С НАМИ НОРИЛЬСК И НОВОСИБИРСК

 

         Пять лет назад к дальневосточникам, проводившим Дни славянской культуры и письменности, присоединилась москвичка Василина Орлова. Мы звали приехать, приглашали участвовать в автопробеге многих друзей, живущих далеко от наших мест (и зовём, приглашаем сейчас). Увы, добраться до Владивостока – не дорогу перейти. Дороговато даже для тех, кто к нам поближе, из восточной или центральной Сибири, например.

Участие Василины в празднике 2006 года было событием. Везде её вспоминают по-доброму.

И вот, через пять лет, наша команда пополнилась посланцами Норильска и Новосибирска. С Таймыра приехал мой брат Алексей с женой Ольгой. С берегов Оби – наши с ним старинные друзья Галина и Владимир Нарбуты. Временем они располагали ограниченным, смогли участвовать только в одном маршруте. Это был самый дальний маршрут – до Хабаровска.

Вклад норильчан и новосибирцев в автопробег душевно оценили и те, кто работал в составе экипажей, и те, кто приходил на встречи. Мне же их участие в празднике особенно дорого. Алексей и Владимир – классные журналисты, поэты. Мне подумалось: было бы славно, если бы они рассказали о поездке по Дальнему Востоку читателям будущей книги. Робко попросил их об этом, в общем-то, не сильно надеясь на положительный ответ. Они неожиданно легко пообещали к сентябрю прислать путевые заметки. И вот я вставляю их на эти страницы, и наш пробег то ли продолжается, то ли начинается сначала. И главу о третьем маршруте мне писать не надо. Жаль, что не всю книгу.

 

 

Владимир НАРБУТ

 

ЛЮДИ ВЗВОДА ОДНОГО

 

ВОЗДАСТСЯ СТОРИЦЕЙ

 

Подписана была книжка о самом первом автопробеге шутливо: «Нарбутам – отчёт о проделанной в 2004 г. работе. В. Тыцких». Но в каждой шутке, как известно, только доля шутки. И я сразу уловил в этом лаконичном автографе затаённую – а смогу ли понять? оценить? – гордость за эту самую «проделанную работу». Которая, как я почувствовал, значила для моего старого товарища, пожалуй, что побольше, чем его литературные труды, чем новый, вышедший в свет стихотворный сборник или томик прозы. А когда закрыл последнюю страницу скромного издания «Единого слова ради», то понял, почему: славное дело задумали и сумели осуществить дальневосточники – отметить-отпраздновать Дни славянской письменности и культуры автопробегом, посвящённым равноапостольным святым Кириллу и Мефодию. Душой же и руководителем его, как заметил один из инициаторов автопробега, тогдашний ректор МГУ имени адмирала Невельского Вячеслав Седых, стал приморский литератор, журналист, общественный деятель Владимир Тыцких. Что, впрочем, добавил профессор, «для бывшего подводника, капитана второго ранга в запасе, не столь уж и удивительно».

Точно. Удивительно было бы, если б кавторанг Тыцких, морской офицер, десятилетия служивший своей стране «и под волной и на волне», защищавший её, сегодня равнодушно наблюдал бы за гибельными процессами, происходящими во всех сферах нашей жизни, в том числе и сфере культуры, не пытаясь противостоять этому.

Конечно, реально масштабы бед, переживаемых сегодня промышленностью, сельским хозяйством или, скажем, наукой непрофессионалу оценить непросто. А вот чтобы понять, что в том же здравоохранении, ЖКХ дела идут всё хуже и хуже, знатоком быть не надо: обвал продолжает происходить на наших глазах. То же и с культурой – душой народа. Перемены к худшему здесь тоже бросаются в глаза каждому, заметны всем. Как заметны заполнившие книжные прилавки низкопробные, сляпанные кое-как боевики и любовные романы, афиши кинотеатров – сплошной Голливуд, упавший ниже плинтуса уровень российского телевидения, которое всё чаще называют «ящиком для зомбирования».

«Идёт вытравливание из жизни лучших образцов советской литературы, искусства, образования, – с горечью констатирует интернет-портал «Наследие. Ru». – В регионах и центре произошло повсеместное сокращение бюджетных ассигнований на культуру. Многие театры, музеи, библиотеки, дома культуры или закрываются, или сдаются под магазины и склады для товаров. Русская культура утрачивает свой дух, вытесняется западной, преимущественно американской».

