрия Андропова 1977 г. об агентах влияния Запада.

Все его выступления были проникнуты озабоченностью судьбой СССР. Однако проблемы преподносились им в общих чертах, без конкретных фактов и фамилий. Удивительно, но Крючков так и не выступил непосредственно против Горбачева, даже когда этого требовала ситуация.

Я помню свою реакцию, да и реакцию тех членов ЦК КПСС и народных депутатов ВС СССР, с которыми я общался, на выступления Крючкова. За годы советской власти мы привыкли, что советскую общественность периодически информировали о «коварных» планах Запада. Но тем дело и кончалось, происки врагов всегда успешно пресекались.

В 1990-1991 гг. всех успокаивало то, что Председатель КГБ выступал в присутствии Генсека и Президента. Какой из этого следовал вывод? «Наверху» ситуацию контролируют. Более того, все считали, что именно Горбачев поручал главе безопасности проинформировать коммунистов и народных депутатов СССР о том, КГБ не «дремлет» и контрмеры будут своевременно приняты.

В силу этого публичные выступления Крючкова о «происках врагов» воспринимались без трагизма и ажиотажа. Почему этого не осознавал Председатель КГБ СССР до сих пор не ясно. К сожалению, впоследствии, таким же образом спокойно, как бы не замечая трагизма происходящего, целая страна рассталась с советским образом жизни, Советским Союзом и КПСС.

Но вернемся в июнь 1988 г. В этот период КГБ СССР (до 1 ноября 1988 г.) возглавлял Виктор Чебриков - службист и любитель инструкций. После смерти К. Черненко он, от имени КГБ, однозначно поддержал кандидатуру Горбачева на пост Генерального секретаря ЦК КПСС. Если принять вышеозвученную версию за истину, то именно при Чебрикове КГБ СССР развернул работу по созданию общественных движений в поддержку перестройки.

Утверждается, что из 35 членов Инициативной группы «Саюдиса» 16 были люди в той или иной мере зависимые от КГБ. Об этом достаточно подробно написал в книге «Корабль дураков» В. Петкявичюс. Напомним лишь о том, что в ноябре 1991 г. было официально доказано, что ближайший соратник и «правая рука» Ландсбергиса Вергилиус Юозас Чепайтис был агентом КГБ под кличкой «Юозас». Завербовали его ещё в 1963 г.

Не случайно секретарем упомянутого учредительного собрания «Саюдиса» был избран молодой физик Зигмас Вайшвила. Во время стажировки в Дубне в 1980 г. он жил у ранее упомянутого генерала Р. Марцинкуса, тогда служившего в центральном аппарате КГБ СССР и отвечавшего за одно из подразделений 2-ого Управления (контрразведка). Естественно, что Вайшвила протокол собрания «Саюдиса» сразу же передал своему куратору из КГБ. Его так и считают пропавшим.

Однако это не значит, что созданная инициативная группа «Саюдиса» была полностью подконтрольна КГБ. Ей позволили действовать самостоятельно, иначе бы она смогла бы завоевать авторитет в литовском обществе. В начале «саюдисты» инициировали в СМИ публичную дискуссию по вопросам литовского языка и истории. В ходе этой дискуссии активистам «Саюдиса» удалось создать прочные позиции в СМИ, прежде всего на телевидении. Буквально в течение нескольких недель «Саюдис» превратился в серьезную общественную силу.

В августе 1988 г. в Литву приехал секретарь ЦК КПСС Александр Яковлев, который поддержал «Саюдис», дав этому явлению идейно-политическое объяснение. Более того, он не возражал, если группы поддержки «Саюдиса» будут созданы в партийных организациях, в том числе и райкомах партии. «Саюдисты» поняли, что в Кремле у них появился надежный защитник. После этого они перешли в прямое наступление не только на социалистические основы жизни в республике, но, прежде всего, на тех, кто их отстаивал.

Кстати, Горбачев в мемуарах пишет, что он направил Яковлева в Латвию и Литву разобраться в ситуации. Но об итогах поездки Яковлева и выводах, которые сообщил ему «верный друг», Горбачев предпочел не распространяться. Видимо, очень понравилось ему литовское движение в поддержку своей персоны. Дешево купили литовские сепаратисты Михаила Сергеевича – простым лозунгом.

Заметим, информация о том, что КГБ являлся «крестным отцом» «Саюдиса» не была секретом для литовской общественности. Об этом вполголоса говорил партийный актив республики. А вот что об этом рассказал в мае 2003 г. в радиопередаче «Akisį akį»(«С глазу на глаз») бывший литовский диссидент и политзаключенный, а ныне дипломат Видмантас Павилионис. В 1988 г. он в Каунасе встретил «коллегу» по мордовскому лагерю Людвика Симутиса и пригласил того придти в «Саюдис». На что Симутис ответил, что это организация кегэбистов и туда не следует лезть. Но Павилионис сумел убедить «коллегу» в том, что именно поэтому и надо идти в «Саюдис», чтобы его переориентировать. Что вскоре и произошло.

Росту авторитета «Саюдису» во многом способствовало то, что его неформальным лидером на первых порах явился упомянутый писатель Витаутас Петкявичюс. Он был известен в республике не только своими произведениями, но и тем, что всегда смело и достойно отстаивал интересы Литвы. Благодаря ему, в 1980-х г. был остановлен проект промышленной добычи нефти в Балтийском море, рядом с заповедной Куршской косой.

Авторитет Петкявичюса и его пробивная сила позволили организовать первые массовые митинги «Саюдиса». Петкявичюс прекрасно знал недостатки советской власти, но альтернативы ей не видел. В 1945 г. он стал комсомольцем и с оружием в руках защищал новую власть. Мечтой Петкявичюса была свободная и счастливая Литва. Он полагал, что, став советской, она будет такой. Всю жизнь он боролся с бюрократами и карьеристами, которые сделали комсомольский и партийный билет «хлебной карточкой». Те платили ему ненавистью.

Петкявичюс искренне верил, что «Саюдис» придаст новое дыхание социализму в Литве. Однако для московских и литовских создателей «Саюдиса» Петкявичюс был неудобной и неуправляемой фигурой. Он мог поставить «на место» любого из тогдашних секретарей ЦК КП Литвы, в том числе и первого. Не особенно считался он и с авторитетом КГБ и московских гостей.

Вот здесь и возникло противоречие с основным условием, которое предписывал «черный сценарий» - никакой самодеятельности в рамках «Саюдиса». То есть полная подконтрольность организаторам. Под это условие никак не подходил волевой и плохо управляемый Петкявичюс. Поэтому и в Москве и в Вильнюсе пришли к выводу о необходимости заменить его на более покладистого человека.

Где-то в сентябре месяце 1988 г. (накануне одного из митингов) тогдашний председатель КГБ Лит. ССР генерал Эдуардас Эйсмунтас предложил Бюро ЦК Компартии Литвы на пост главы «Саюдиса» внешне невзрачного, но вполне «управляемого» и «проверенного» музыковеда с кафедры марксизма-ленинизма Литовской консерватории Витаутаса Ландсбергиса. Бюро ЦК Компартии Литвы этот выбор одобрило. В маленькой Литве эта информация под «большим секретом» стала распространяться среди партийного актива.

Основные аргументы Эйсмунтаса в пользу Ландсбергиса были следующие: интеллигентен, незаметен, плохой оратор, связан с КГБ и поэтому будет легко управляем. Полагали, что с назначением Ландсбергиса «Саюдис» станет послушным орудием в руках КГБ и партийной элиты. Однако «проверенный» музыковед вскоре показал железную хватку и стальные зубы в борьбе за власть. На очередном заседании Инициативной группы Ландсбергис сразу поставил вопрос ребром, заявив, что ЦК утвердил его руководителем «Саюдиса» и вопрос не обсуждается. Заявление Ландсбергиса поддержало его шумливое окружение, остальные согласились.

Партийный актив республики недоумевал такой неоднозначной замене руководства «Саюдиса». Ходили разные слухи. Утверждали, что Витаутас Ландсбергис проверенный человек, преданный советской власти. Якобы в годы войны на квартире его отца архитектора Витаутаса Ландсбергиса-Жямкальниса скрывался 1-ый секретарь Вильнюсского подпольного горкома Компартии Литвы Витас. Другие говорили, что именно старший Ландсбергис выдал Витаса гестаповцам. Одним словом понять, где правда, а где ложь, было сложно.

В то время по работе мне приходилось достаточно часто общаться с секретарями ЦК Компартии Литвы. На мои недоуменные вопросы по поводу смены руководства «Саюдиса» они лишь загадочно улыбались и говорили: «Всё под контролем!». Интерес к «Саюдису» у меня был не праздный. Петкявичюс для меня и многих русскоязычных Литвы был тем гарантом в «Саюдисе», который не допустил бы националистической вакханалии, которая потом разразилась при Ландсбергисе.