Отправляя тот первый «творческий десант» в отдалённые города и веси Приморья и Приамурья, где зачастую «культурный выбор» приходится делать между телевизором с его дебиловатыми смехачами, вертлявыми безголосыми поп-звёздами и вечными «терминаторами» и голливудской же продукцией в местных киношках, организаторы автопробега прежде всего хотели напомнить, наследниками какой великой культуры мы все являемся. На каком прекрасном языке общаемся друг с другом и пишем книги. И как важно сохранить, сберечь в чистоте и незамутнённости русское, славянское слово, которое в последнее время корежат и уродуют и косноязыкие телеведущие и шоумены, и авторы жёлтых изданий и бульварного чтива.

Вернулись из той поездки мой товарищ и его единомышленники воодушевлёнными, убедившись, что их замысел понят и принят, сотни дальневосточников пришли на встречи, проходившие по маршруту следования. И в интервью по итогам автопробега Владимир Тыцких говорил: «Сомнения, которые, признаюсь откровенно, у нас были, развеялись: дальневосточники по-прежнему любят литературу, поэзию, готовы многое сделать для развития русской, славянской культуры. Непосредственные участники автопробега уверились, что подобные мероприятия не просто желательны, а необходимы».

Ах, если б делалось пусть не всё, что необходимо, чтобы жизнь в России менялась к лучшему, а хотя бы малая часть… История дальневосточных «праздников на колёсах», автопробегов, посвящённых Дням славянской письменности и культуры, стала приятным исключением. Необходимые «десанты культуры» во имя святых равноапостольных Кирилла и Мефодия сейчас стали традицией – за годом год отправляются привычными и новыми маршрутами энтузиасты-единомышленники. Чего стоит сделать необходимость реальностью, чтобы дать старт очерёдному автопробегу, Владимир Тыцких говорить не любит – важно, что он вновь состоялся, а остальное…

Вот уже и пробег номер восемь стал фактом – знаю об этом не понаслышке, поскольку принял в нём непосредственное участие. Так что «отчёт о проделанной работе» теперь тоже могу составить. И чуть-чуть погордиться тем, что в меру скромных своих сил внёс лепту в благое дело. А если серьёзно, то это был как раз тот случай, когда получаешь много больше, чем отдаёшь. Истинно сказано: «Воздастся сторицей».

 

НАСЛЕДНИКИ МИДАСА

 

«Не было бы счастья, да несчастье помогло» – в справедливость сего присловья всегда как-то не особенно верилось. А вот поди ж ты: несчастье – не несчастье, но серьёзные неприятности помогли, наконец-то, исполнить заветную мечту – побывать во Владивостоке у старинного друга. Давно собирался и зван был много раз, да всё откладывал поездку на потом. Потому как не ближний свет – Дальний Восток, туда и обратно даже из Новосибирска «железкой» почти десять суток. Что тогда от отпуска останется? Самолётом же никакой зарплаты и отпускных не хватит. А тут неожиданно отпуск растянулся на очень неопределённое время: отдыхай – не хочу. Что произошло? Газету, в которой работал три с половиной десятилетия, хозяева в одночасье взяли да ликвидировали, отправив на улицу сорок человек. «Позабыв» при этом расплатиться за последние полгода.

Конечно, не мы первые, не мы последние жертвою пали в борьбе роковой за торжество капитализма в России. Но до последнего не верилось, что первая за Уралом «Вечёрка», газета, которая более полувека создавала летопись Новосибирска, окажется не нужна новым властям. Межу тем «схомячили», как говорит моя внучка, «Вечерний Новосибирск» власть предержащие как раз под предлогом оказания помощи газете.

Это произошло, когда мы устали бороться за выживание, чем занимались шестнадцать лет, уйдя в свободное плавание и получив статус независимого издания. Год за годом возможностей заработать на выпуск газеты становилось всё меньше и меньше. Под трескотню речей об одном из главных достижений молодой российской демократии – свободной прессе её, прессу, делали всё более свободной от тех невеликих денег, что независимым изданиям удавалось зарабатывать. Росли налоги – разницы между газетой и пивным заводом российские мытари не видели. Росла стоимость бумаги, всё больше и больше приходилось платить за печать, неумолимо дорожала аренда, почта взвинчивала цены за доставку газеты подписчикам… И т. д., и т. п., и пр.