На эту тему я разговаривал с первым замом председателя КГБ Лит. ССР Станиславом Цаплиным. Но и он на мой вопрос о неравнозначной замене в «Саюдисе» ответил: «Всё под контролем. Это наш проверенный человек». В следующей главе об этом «проверенном человеке» расскажем подробнее.

 

«Саюдис» в Литве появился в крайне благоприятное время. В республике нарастало недовольство социально-экономической политикой Горбачева. К началу перестройки по уровню развития Литва занимала 16-ое место в мире, а по сельскому хозяйству - 10-ое. Жители республики в доперестроечные годы не знали проблем ни с мясными, ни с молочными продуктами. Однако на четвертый год горбачевской перестройки некоторые из вышеперечисленных продуктов в Литве стало возможным приобретать только по «визитной карточке покупателя» и в лимитированном объеме. Тоже произошло и с товарами первой хозяйственной необходимости.

Частично это было вызвано экономическими трудностями, частично, политикой вновь зарождающейся буржуазии, которые деньги предпочитала вкладывать в материальные ценности. Так, в те годы под Вильнюсом были обнаружены два огромных металлических ангара, набитых хозяйственными товарами. Кому они принадлежали так и осталось тайной.

На экономические проблемы в Литве накладывался мелочный диктат Центра и игнорирование Кремлем особенностей национального менталитета, социально-экономических и культурно бытовых условий исторического становления литовцев, как нации.

Особо следует также отметить и такой психологический момент. Диктат Москвы литовцами всегда воспринимался, как диктат России, как диктат русских. В то же время уровень жизни в России, самой богатой страны мира, был значительно ниже, чем в Прибалтике. Нередко в споре литовцы выкидывали последний аргумент: «Не учите нас, как жить. Лучше сами научитесь жить так, чтобы вам завидовали!».

В этой связи следует отметить, что СССР, как государственное образование оказался крайне невыгодным для России. Дело в том, что на протяжении последних 45 послевоенных лет Россия (тогда РСФСР) была, в буквальном смысле, донором почти всех союзных республик (за исключением Белоруссии и Украины). Известно, что из прибалтийских республик стремились сделать «витрину» социализма. Национальная элита этой «витрина» знала реальную ситуацию и умело пользовалась своими преимуществами, получая преференции от Центра.

Так, по данным доктора экономических наук, профессора В. Милосердова, «несмотря на то, что основная часть газа добывалась в других районах страны, прибалтийские сёла по газификации существенно опережали российские. К моменту выхода прибалтов из Союза практически все сёла Прибалтики, да и Западной Украины и Закавказья были газифицированы. А вот в России и сегодня тысячи даже подмосковных сёл ждут, когда к ним придет газ. А что уж говорить о российской глубинке!

Образовалась огромная дифференциация между союзными республиками в размерах ассигнований из госбюджета, в объеме поставок материально-технических ресурсов, в выделении валюты, импортных товаров и в других сферах. И, как следствие, - в уровне жизни между республиками».

В 1950-1980-х годах уровень зарплат и других социальных выплат в большинстве союзных республик был на 30-45% выше, чем в России (РСФСР). Официальные нормативы жилой площади в РСФСР были меньше, чем для Прибалтики, Закавказья, Западной Украины, столичных городов республик Средней Азии, Северного Кавказа. Примечательно и то, что квартплата в РСФСР всегда была выше, нежели в большинстве других союзных республик.

Привилегированное положение прибалтийских республик особенно ярко характеризовал порядок распределения потребительского импорта. Решения Политбюро ЦК КПСС и Президиума Совмина СССР предусматривали строгую очерёдность: импортные потребительских товары, прежде всего, направлялись в прибалтийские, закавказские и среднеазиатские союзные республики, затем в Западную Украину; в Белоруссию, остальную Украину, и уже потом в РСФСР, причем на официально русскую территорию РСФСР в последнюю очередь.

Расплата за это наступила в 1991 г., когда в защиту КПСС и СССР в России не состоялось не одного массового митинга. К сожалению, руководство России до сих пор не может преодолеть синдром, выражаемый словами «свои потерпят!».

Но вернемся к «Саюдису». В отличие от Компартии представители «Саюдиса» о проблемах, назревших к четвертому голу перестройки, говорили без оглядки на Москву. Это сразу придало им статус патриотов Литвы. Однако лидеры «Саюдиса» прекрасно понимали, какую силу представляет Компартия. Поэтому на первом этапе своей деятельности «саюдисты» поставили задачу - сформировать благоприятное для себя общественное мнение не только в республике, но, прежде всего, в Компартии Литвы. После этого, заняв ключевые позиции в Компартии, реформировать ее и использовать как эффективный инструмент достижения главной цели - независимости Литвы.

И это удалось. Выборную кампанию 1988 г. в первичных партийных организациях и ряде районных партийных организаций выиграли представители «Саюдиса». Группы «Саюдиса» врастали в партийные организации. Представители «Саюдиса» были избраны секретарями райкомов партии и парткомов. Например, в городе Шауляе все десять выдвинутых от «Саюдиса» кандидатов были избраны в состав городского комитета Компартии. Первым секретарем горкома был избран член сейма «Саюдиса» М. Стаквилявичюс. В ходе отчетно-выборной компании осенью 1988 г. «саюдисты» пришли к руководству большинством партийных организаций Литвы.

Секретарем парткома Вильнюсского университета был избран ярый сепаратист Б.  Гензялис. Секретарем партийной организации Союза писателей Литвы – Р. Гудайтис. Эта парочка 26 июля 1989 г. выступила в «Правде» со статьей «Так кто же знает рецепт?» в ответ на статью Н. Михалевой и Ш. Папидзе «Федеративный союз» (Правда от 12 июля 1989 г.), в которой было четко и недвусмысленно заявлено, что «конституционные процессы» в странах Прибалтики грозят развалом СССР. Эту статью они назвали тенденциозной и консервативной.

К началу предвыборной кампании по избранию народных депутатов СССР «Саюдис» доминировал на телевидение, радио и прессе республики. Мнение лидеров «Саюдиса» было непререкаемым. 20 ноября 1988 г. Совет сейма «Саюдиса» принял «Заявление о моральной независимости», суть которого была в том, что для граждан Литвы обязательны законы Литвы, но не СССР. За контролем исполнения этого заявления был учрежден «Суд чести» «Саюдиса».Москва молчала.

В своих заявлениях представители «Саюдиса» уже не стеснялись. Они прямо заявляли: «Народ без суверенитета – народ без будущего!». Противопоставить этому литовским коммунистам было нечего. Даже идеи перестройки с помощью Яковлева и Горбачева «Саюдис» «приватизировал» полностью.

16 февраля 1989 г. в литовском драмтеатре в присутствии всего руководства Литовской ССР впервые состоялось торжественное заседание по поводу 71-ой годовщины Акта независимости буржуазной Литвы. Была принята Декларация о независимости, которая подтверждала стремление республики к полному суверенитету. Правда, не акцентировалось в составе СССР или вне. Все понимали эту условность и яростно спорили, а возможна ли независимость в составе Союза. Москва в это время хранила олимпийское спокойствие.

Перед выборами на литовском телевидение и в прессе началось шельмование тех кандидатов, которые отстаивали Литву в составе СССР. Масла в огонь подливали союзные СМИ. Всех посмевших критиковать позицию «Саюдиса», московские журналисты немедленно объявляли сталинистами, противниками демократии и врагами перестройки. Горбачева это устраивало. Он свято верил, что он и перестройка не разделимы и с новым составом народных депутатов он успешно её завершит.

В такой общественно-политической ситуации в Литве в марте 1989 г. состоялись выборы народных депутатов СССР. «Саюдис» одержал сокрушительную победу. 58 его представителей стали народными депутатами СССР, из них 38 (65,5%) так называемые коммунисты.

Редактор журнала ««Gimtasiskraštas» (Родной край) и один из идеологов «Саюдиса», «коммунист» А. Чекуолис, избранный народным депутатом СССР, публично заявил, что по списку «Саюдиса» народным депутатом «избрали бы и орангутанга». Это заявление впоследствии процитировал на февральском (1990 г.) Пленуме ЦК КПСС Ю.Палецкис, секретарь ЦК отделившейся части Компартии Литвы.

Однако Михаил Сергеевич на Политбюро 28 марта 1989 г. и в своих мемуарах всё твердит о «демократических выборах». Он так и не понял, что после выборов народных депутатов СССР надеяться на успех социалистической перестройки стало просто смешно. Но первый «звоночек» для него тогда прозвучал.

Первый Съезд народных депутатов СССР открылся в мае 1989 г. С первых дней работы Съезда 58 депутатов от Литвы поставили себя в особое положение. Заметим, что все депутаты от Литвы были под сильнейшим прессингом «Саюдиса», «шаг вправо, шаг влево» рассматривался как национальная измена.