И, ломая в очередной раз голову над тем, как заплатить типографии, мы поддались на предложение высокого чиновника отказаться от независимости и перейти под крыло областной администрации – одной из её структур. Взамен сладкоголосый большой начальник клятвенно обещал поддержку. И, не отказываясь от своего слова, продолжал обещать помощь до того самого дня, когда двери редакции опечатали и всех нас попросили выйти вон…

Планировалось ли уничтожение газеты с самого начала (сейчас региональных изданий, имеющих статус независимых, в России почти не осталось)? Или «Вечёрке» действительно намеревались помочь, да вскоре раздумали? Во всяком случае, я ещё раз убедился в том, что чиновники наши определённо имеют сходство с Мидасом, с тем самым – царём из древнегреческого мифа, превращавшим в золото всё, чего коснётся. Разница, однако, в том, что всё, попавшее в руки наших чиновных мидасов, превращается в субстанцию, которую можно назвать «золотом» лишь в кавычках. И то лишь потому, что именно с ней имеет дело золотарь.

 

ТОГДА И НЫНЕ

 

И всё же, всё же, всё же: не было бы счастья… Не было бы радости встречи со старым другом. Да не с одним – в тесной прихожей квартиры Володи, Владимира Михайловича, обнялся с другим Михайловичем – Алексеем.

Судьба свела нас на излете 60-х в Алма-Ате. Сначала с Лёшей, ставшим сперва моим сокурсником по журфаку Казахского госуниверситета, потом хорошим товарищем. А вскоре и с Володей, приехавшим в отпуск навестить брата. Стоял промозглый алма-атинский февраль, безуспешно пытавшийся притвориться зимой. Шёл нескончаемый снегодождь, не оставивший в чёрном бушлате курсанта Киевского военно-морского политучилища ни одной сухой нитки, и мы с трудом пробились в какое-то кафе. Володя смотрел на нас не то, чтобы снизу вверх, но не без некоего пиетета. Ну как же: журналисты, поэты (до университета мы успели поработать в газетах да ещё и опубликовать подборки стихов). Он гордился нами, завидовал нам, будущей нашей профессии и не скрывал этого. Мы не разубеждали, хотя и уверяли его, не особенно, впрочем, будучи при этом красноречивы, что морской офицер – это тоже неплохо, не всем же творчеством заниматься.

Я вспоминаю о той нашей первой встрече и о том разговоре всякий раз, когда получаю из Владивостока новую книгу с автографом «В. Тыцких». Кажется, их вышло уже более трёх десятков – книжек прозы, публицистики, сборников стихов, многие из которых я услышал от автора ещё до их публикации – когда-то мы виделись довольно часто. Мои дальневосточники старались если не каждый год, то через год-два побывать у родных в Казахстане, а путь туда и обратно, перевалка-пересадка пролегали через Новосибирск.

«Разлука стала скучным ремеслом, когда у нас украли расстоянья» – это как раз о тех временах, когда, чтобы отправиться в самый дальний путь, нужны были лишь время и желание. Нынешним двадцатилетним стихи эти нужно переводить с советского, объясняя, что до наших замечательных реформ билет на рейс, скажем, из Новосибирска в Алма-Ату можно было купить на студенческую стипендию. Можно, впрочем, и сейчас. Но стипендию отдать придётся за год-полтора. И то – если повышенная. И если ты её получаешь. Учёба в вузе (и не только в вузе) в наши времена была в самом деле бесплатной, студентам, учащимся, кто нормально успевал, государство ещё  и помогало, во что нынешней молодёжи уже и поверить трудно.

Так что нынче надо вести речь о краже иного рода: о том, что украдена возможность встречаться с родными, близкими, друзьями, если они живут не на соседней улице, а за многие сотни километров. Не у всех, конечно, украдена – кое-кто может позволить себе слетать на личном самолете в Ниццу или Куршевель – поужинать, оттянуться – и домой. Но большинство из нас цены на авиабилеты, да и на железнодорожные делают невыездными, а наши встречи с далёкими родными и друзьями всё более и более редкими.

 

ГОРОД У ОКЕАНА

 

Радовать могут встречи не только с людьми. Немало поколесив и по стране, и по ближнему и дальнему зарубежью, нечасто встречал города, которые бы так легли на душу, как Владивосток. Город, который стал родным для Володи и его жены Ольги, город, в котором родились их сыновья. А я влюбился в него в первый же день – день приезда.

В старинную каменную шкатулку его вокзала.

В улицы, впадающие, как реки, в море, и карабкающиеся, как горные тропы, на сопки.

В его непохожесть на другие приморские города, в которых мне доводилось бывать, вроде Одессы, Варны или Севастополя.

Моя новая знакомая Эльвира Кочеткова, когда я поделился с нею своими восторгами, прочла стихи местной поэтессы Елены Муковозовой:

 

Приморская до третьего колена,

Когда в других бываю городах –

Черты Владивостока неизменно

Отыскиваю в каменных чертах.