Упомянутый А.Чекуолис в интервью газете «Вечерние новости» (от 23.05 1989 г.) заявил: «…депутаты от Литвы – сплоченная группа, отстаивающая единую политику. Другой такой сплоченной группы нет на всем съезде народных депутатов СССР. Поэтому, несмотря на нашу малочисленность, мы пользуемся большим уважением. Все поглядывают на нас с завистью и ищут благосклонности. Но мы не намерены вообще продавать её или легко отдавать…

Договорились о тактике при голосовании. Если не сможем победить, то встанем и удалимся…»

Народные депутаты СССР от Литвы в 1989 г., заняв места в зале Кремлевского дворца Съездов, получили всесоюзную трибуну и, благодаря телевидению, многомиллионную аудиторию. На первом съезде они присматривались и соблюдали лояльность, заявляя о своей приверженности перестройке. Зато потом сепаратисты всех мастей получили возможность наблюдать на примере прибалтийских депутатов, как следует противостоять центральным властям. Фактически телевидение демонстрировало своеобразный курс политического ликбеза, который впоследствии очень дорого обойдется стране.

30 сентября 1989 г. на Съезде выступил народный депутат СССР, тогдашний первый секретарь ЦК, пока единой, Компартии Литвы Альгирдас Бразаускас. Он заявил, что существующая Конституция СССР «тормозит путь самостоятельных республик в перестройку». Также он поставил вопрос о признании секретных протоколов к советско-германскому договору 1939 г. не действительными. 7 сентября 1989 г. на съезде выступила Казимира Прунскене, которая изложила концепцию экономической реформы в Литве и странах Балтии.

В республике «Саюдис» также наращивал своё давление, нередко переходящее в диктат. Его представители, как ранее отмечалось, умело использовали коммунистов в Верховном Совете Литвы, которые там составляли 90%, для создания правовой базы процесса вывода Литвы из СССР. Коммунистический парламент Литовской ССР на второй день работы Съезда НД СССР 26 мая 1989 г. принял Декларацию о государственном суверенитете Литвы. Было заявлено, что в Литве действуют только законы республики или законы, ратифицированные ВС Лит. ССР. До этого 18 мая были внесены изменения в Конституцию Лит. ССР в части введения гражданства Республики. Москва вновь промолчала.

Подчинив Компартию своему влиянию, «саюдисты» навязали ей дискуссию о самостоятельности. Результаты этой дискуссии литовские СМИ искусно препарировали, преподнося её таким образом, что абсолютное большинство коммунистов Литвы выступают за независимую Компартию. ЦК КПСС молча взирал на споры по поводу судьбы Компартии Литвы.

В итоге в декабре 1989 г. «саюдисты» успешно завершили операцию по выводу Компартии Литвы из КПСС. 20 декабря 1989 г. под их давлением ХХ съезд Компартии Литвы принял решение о выходе из КПСС. После того ситуация в Литве для Кремля стала практически не подвластной. Но Горбачев по-прежнему продолжал убеждать советскую общественность, что ничего особенного в Литве не происходит. Дело дошло до того, что на февральском (1990 г.) Пленуме ЦК КПСС он пытался протолкнуть решение, согласно которому коммунисты Литвы, порвавшие с КПСС, до ХХVIIIсъезда считались бы членами КПСС?!

В январе 1990 г. всё тот же коммунистический ВС Литовской ССР принял решение о том, что на территории Литвы не действуют законы СССР. 7 февраля 1990 г. Верховный Совет Лит. ССР созыва под председательством А. Бразаускаса, тогда ещё первого секретаря ЦК независимой Компартии, признал не имеющими юридической силы решения Народного Сейма от 21 июля 1940 года о вступлении Литвы в СССР.

Всё это происходило на фоне усиливающегося недовольства политикой Горбачева в Литве. Это позволило «Саюдису» 24 февраля 1990 г. накануне выборов в Верховный Совет Литовской ССР обнародовать программу, в которой говорилось: «в 1940 году СССР нарушил двусторонний договор и совершил агрессию против Литовской республики, свергнув законное ее правительство». Москва вновь сделала вид, что ничего не происходит.