Вот улица на горку побежала,

И я по ней, привычная, взошла,

Но всё-то жду – сейчас, в конце квартала

Вдруг море заблестит из-за угла!

Но моря нет. В гудке автомобильном

Мне пароходный слышится гудок…

И станет скучным тёплый, изобильный,

Но всё же сухопутный городок…

 

А ведь очень верно! Житель не то чтобы совсем уж сухопутного (всё же стоит на великой сибирской реке) города, прожив во Владивостоке всего несколько дней, я тоже стал искать во время своих прогулок взглядом море. И стараться хотя бы раз в день не только пройти по Светланской, но ещё и спуститься с неё к кромке воды – такой притягательной силой обладает оно, море. Оттого, наверное, что в морской дали, даже если вглядываться в неё не с борта корабля, а с причальной стенки, видятся тебе иные берега, иные города, дальние страны – в степи, на равнине такое не получается.

Морские загулявшие ветра облизывают шершавыми языками фасады домов, чей возраст давно перевалил за сотню лет. Они, сохранившиеся с тех далеких времён, когда только начинал создаваться восточный фасад великой империи, и сегодня выглядят вполне щеголевато, отнюдь не обветшалыми: их привели в порядок, отреставрировали к саммиту – АТЭС-2012.

Повезло и центральным владивостокским улицам – им тоже немало перепало от федеральных щедрот, чтобы гостей саммита они могли встретить обновлёнными, похорошевшими. Ну, а такие новостройки как мосты через Золотой Рог и пролив Босфор Восточный просто потрясают воображение своими грандиозными, прямо-таки космическими масштабами. Надо полагать, преобразившийся Владивосток с его уникальными мостовыми переходами, новенькими гостиницами, комплексом федерального университета на острове Русский произведёт впечатление на гостей АТЭС-2012. Но пройдёт саммит, разъедутся его участники, а владивостокцам «жить станет лучше, жить станет веселее»? Ведь вложено в подготовку к этому, несомненно важному мероприятию, как информировала пресса, более 600 миллиардов рублей.

Ну, что до отремонтированных городских улиц, дорог, построенных к саммиту, гостиниц, других объектов, то за такое наследство жители Владивостока будут долго благодарны устроителям саммита. А вот что касается грандиозной стройки на острове Русский… Тут есть разные мнения.

Немало владивостокцев считает, что места для возведения корпусов университета было вполне достаточно и на континентальной части, зачем надо было вторгаться на остров? Известный приморский краевед Нелли Мизь не скрывает досады: «То, что сегодня делают с островом Русский, я рассматриваю как преступление перед потомками, ведь Русский – это уникальная природная жемчужина, гордость всего Приморья… Под корень вырубили почти 70 гектаров хвойного леса, чтобы построить к саммиту какой-то странный федеральный университет…» (Владивосток и АТЭС в Google«К саммиту АТЭС Владивосток поменяется не в лучшую сторону…», novostivl. ru/msg/7481. htm)

Знаю, какой болью отозвалось это в душе Эльвиры Кочетковой, для которой этот остров – малая родина:

 

Был родник – остались строки

В книжке тоненькой моей.

Нынче здесь гуденье стройки,

Стон травы из-под камней…

 

А другой участник нашего автопробега, улыбчивый и разговорчивый Женя Антипин помрачнел, когда на выезде из Владивостока мы стали проезжать Ботанический сад:

– Видишь, как его беднягу «секвестировали»? А мы мальчишками здесь так любили бывать…

Расширение федеральной трассы в пригороде Владивостока отправило под топор изрядный участок до тех пор бережно хранимого ботсада. Да и немало жилых домов, кафе, магазинчиков оказались на пути бульдозеров. Предложенная компенсация их владельцев категорически не устраивала, но не будешь же баррикады возводить…

– Зато какая просторная дорога будет! – разглядываю в окно машины строящуюся трассу, раздавшуюся в ширину больше чем вдвое. И слышу в ответ от моих собеседников-владивостокцев:

– К сожалению, за всё надо платить. Однако у рачительных хозяев, у людей, любящих землю, на которой они живут, и у бесстыжих искателей наживы, промышляющих процентами и откатами, цены ой какие разные…

 

ПЕСНЯ И СТИХ В СПАССКЕ-ДАЛЬНЕМ

 

На трассе, если не считать те её участки, где идёт реконструкция и то и дело возникают заторы, скапливаются машины, и впрямь нетесно. А нередко шоссе и вовсе пустеет, чем и пользуются наши водители, чтобы поддать газку – надо поспешать, люди ждут, негоже опаздывать.

За Уссурийском к нашим иномаркам прибавляется ещё одна машина – старенький рыжий «Москвичонок» барда Сергея Сидоренко, непременного участника всех автопробегов. Теперь и песня с нами, как говорится, полный комплект, можно выходить к людям.

Однако сначала песнями встречают нас – на крыльце городского музея Спасска-Дальнего – артисты из народа, как именовали в советское время участников художественной самодеятельности, хранителей народной культуры, песен, танцев, музыки. Богатство это под спудом хранится скверно, ветшает, тускнеет, ему как жемчугу обязательно нужен свет – свет рампы, свет зрительного зала. А залы, которые ещё остались для использования по назначению, увы, по большей части нынче попсе отданы. И в такие вот редкие встречи с самодеятельными исполнителями народных песен с благодарностью думаешь и о тех, кто не столько по службе, сколько по душе нашёл возможность поддержать артистов из народа, немолодых, как правило, людей, для которых это творчество стало всей жизнью: отними – и угаснут.

И какой же приятной неожиданностью стало для нас участие в этом выступлении, в этом замечательном, хотя и коротком, концерте на ступенях музея юной жительницы Спасска, которая вызвала в памяти строки Блока о девочке, певшей в церковном хоре. Церковного хора не было, но то, что выводил высокий чистый голосок, было как раз духовным песнопением, что вне храма услышишь не часто: «Коль славен Господь в Сионе».

И всё было как у поэта:

 

Так пел её голос, летящий в купол,

И луч сиял на белом плече,

И каждый из мрака смотрел и слушал,

Как белое платье пело в луче…

 

А когда под купол вечернего неба улетели и затихли там последние звуки, аплодисменты раздались не сразу, словно никто не решался первым ударить в ладоши и разрушить этим хрупкое чудо, рождённое на наших глазах…

Но вот директор музея приглашает в зал: пришла наша очередь. В первых рядах расположились артисты – только что слушали их, теперь они хотят послушать гостей. Доброжелательно смотрит на нас женщина средних лет, по виду учительница. А вот, наверное, студентки – приехали домой на каникулы, а тут автопробег. Молодой человек нацелил объектив «зеркалки», пересмеиваются вездесущие ребятишки. Местный телеоператор устанавливает на разборную треногу телевизионную камеру. Поглядывает на часы немолодой мужчина – пора бы, дескать, и начинать. Тем более что свободных мест в зале не осталось.

– С праздником!

Настроение у Владимира Тыцких приподнятое. Он прямо светится. Подготовка к этому автопробегу шла весьма непросто, заставляя сомневаться и волноваться до последнего момента. И вот сейчас, в начале этой первой встречи нынешнего маршрута, окончательно стало ясно – восьмой праздник на колёсах благополучно стартовал, теперь только вперёд, завтра будет Хабаровск, а там Лесозаводск, Лучегорск, Чугуевка, Арсеньев, где нас ждут, и где мы обязательно будем.

За плечами моих спутников, не первый год участвующих в автопробегах, таких встреч десятки, у кого-то и сотни. Для меня же всё внове и оттого очень интересна реакция зала: насколько, как сейчас говорят, мы востребованы со своими стихами, прозой, песнями, насколько нужны.

А ведь нужны. В последнее время твердят о почти полном падении интереса к поэзии – мол, товар совсем не рыночный. Если судить по сегодняшним тиражам сборников стихов – 100-200 экземпляров, друзьям и знакомым раздать – это и впрямь так. Но вот не вижу скучающих, равнодушных лиц – слушают стихи моего товарища норильского журналиста и поэта Алексея Тыцких в чуткой и внимательной тишине. И просят: «Ещё!» И желающих купить сборник его стихов (Володя убедил брата захватить в поездку десятка два-три авторских экземпляров) обнаруживается немало. Также благодарно отзываются наши слушатели и на стихи другого Тыцких. А пародия, прочитанная Женей Антипиным, и вовсе вызывает бурную реакцию – хохот и долгие аплодисменты.

Понятно, «вживую» слово, тем более поэтическое, быстрее находит путь к сердцу. И это некогда хорошо понимали: поэтический бум 1960-х и 70-х, когда стихами, кажется, зачитывалась вся страна, поддерживался не только государственной заботой об их издании, но и проведением масштабных праздников – Дней поэзии, поэтических фестивалей, для которых были тесны даже просторные стадионы, где звучали стихи.

Живо откликается зал не только на рифмованные строки. Прочитанная Эльвирой Кочетковой глава «Обретение сына» из её книги о прошлом, седьмом автопробеге растрогала не одну из внимательно слушавших её женщин – об этом можно догадаться по враз повлажневшим глазам. И не мудрено – это одна из самых трогательных историй книги «От сердца к сердцу».