В итоге представители «Саюдиса» на выборах в Верховный Совет Лит.ССР одержали победу и 11 марта 1990 г. провозгласили восстановление независимости Литвы. В соответствии с инструкциями, полученными от американских консультантов, вновь избранный Верховный Совет Литвы ускоренными темпами приступил к формированию независимого правового пространства, которое создавало правовую уверенность каждого гражданина Литовской республике в правоте действий республиканских властей.

Отдельно следует сказать о тактике противостояния с Москвой, отработанной идеологами «Саюдиса» с помощью зарубежных консультантов. Она и сегодня представляет особый интерес, так как кремлевские политологи до сих пор не выработали противоядия против этих приёмов.

Эта тактика заключалась в следующем:

- активное формирование общественного мнения, т.е. идеологическое обеспечение предпринимаемых «Саюдисом» шагов, с исторической, юридической, философской и нравственной точки зрения;

- возбуждение «лавины общественного мнения» методами «случайных ошибок», «пробных шаров», «бумеранга»;

- народное волеизъявление путем проведения массовых акций;

- захват властных позиций методом «шаг за шагом»,

- решение спорных проблем «явочным порядком»,

- создание юридического обоснования решений, принятых «явочным» порядком,

- персонификация нормативных актов, защищающих эти решения, например, чтобы заставить жителей Литвы отказаться от гражданства СССР, было официально заявлено, что сразу после объявления независимости, у всех, кто не определится с литовским гражданством, возникнут проблемы с пенсиями, приватизацией квартир и т.д.

- создание республиканского правового пространства, позволяющего каждому гражданину чувствовать законность противостояния правовым актам метрополии. Это ГЛАВНОЕ!

Впоследствии эта тактика была растиражирована по Союзу и во многом обусловила дезинтеграцию СССР. Противодействовать этой тактике Горбачев и его окружение так и не смогли.

 

Помимо этого следует перечислить некоторые основные просчеты, которые допустил Кремль в работе по стабилизации обстановки в Литве.

Во-первых, кремлевские политологи не знали и не хотели знать подлинной истории литовского государства, особенностей национального менталитета и культуро-бытовых и хозяйственных особенностей существования литовской нации. Аргументы Москвы в споре с литовскими политиками и историками были не корректными и мало кого убеждали. В итоге Москва вчистую проиграла борьбу за формирование общественного мнения, как в Литве, так и в России.

Во-вторых, в период становления «Саюдиса» Центр не предпринял никаких конкретных шагов по защите своих союзников в республике. Большинство защищавших интересы Центра, в конечном итоге, в Литве были ошельмованы и морально уничтожены. Их судьба убедила литовскую «коммунистическую» элиту оставить надежду на помощь Москвы и встать под знамена «Саюдиса».

В третьих, принимаемые в Москве законы и декларации, способные стабилизировать ситуацию в Литве, не подкреплялись соответствующим организационно-исполнительным механизмом.

В-четвертых, Кремль постоянно запаздывал реагировать на действия литовских властей. Если Вильнюс на любое заявление Кремля реагировал в течении суток, двое, то Кремль – в течение месяца- двух, когда эта тема в республике уже никого не волновала.

В-пятых, Москва так и не сумела найти «золотую середину» в предоставлении Литве самостоятельности. Верховный Совет Литвы явочным порядком вырывал «уступки» у Кремля, укрепляя тем самым свой авторитет. Разумные опережающие уступки Центра в плане реализации основных надежд литовской общественности, могли бы прибавить авторитета Кремлю и сделать идею пребывания Литвы в обновленном Союзе более привлекательной.

Например, если бы в начале 1989 г. Литве была бы представлена экономическая самостоятельность, и был бы принят пакет документов, предоставлявший Литве возможность стать своеобразным мостом между Европой и СССР, то итоги выборов в Верховный Совет СССР и ВС Литовской ССР могли быть иными и выход Литвы из Союза стал бы проблематичным.

В-шестых, полное неумение или нежелание Горбачева пользоваться выгодной для единства СССР аргументацией. В 2008 г. бывший сотрудник Совмина СССР Виктор Михайлович Мироненко, кстати, бывший первый секретарь Ставропольского обкома комсомола, принявший в 1955 г. на должность заместителя заведующего отделом пропаганды и агитации Михаила Горбачева, передал мне набор документово возможных контрпретензиях к республикам Прибалтики, желающим выйти из Союза.

В них была предусмотрена абсолютная защита интересов СССР, вплоть до аргументированного требования к Литве создать прямой транспортный коридор связи России с Калининградской областью за счет присоединенных после войны к республике территорий. Но эти документы Горбачевым так и не были использованы.