А Владимир Михайлович представляет ещё одного нашего спутника Сергея Сидоренко, который без долгих предисловий берёт гитарный аккорд. И снова притихший зал внимает стихам – только в этот раз не прочитанным, а спетым.

Полюбивший бардовскую песню ещё в юности и сохранивший эту любовь до седин, бесконечно рад тому, что за годы реформ она не мутировала. В отличие, скажем, от песни эстрадной, которая сейчас за редким исключением вызывает у меня лишь два чувства – сожаления или омерзения. За то, что авторская песня выстояла, продолжает по-прежнему греть душу, надо благодарить её верных рыцарей. Среди которых и мой новый знакомый Сергей, Серёжа, которого Эльвира называет человеком с детской улыбкой и детской душой…

 

… Я верю в чудесную силу молитвы

И в праведность уст, её к небу воздевших,

И чистым слезам, что сердцем пролиты

В почву обветренных душ наших грешных…

 

Какая это по счёту песня? Третья, четвёртая? Зал не считает, зал хочет, чтобы Серёжа продолжал. И нам этого хочется, и мы готовы слушать нашего товарища дальше, но уже темнеет, а до места ночлега ещё путь неблизкий.

Но и после того, как умолкли струны Серёжиной гитары, первая стартовая встреча автопробега-2011 не заканчивается – людям хочется просто поговорить, задать вопросы, да и у нашей походной «книжной лавки» уже что-то вроде небольшой очереди. Книги дальневосточных авторов, увидевшие свет благодаря уникальной программе «Народная книга», как подметил Владимир Тыцких, именно в автопробегах раскупаются охотней, чем в лучших магазинах Владивостока. А потому давно уже главным грузом отправляющихся на маршруты автопробега «обрусевших «Тойот» из стихов Эльвиры Кочетковой стали книги: «А в тесных багажниках мнутся в коробках стихи». Большая, с ударением на первом слоге, часть этой литературы пополняет небогатые фонды библиотек тех городов и весей, через которые проходят маршруты праздника на колёсах, остальные книги продаются во время встреч – чтобы было, на что покупать бензин.

 

НА БЕРЕГАХ УССУРИ И АМУРА

 

Лесозаводск, куда мы добрались уже за полночь, одарил ещё одним за этот такой долгий день знакомством, утвердив в мысли, что замечательное дело не может не втягивать в свою орбиту замечательных людей. А литераторы, которые как Людмила Петровна Берестова умеют писать для детей, кажутся мне безусловно замечательными. Потому как помню классическое: «Для детей надо писать как для взрослых, только ещё лучше». Приняв и разместив на ночлег в своём доме на окраине Лесозаводска всю нашу немаленькую кампанию, утром она занимает законное место в одной из автопробежных машин – в Хабаровске, где запланирована встреча с маленькими обитателями детских домов, приютов и социально-реабилитационных центров, Людмилу ждут как особенно желанного гостя.

С не меньшим, как я заметил, удовольствием внимали Берестовой и взрослые – во время другой нашей хабаровской встречи в «Арт-подвальчике» общественного благотворительного фонда культуры. Оттого, наверное, что какая-то часть нашего «Я» навсегда остаётся Питером Пэном. Мне же эта встреча запомнилась ещё и любопытным эпизодом, о котором стоит рассказать.

Собираясь на маршрут автопробега и раздумывая над тем, с чем стоит выйти к слушателям, решил оставить «высокую поэзию» своим товарищам и вместо лирики почитать четверостишия, жанр которых до сих пор и сам точно не определил. Что-то вроде рифмованных реплик по поводу того или иного высказывания известного политика или высокого чиновника: они ведь сейчас у нас все краснобаи и златоусты, изрекающие в своей неизбывной мудрости такие перлы, что так и хочется тоже высказаться.

Вот так и появилась в «Вечернем Новосибирске» постоянная еженедельная рубрика «Цитата недели» – наша «фишка».

Объявит генпрокурор во всеуслышание, что «за 300 лет наш народ менее вороватым не стал», а через пару дней читатели находят в свежем номере газеты:

 

Ах, генпрокуратура, не права ты,

Страна не потому стоит у края:

Народ у нас, возможно, вороватый,

Да всё уже чиновники украли.

 

Или убеждает с телеэкрана мадам депутат Любовь Слиска в том, что законопроект о частной собственности на землю крайне необходимо было принять. А вскоре её слова «Для тех, кто хочет добра России, собственность – это главный вопрос» цитируются «Вечёркой» в сопровождении четверостишия:

 

Земельный кодекс вас принять просили.

Вы приняли. Теперь спросить пора:

Кто руку «за» тянул – хотел добра России?

Или хотел российского добра?

 

А рядом с цитатой из выступления Владимира Путина на саммите «Шанхайская шестёрка» «Говорят: "Слово не воробей, вылетит, не поймаешь". У нас догонят, поймают и посадят» на газетной странице завёрстывалось:

 

Доходчиво, легко, в один момент,

И с прямотою, многих поразившей,

Растолковал «шанхайцам» президент,

Что есть свобода слова по-российски.

 

Наверное, к Дням славянской письменности и культуры, которым были посвящены наши встречи на маршрутах автопробега, эти миниатюры не очень-то подходили, но, как говорится, чем богаты. Читал я их, впервые получив возможность увидеть реакцию, которая, в общем и целом, была такой, на какую надеялся.

Но вот на встрече в хабаровском «Арт-подвальчике» посреди смеха прозвучал вполне серьёзный вопрос: «А кто-то из тех, кому эти реплики посвящены, их читал?» «Кое-кто да», – отвечаю. Редакция родной газеты в своё время издала одну, затем вторую книжку этих миниатюр, часть тиража послали в Госдуму, а оттуда и в иные высокие чиновные кабинеты столицы. «И как всё это было воспринято?» Сформулировано корректно. Мой собеседник, немолодой, чисто выбритый мужчина, хочет знать: не обрушился ли за эти ехидные строки на меня начальственный гнев. «Так как?»

А никак. То есть, наверное, безучастными «заинтересованные лица» не остались. Кто-то посмеялся, кто-то помянул нахального журналюгу отнюдь не тёплым словом. Но не тот это случай, когда сильно ожидалась какая-либо вышестоящая реакция. А вот когда власть предержащие, не те, что из районных управ или горадминистраций, а те, что значительно повыше, дружным молчанием отвечают на критику в свой адрес, становится как-то не по себе. Причём чем жёстче, чем масштабнее становится эта критика, тем глубже и, кажется, демонстративнее молчание: «Да подите вы!»

То, что сотворил с российским образованием господин Фурсенко, критикует уже не только пресса, не только учительское сообщество, но и авторитетные аналитические центры, включая такие крупные, как Высшая школа экономики. А лидер «Справедливой России» Сергей Миронов прямо заявляет: «Фурсенко – это супернепрофессионал, который занимается просто вредительством. Дальше так унижать и издеваться над людьми нельзя». И что же? Хотя бы единожды возмутился, опроверг сказанное в свой адрес, попытался доказать, что всё делает правильно и во благо страны господин министр? Как отреагировал? Разве только ироничной ухмылкой, которая не сходит с его губ.

Нелепые, добивающие здравоохранение реформы, непрерывно сотрясающие ведомство коррупционные скандалы – на эти и многие другие претензии, предъявляемые госпоже Голиковой и прессой, и врачами, и общественностью, ни разу не получено внятного ответа. Вообще какого-либо ответа. Молчит финансист, которой почему-то поручили руководить здравоохранением, как рыба об лёд.

Молчит главный российский полицейский господин Нургалиев, от которого общество тщетно добивается ответа: когда мы, законопослушные граждане, получим наконец-то защиту от стражей правопорядка и перестанем их бояться пуще бандитов?

Молчит министр обороны господин Сердюков – реформатор армии из мебельного магазина, молчит транспортный министр господин Левитин, с приходом которого статистика катастроф и в небе, и на земле, и на воде резко пошла вверх…

Молчит власть, молчит.

Мы для неё быдло, с которым не стоит объясняться?

 

СРЕДИ СВОИХ

 

Тёплый, добрый, душевный вечер в «Арт-подвальчике», который кажется особенно уютным, поскольку за стенами хлещет дождь. Встреча с собратьями по служению Слову – журналистами, поэтами, музыкантами. Здесь не могло не быть взаимопонимания в главном – в отношении к происходящему сегодня с языком, культурой, в готовности противостоять процессам их разрушения, пока они, процессы эти, не стали необратимыми. И даже вспыхнувшая, но быстро угасшая блиц-полемика была спором своих со своими, спором единомышленников о частностях.

И вот это ощущение, что ты свой среди своих, что ты среди единомышленников, не оставляло меня и во время других встреч – в Лучегорске, Чугуевке. Встреч с людьми, в большинстве своём далёкими от занятий литературой и вряд ли завзятыми книгочеями и ценителями «изящной словесности», но так живо, так по-детски светло и открыто принимающих обращённое к ним слово.

У поэта-фронтовика Семёна Гудзенко, написавшего пронзительные строки о своём поколении: «Нас не нужно жалеть, ведь и мы б никого не жалели. Мы пред нашим комбатом как пред Господом Богом чисты…», есть такие стихи:

 

Я в гарнизонном клубе под Карпатами

Читал об отступлении. Читал

О том, как над убитыми солдатами

Не ангел смерти, а комбат рыдал.

И слушали меня, как только слушают

Друг друга люди взвода одного,

И я почувствовал, как между душами

Проникла искра слова моего.

 

Я вспомнил и прочёл эти строки на встрече в студии Лесозаводского телевидения, где пошёл разговор о том, что происходит с родным языком и родной культурой, что утрачено, а что можно вернуть, спасти, и какую роль в этом могут сыграть Дни славянской письменности и культуры с их «праздниками на колёсах». Вспомнил, потому что именно «людей взвода одного» мы видели в залах сельских клубов, районных библиотек на маршрутах этого автопробега – они понимали и принимали нас, они разделяли нашу тревогу. А тревожить между тем продолжает многое, об этом в первую очередь говорили на телевстрече в Лесозаводске. Здесь, кстати, надо выразить самую глубокую благодарность руководителю телестудии Наталье Павловне Козыревой, стараниями которой такие передачи организуются всякий раз, когда в город приезжают участники автопробега. Наталья Павловна сама и вела нашу встречу.

– Судьба языка – это судьба народа, вопрос сохранение русской речи – вопрос создания нормальных условий для жизни русского народа, – убеждённо доказывал Владимир Тыцких, глядя в объектив телекамеры. – А мы тем не менее со многим в последнее время смирились. С тем же несущимся отовсюду матом, например. Идёт повальная сдача в плен пошлости, языковому хамству – и все молчат, вся страна молчит! Это ведь всё равно, что сбитый машиной человек лежит на асфальте, а люди равнодушно проходят мимо…

А Алексея Тыцких, который в последние годы преподавал на журфаке Норильского филиала Московского университета культуры, как он выразился, «практически заботит», что молодёжь всё хуже владеет родным языком.

– Такие перлы слышишь и читаешь на вступительных экзаменах, что не по себе становится! И ведь это молодые люди, которые собираются заниматься журналистикой, что предполагает безусловную грамотность. Если уж даже они русский язык так скверно знают…

– И всё же, – вступает в разговор Эльвира Кочеткова, – в последнее время я сталкиваюсь с тем, что не может не радовать. Когда после встречи в селе Ольховка девочка из детского дома оставляет такую запись в книге отзывов автопробега: «Спасибо за час любви к Родине», это дорогого стоит. Понимаешь, что не зря мы сюда и в другие сёла и города приезжали и ещё поедем. Потому что это и есть то реальное дело, которое мы можем делать.

Владимир Тыцких напоминает о том, что есть такая теория – малых дел. Проблема кажется огромной, неподъёмной, не решаемой, но делай то, что тебе по силам. И если так же поступит второй, третий, сотый, дело сдвинется с мёртвой точки. Главное, не оставаться в стороне.

– Нынче, – говорит он, – о готовности оказать поддержку Дням славянской культуры и письменности на Дальнем Востоке и проведению автопробегов в рамках этих Дней заявили Русское географическое общество и Дальневосточный филиал Фонда «Русский мир».

Значит, «людей взвода одного» стало больше. Как, надеемся, больше станет и после этой телепередачи. И после нынешнего проведения на дальневосточной земле праздника во имя святых равноапостольных Кирилла и Мефодия, Дней славянской культуры и письменности. И после того, как участники расскажут о них читателям газет, журналов, книг, которые будут написаны и изданы…

Что-то заставляет думать, что праздник этот не кончается с финишем очередного автопробега. В самом конце сентября позвонила Эльвира Кочеткова. Среди прочих новостей слышу: «Мы вчера с Владимиром Михайловичем в школе побывали. Рассказывали о поэзии Павла Васильева. И ещё несколько встреч запланировано…»

Автопробег, который каждый год проводят дорогие мои дальневосточники, это не просто поездка от города к городу, от села к селу. Это от сердца к сердцу. Не случайно именно так назвала свою книгу о предыдущем «празднике на колёсах» Эльвира. Очень точное название.

И это ощущение не проходит, а всё больше утверждается и в сердце, и в мыслях: праздник наш (наш, то есть и мой – да, он в самом деле теперь и мой тоже) не кончается.

 

                                                                                  г. Новосибирск